Детдом был не хуже и не лучше, чем что? Чем ничего. Сравнить ему было не с чем. Кровать чистая с тонким одеялом, кормили и даже душ был, в отличии от их с матерью прежней квартиры. Сначала Антон не понял, что это, но заботливая нянечка сняла с него старую давно не стираную одежду, аккуратно подвела к струе воды и разрешила потрогать руками. Маленький Антошка почувствовал, как упругие струи приятно покалывают его ладошки.

– А давай теперь ты закроешь глазки, и я тогда сделаю тебе водопад.

Няня Стася была очень доброй и внимательной. Антон сразу ее полюбил. Она напомнила ему фею из книжки: ее принесла одна из соседок вроде как на его день рождения. Мать хотела продать книгу, но Антон вцепился в твердую обложку маленькими пальчиками и не отдал. «Жалко, что она осталась там, где он жил с мамой», – часто думал Антошка.

Спустя несколько дней Стася принесла машинку и длинные кудрявые светлые волосы остались лежать на полу. Нет, ему не было их жаль, голове стало легко и ничего не мешало, не лезло в глаза и не щекотало спину.

– Ну вот, смотри, какой ты красивый малыш. – Няня Стася улыбалась и гладила шершавой узкой ладошкой по стриженному ёжику.

Антону повезло, так думали многие, спустя пару месяцев у него обнаружилась какая-то дальняя тётка из-под Челябинска и оформила на ребёнка опеку. Антон снова рос сам по себе, никто за ним не смотрел и не ухаживал, но был благодарен тетке, что она его кормила и, хотя бы, не била. А ещё, что не пила. Мальчик ловил себя на мысли, что вспоминает Стасю, ее улыбку и приятный голос: словно ручейки журчали в лейке душа, часто ловил себя на мысли: почему Стася не его тётка?

В шестнадцать лет он кое-как на троечки окончил школу и поступил в машиностроительный техникум.

– Туда тебе и дорога. Хоть жилплощадь освободишь. Теперь ты с паспортом, можешь и на работу устроиться, а не сидеть у меня на шее, – вынесла вердикт тётка.

Тётка была не хуже и не лучше некоторых родителей одноклассников Антона. Просто она никогда не напрягалась по пустякам. Квартирка была, денежки «за пацана» платили, с мужиками она никак связывать свою жизнь не хотела. Был у неё по молодости один, любила она его сильно, даже из армии дождалась. Свадьбу вроде бы сыграли и ребёночка родили, но загулял молодой папаша, а она, тётка, то есть, не простила, гордая была. Дочь забрала да в город подалась к сестре, а там и узнала, что та преставилась. Красивая была тётка, молодая, но ни с кем больше судьбу свою так и не связала, возненавидела она всех мужчин и предателями до конца жизни считала. Антона она не то что бы не любила, а так, относилась как к травинке в поле, растёт и растёт, поливала иногда и на том спасибо. А вот дочери тётка старалась обеспечить безбедное существование. Любую денежку откладывала, в лучшую школу отвела за ручку и все ее знакомства контролировала: «Ибо, не для тебя эта ягодка росла». Ягодка капризничала и часто мотала матери нервы по пустякам: то каша не сладкая, то платье плохо поглажено.

Танька, так ее звали, росла ленивым и избалованным ребёнком. А ещё она никогда не улыбалась, словно «наша Таня громко плачет» – это ее пожизненный девиз. Антон догадывался, что отношения с одноклассниками у неё тоже не складывались. Кто ж будет терпеть такую подружку, которая играет лишь по своим правилам? Да и внешним видом Таня отпугивала: неуклюжая, полноватая, волосы такие редкие, что о косах и бантах можно было только мечтать, глаза глубоко посажены, губы всегда в узкую линеечку.

«Ей бы в Ералаше сниматься», – думал Антон иногда и улыбался про себя.

Антон в отличие от теткиной дочери с каждым годом становился все мужественнее и красивее. Он был похож на ангела, высокого статного ангела с голубыми глазами и светлыми, пшеничного цвета, волосами.

«Да что с того, не в модели же пойду!» – сетовал Антон, глядя в новенькое круглое с модной подсветкой зеркало на стене в прихожей.

Что толку стоять и ностальгировать, вспоминая прожитые в этой квартире годы. Антон наскоро собрал скромные пожитки, фотографию мамы в старой самодельной рамке и покинул небольшую, но уютную двушку навсегда. В техникум его взяли без проблем, как сироту, но общагу не дали. По документам он имел жилплощадь, числился как городской житель.

Только спустя десять лет, когда тётка покинет этот мир, он вернётся сюда и будет судиться с абсолютно чужим для него человеком – теткиной дочерью, которая не захочет покидать перспективную квартиру: дом готовили на снос и обещали всех переселить в новое жилье, сохраняя метраж.

Сначала он хотел подписать отказ от причитающихся ему по праву квадратных метров, но именно Пал Санна спасла его от этого необдуманного шага. Антон подрабатывал в одной из автомастерских. С вниманием относился к каждому клиенту, а главное, помнил всех по имени отчеству. За этой работой и застала его директорша детдома.

Она сразу без прелюдий задала вопрос:

– Ты там что удумал, материну квартиру отдать не известно кому?

– Здрасьте, Полина Сергеевна, вы как тут?

– Ты мне тут нежности не рассыпай. Ну ладно ещё тётка тебя растила, да и то за государственный счёт, а дочке-то ее ты чем обязан? Знаешь ли ты, дорогой мой (из ее уст «дорогой мой» слышать было не очень привычно), что тётка твоя оказалась аферисткой и никакая она тебе не родственница.

Антон опешил от таких новостей.

⁃ Но как же так, ведь вы меня ей отдали, опекунство, а документы?

⁃ Да ты не части, не части! Я ведь тебя не зря тут встретила. Специально, так сказать. Ты работу закончил?

⁃ Ну да, вроде как.

⁃ Вот и пошли, прогуляемся, подышим свежим воздухом.

Пал Санна резко развернулась и устремилась быстрым шагом в сторону парка. Антон скинул перчатки и как был в рабочей форме, так и бросился ее догонять.

⁃ Я ведь знала твою мать ещё со школы, учились мы в параллельных классах. Ее иначе как Машенька никто и не звал. Стройная как тростиночка, вздернутый носик, да ручки – палочки. Глаза голубые, как озёра в солнечную погоду. Всем помогала, всех любила, добрым словом всегда встречала и провожала. Семья была самая обыкновенная: мать медсестрой работала, отец – на заводе сменами. Беда пришла нежданно. Возвращались как-то они вечером с работы да стали свидетелями разборки местных авторитетов, не оставили их в живых, тут же и расстреляли около дома, где они жили. Машенька тогда уже взрослый была, но справиться с утратой не смогла. Вроде как «умом слаба стала». Школу не закончила, работать тоже не пошла. Кто ее возьмёт такую? Вот и пропала девка. Кто отец твой даже не спрашивай, ее никто и беременной не видел, а я узнала, что ты родился, лишь когда мне документы из опеки принесли. Я тогда Стасе поручила за тобой присмотреть, она даже хотела усыновить тебя, да не успела. Тётка твоя названая объявилась. Вроде все чин по чину, родство доказала. Я тогда ещё подумала: ну хоть у тебя жизнь сложится. Тётка твоя оказалась тебе совсем и не тётка, самозванка она, аферистка. Жила по соседству с настоящей сестрой твоей матери, все у неё и прознала: и что сестра в городе, что квартирка в хорошем районе, выкрала документы и прикинулась другим человеком. Почему сестра с матерью твоей не общалась, эта история мне не ведома, а вот усыновительнице твоей на руку была. Навела справки о твоей мамке, поняла, что пьёт, да и подсунула дружку ее бутылочку. Кто ж разбираться будет: отправилась и все тут. Да в одном просчиталась, не знала она, что родительница твоя хоть и не в себе была, а документы справила и квартирку тебе отписала.