«Бархатная занавесь серёжек…» Бархатная занавесь серёжек На ольхе, стоящей у пруда. Умирать деревни могут тоже, Зарастают сорняком луга. Гроздь рябины полыхнёт украдкой За забором, что отжил свой век. Доски на крыльце такие гладкие. Сколько же прошло здесь человек? Сколько судеб поломало время? Вымирает весь крестьянский род. Да, сейчас другое поколение В шумных мегаполисах живёт. Ты жила когда-то для Отчизны, Наполняла хлебом закрома. И теперь хочу я больше жизни, Чтобы ты, деревня, ожила. Вновь цвели сады за частоколом, Хлебный дух по улице летал. И кормил бы запахом медовым Трав душистых полный сеновал. С наступлением весны Скоро вспыхнет хрусталь Под солнцем на слёзке капели. Снег осядет в полях, лёд речной Рассечёт полынья. Прочь умчится февраль На спине белогривой метели В вековое безмолвие Голубого полярного льда. А пока спят поляны В зачарованном зимнем покое, И смола янтарём Не блестит на стволе у сосны. Но всё чаще утрами Будит лес вороньё за рекою, Громким криком вещая Нам о скором приходе весны. «Мать Россия-славяночка…» Мать Россия-славяночка, Запах мёда с полей, Переборы тальяночки, Строгость белых церквей. Холод вод родниковых, Чистых, словно слеза, И полей васильковых Голубые глаза. Запах сена на пожнях, Трель в лесу соловья… Как забыть тебя можно, Русь, Россия моя?! «Я пришёл к вам, милые берёзы…» Я пришёл к вам, милые берёзы, В край родимой северной земли, Чтоб припасть губами к чистым росам И послушать, как звенят ручьи. Наглядеться, как на нивах тонут В мареве созревшие хлеба. Посмотреть, как вороные кони Топчут водопоя берега. Насладиться запахом покоса, Посидеть под ивой у пруда… И увидел: ивушки посохли — Знать, и их затронули года. Заросли с годами тропки-стёжки, Обмельчала речка, высох пруд. И в домишке с низеньким окошком Не зажжётся лампа поутру. «Наступил весенний нерест…»
Наступил весенний нерест, Будит плеск речную гладь, У ручья корнями вереск Пьёт земную благодать. Заливных лугов раздолье, Сёл далёких огоньки, В бойком майском половодье Моют ветки ивняки. Под луной росинок блики — Знать, не тронут день дожди, В вышине протяжным криком Ночь пугают журавли. Комья вспаханного поля, Соловья задорный свист, У берёз на косогоре Точит почку клейкий лист. Не затихнет плеск с зарёю, Ночки мая коротки, Скоро в сёлах за рекою Загорланят петухи. «Снегири на веточках рябины…» Снегири на веточках рябины, Простынёю поле за окном. Нежный голос женщины любимой Говорит о самом дорогом. Млеет утро в белоснежной ласке, Запылала зорька костерком. Старый кот рассказывает сказки На печной лежанке над шестком. Днём ледок заполыхает радугой, Русь святую чествует зима. Ну а снег пушистый плавно падает На поляны, рощи и дома. Любви счастливые мгновения Поит травы свежестью роса, Щедро дарит нам года кукушка. Я люблю смотреть в твои глаза Под берёзкой белой на опушке. Неустанно говорить о том, Как мне дорог встречи миг желанный, Когда ночка звёздным костерком Вспыхнет над заснувшими полями. Перебором удалым гармонь Заглушит гитар тугие струны, Не заметной ты ни для кого Прибежишь ко мне тропинкой лунной. Стихнет в камышах речная зыбь, Упадёт в объятия тумана, Встрепенувшись, загнусавит выпь Из-под ивового сарафана. Скроет тучка звёздочек глаза, Ухнет в ели филин воровато. И вдохнут счастливые тела Сладкий запах чабреца и мяты. «В немом безмолвии леса…» В немом безмолвии леса, Над ними тучи серой птицей. Дождём тоскуют небеса, То осень – грустная девица. Промозглость пашен и лугов, В грязи проезжие дороги, Плач журавлей среди стогов Гласит о времени убогом. А голая ракиты ветвь Тепла былого жаждет, просит. Река в неведомую весь С неё последний лист уносит. |
