– Зрячий.

– Да?

– Тут явно недавно кто-то был. Это уголь и, кажется, ещё тёплый. Может, осмотреть тут всё?

– Нет. Те, кто здесь есть, не причинят нам вреда. Можно сказать, нам даже повезло, ведь они похожи на нас. И они нас слышат. Можете оставаться там, где прячетесь, а можете выходить. Это значения не имеет. Вас никто не тронет.

Дина нервно вздохнула, в панике посмотрев на Риту, которая в свою очередь сосредоточенно нахмурилась, а затем покачала головой.

– Он блефует. – почти неслышно сказала она. – Просто предполагает, что тут кто-то есть из-за углей.

– Я знаю, что вас двое, и вы не взрослые. Можете нас не бояться.

– Да кто там, чёрт возьми? – голос второго парня звучал явно раздражённо.

– Две несчастные души. – тот, кого называли Зрячим, оставался удивительно спокоен. – Это не стоит твоей злости.

– Может, мы просто найдём их и заставим выйти?

– В этом нет необходимости.

– Да чёрт возьми. Ладно, как скажешь. Хотя вы, там, может, всё-таки выйдите?

Дина невольно пыталась поймать взгляд Риты, пока та напряжённо смотрела в землю, видимо, решая, что делать. Очевидно, что, несмотря на все усилия, остаться незамеченными не вышло. Конечно, странно, что их обнаружил лишь один человек из такой большой компании, но всё же. Наконец, Акаева подняла взгляд.

– Лучше их не злить. – тихо сказала она. – Их много, и они странноватые. Мало ли. Давай выйдем. Всё равно они знают, что мы здесь.

– Ты уверена?

– Да.

– Хорошо.

Дина хотела обогнать Риту, чтобы в случае чего получить первой, но едва смогла выйти в принципе, с трудом преодолевая внезапно разлившуюся по телу скованность. Казалось, перед ними были обычные подростки, но что-то в них было неуловимо не так. То ли в мимике, то ли в выражениях их лиц. И именно то, что эту самую странную, тревожащую деталь никак не удавалось обнаружить, делало их всех какими-то по-особенному жутковатыми. Хотя, как ни странно, Рита этого, казалось, просто не замечала. Впрочем, она всегда была смелее.

– Полагаю, – обратилась Акаева к присутствующим, – мы можем идти?

– А прятались-то зачем? – обладателем раздражённого голоса оказался низкий черноволосый парень лет пятнадцати. – Алкашку что ли втихую пробовали?

– Нет. Повторюсь: мы можем идти?

– П-простите, мы тут просто костёр жгли и подумали, что если нас увидят, то могут позвать полицию – это ведь как бы не совсем законно, а если бы об этом узнали родители, то нам бы сильно влетело, мы просто думали, что тут никого не будет, так что как бы да… Извините.

– Да делать нам больше нечего! – парень раздражённо закатил глаза. – Зрячий, что скажешь? Пусть идут?

Тот, кого так называли, оказывается, всё это время стоял у стены спиной ко всем прямо у того самого рисунка, который Дина заприметила ранее. Это был хилый человек неопределённого возраста, бывший явно старше всех присутствующих, но не сильно. Одетый во всё чёрное, почти неестественно спокойный, он казался совершенно чужеродным во всей этой обстановке и ситуации. Когда же Зрячий обернулся, на лицо Дины пала тень грусти: вместо глаз у этого человека были жуткие раны, что не могло не вызвать сочувствие, по крайней мере, у Пушкиной.

– Конечно. Вы можете идти. А можете остаться, если хотите. И увидеть то, что, вероятно, изменит ваше представление о реальности. Скажите-ка мне, что для вас истина?

– Объективный факт, который можно доказать или опровергнуть. – не задумываясь, ответила Рита. – Он не зависит от человеческого восприятия и позволяет прогнозировать будущее. Он будет существовать и иметь силу, даже если человечества не станет. К чему вопрос?

– А для меня… ну… – Пушкина замялась, виновато улыбаясь. – То же самое, наверное. Не знаю. Простите.

– Хорошо. Вы стремитесь к объективной истине. Это можно понять. Но как бы вы ни старались, истина всегда будет в людях.

– В каком смысле? – Рита слегка нахмурилась.

– Сейчас Вы меня не поймёте, а Вы слишком не уверены в себе, чтобы слушать.

– А, простите.

– Здесь нет Вашей вины. В любом случае… На данный момент мы ничего с подобным сделать не сможем.

– Спасибо за беседу, – Рита осторожно сжала руку Дины, давая понять, что той сейчас лучше молчать, – но нам уже пора. Родители ругаться будут.

Зрячий почему-то слегка улыбнулся.

– О, понимаю, более чем, а потому ни в коем случае вас не держу. Всего вам наилучшего.

– Спасибо. Вам тоже. Пойдём.

– Д-да, и Вам! Э… Всем вам!

Рита шла быстро, едва не срываясь на бег, и, в отличие от Дины, не оглядывалась.

– Прости, я сделала что-то не так? И отпусти руку, пожалуйста, я за тобой не успеваю.

– Да, конечно. И с чего ты взяла?

– Ты так резко и холодно говорила там…

– Это были странные люди. Надо было дать им понять, что мы в их играх участвовать не собираемся. Не стоило даже отвечать на его вопросы про истину. Я просто… Неважно. В общем, может, это вообще секта какая-то. Всё хорошо, просто давай уйдём отсюда побыстрее.

– Да, извини. То есть… Неважно.

Внезапно Дина остановилась.

– Рит… Рит!

– Что такое?

– Там свет… Чёрный…

– Что? Ты что-то путаешь. Может, тёмно-фиолетовый или синий? – Рита обернулась. – Чёрного света в принципе не…

Из заброшенного завода лились лучи, которых просто не могло быть в природе. Лучи чёрного света. С каждым мгновением они распространялись в пространстве всё интенсивнее, однако до подруг пока не доходили. Какое-то время они обе так и простояли в оцепенении, но тут сияние замерло, и Рита, словно очнувшись, резко вытащила из кармана телефон.

– Ты чего?

– Хочу попробовать записать видео. Это наверняка… Нет, не знаю. Хочу выяснить.

Однако, как только камера оказалась наведена на странный свет, она тут же перестала работать.

– Вот чёрт… Как не вовремя. Дин, попробуешь?

– Да, конечно. – она тут же достала телефон. – Ой… У меня тоже сломалась. Извини.

– Хм. Плохо. Так, ты уходи, а я попробую понаблюдать. Может, даже подойду ближе. Если не вернусь, скажешь, что мы просто гуляли по заброшенному зданию, но у тебя голова заболела, поэтому ты быстрее меня пошла домой. У тебя она довольно часто болит, так что вопросов это не вызовет. Про ту странную группу ни слова. Подозреваю, что тебе сюда лучше не влипать. Я же… Мне важно знать, что это.