Я – спаситель, Я – грешник, Я – убийца.

Я буду тем, кем ты хочешь меня видеть. … 17 – поёт на английском Оззи

Агрессивная динамичная музыка этой песни и её слова за считанные секунды снова эмоционально «встряхивают» меня. Я чувствую себя так, как будто мне настойчиво показывали на протяжении нескольких часов подряд дозу отборного наркотика. И не только показывали, но и предлагали. А я, прекрасно зная, какой кайф он способен подарить, с превеликим трудом, но всё же сдержалась, чтобы не принять его. Но для меня было слишком много нервного напряжения за вторую половину этого дня. Слишком много! И оно мучает и требует немедленного сброса давления.

Я хочу увидеться с мужем у нас дома. И как можно скорее!

***

Голос Оззи продолжает настойчиво петь ту же песню в моей голове, когда я выключаю радио, останавливаю машину на обочине, включаю аварийку, набираю Вадима. Решаю схитрить и говорю ему, что неважно себя чувствую и прошу приехать после переговоров сразу домой вместо ресторана. Он отвечает, что как раз закончил и уже выезжает. С тревогой в голосе интересуется, что со мной.

Ох, ничего страшного, милый! Просто я устала и вдруг разболелась голова. Видимо сказался длинный насыщенный рабочий день.

Этот голос и агрессивный ритм звучат внутри меня, когда я открываю дверь квартиры, снимаю верхнюю одежду и сапоги, прохожу на кухню, открываю бутылку дорогого вина, купленного по случаю, чтобы продолжить отмечать дома в интимной романтичной обстановке со свечами. Когда наливаю себе полный бокал и медленно выпиваю это вино.

… Я – учитель, проповедник, лжец.

Я – всё что угодно, я – всё! …

Нет – это невыносимо! Надо включить какую-нибудь другую, нейтральную музыку и отвлечься на неё.

Включаю на аудиосистеме расслабляющие, медитативные композиции, но это не помогает.

Голос продолжает мучить меня, когда я приканчиваю второй бокал, наливаю третий, так и не позаботившись о закуске, и действие вина распространяет по телу сладкую тревожную истому. Когда слышу звук открывающейся входной двери и голос мужа в коридоре.

– Милая, ты уже дома? Как ты?

– Уже лучше.

Когда слышу, как он идёт в ванную, включает воду и моет под краном руки. Когда Вадим останавливается в дверях нашей большой кухни, без пиджака, в джинсах, белоснежной рубашке и тёмно-синем галстуке. Высокий, стройный и такой родной! А я встречаю его стоя, облокотившись на стол. Когда я неторопливо допиваю вино, ставлю бокал на столешницу, медленно приподнимаю плотно облегающее бёдра платье, обнажая резинки чулок на застёжках пояса, и он заинтересованно приподнимает одну бровь.

… Ты – это я, Я – это ты!

Всё ломается. Никаких ошибок. Всё меняется.

Когда медленно подхожу к нему и тяну за галстук за собой обратно к обеденному столу, снимаю с него галстук, расстегиваю рубашку и томно глажу пальцами его подкачанные грудь и живот. Когда поднимаю платье до самого пояса, демонстрируя кружевные трусики и медленно, очень медленно и грациозно снимаю их, наблюдая, как стремительно темнеют его серые глаза.

Разорви это на куски! Смотри – всё это горит! …

Когда он накрывает мои губы страстным поцелуем, а его рука скользит по внутренней поверхности бедра вверх.

– Вижу тебе уже гораздо лучше! – хрипло шепчет, чуть отстранившись, и улыбается.

… Это – разоблачение, празднование, окончание,

Времена сталкиваются – cмотри, как просыпается мир! …

Когда он смахивает со стола салфетницу вместе с пустым бокалом, и я слышу шум разбивающегося об пол стекла. Когда он приподнимает меня и кладет спиной на этот стол, сдвигая мой таз к краю, и я обвиваю ногами его бёдра. Когда он быстро и нетерпеливо расстёгивает джинсы, медленно входит в меня и начинает размеренно двигаться внутри.

… Все прошлые сожаления от давно минувших дней.

Отпусти это! Позволь этому умереть! …

Когда я, наслаждаясь ощущениями, сжимаю его плечи, прошу двигаться быстрее и резче.

Ещё резче. Да резче же!

И вижу, как он удивлённо смотрит на меня, ускорив движения и не понимая, куда уж резче. Когда я начинаю сама резко двигать бёдрами ему навстречу, врезаясь в него, наполняя себя до предела, рискуя сломать стол. Когда закрываю глаза, и этот голос, и динамика песни, не перестающие звучать внутри, немедленно вызывают образ другого мужчины в моём воображении. Другого, чей восхитительно резкий и глубокий ритм я до сих пор помню так отчетливо!

… Я – движущая сила, инициатор,

Угнетатель, стимулятор. …

Когда я пытаюсь отогнать этот образ, снова открывая глаза и вглядываясь в лицо мужа, но это не помогает. Когда мне становится стыдно, и на волне стыда я непроизвольно сжимаю мышцы таза и напрягаюсь. И снова закрываю глаза. И вновь вижу перед собой вместо серых – голубые глаза с коричневым пятнышком на левой радужке. И чувствую, как меня накрывает и начинает трясти оргазм. Такой, которого я не испытывала уже очень давно.

… Честные ответы, для тех, кто пострадал,

Полное разоблачение! Никаких оправданий! …

Когда одновременно со сладкими судорогами оргазма к горлу подступает тугой ком, а из глаз текут слёзы. Когда, финишировав с громким стоном, Вадим склоняется надо мной, и я чувствую, как его пальцы стирают солёную влагу с моих щёк, как он целует моё лицо. Когда слышу, как с тревогой шепчет: «Что с тобой? Почему ты плачешь? Тебе больно? Тише… Тише…». А я, невольно, тут же вспоминаю Кира, который когда-то говорил мне те же самые слова во время секса, и из моих глаз струятся новые потоки слёз.

… Нажми на кнопку. Спусти курок. Да!

И тогда я понимаю, что не в силах открыть глаза и посмотреть на него. Совершенно не в силах, потому что мне стыдно и больно. Стыдно, словно я только что изменила мужу с другим. Больно, потому что отчётливо понимаю – я до сих пор люблю и безумно хочу этого другого.

Так вчерашний день отбросил тень,

И я заплакал.

Злые слезы лью я, угрожая берегам.

Так, ни с чего,

Разошёлся и заплакал…

Вчерашний день…

…оставь меня! Оставь меня!

(Nova «Вчерашняя песня»)

***

Я сижу в объятиях мужа на мягком ковре, у низкого столика, при тусклом мерцании свечей, в нашей уютной гостиной. Мы только что поужинали и допиваем вино. Мой заботливый мужчина привез из ресторана несколько наших любимых блюд. Я уже окончательно успокоилась и расслабилась.

Он, всё-таки, попытался выяснить что случилось, когда мы встали с выдержавшего нашу атаку стола и привели одежду в порядок. Я ответила, что у меня просто был тяжёлый день, и я очень устала. Вот и сдали нервы.

А что ещё я могла ему сказать?

Он не вполне удовлетворился моим ответом, но допытываться дальше не стал.

Вадим рассказывает мне как прошел его день, не вдаваясь в лишние подробности, которые будут мне не интересны, а я слушаю его в пол уха и пытаюсь понять, что со мною сегодня произошло, и что это всё будет значить для меня в дальнейшем.

С чего я решила, что до сих пор люблю этого «Другого»? Нет, это не может быть любовь. Все мои мысли о любви к нему – это просто отголоски романтики нашей нестандартной истории трёхгодичной давности. Потому что я люблю мужа, и потому что это невозможно. Это только очень сильная страсть, зависимость. Снова сказывается моя зависимость, которая началась с той самой встречи с Киром на курорте и не отпускала меня после. Пока я не осознала её разрушительное действие и не завязала с нею, как самый настоящий наркоман.