Каждый, кто выходил с её спальни, не сдерживал отчаянных слез. Никто не пытался скрыть их. Каждый чувствовал боль утраты.

Я знал, что хочу сказать ей. Очень много хотел сказать ей. Но понимал, что времени на это у меня не будет.

Но я должен ей сказать о своих чувствах. Хотя бы сейчас…

Принц зашёл следом за сёстрами.

Последним вошёл я.

Мне было больно смотреть на неё. Она выглядела слишком слабой. Но все ещё была живой.

Но она улыбалась. По-настоящему, так широко.

Я же не мог последовать её примеру.

Я

сел рядом с ней, аккуратно взяв её ладонь, такую холодную, в свою.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.

Она опередила меня:

— Поцелуй меня.

Я выполнил её просьбу. И сам того хотел. Но от этого было ещё больнее. Целовать человека, которого совсем скоро потеряю.

Её губы были такими холодными… Но я пытался их согреть своими.

Когда я наконец смог отстраниться, она сказала:

— Я ухожу без сожаленья.

Мне уже даже не больно, правда.

У нас нет будущего, но я рада настоящему. Я люблю тебя, Эвари. Давно люблю.

Увидев своего спасителя в первый раз, мои чувства дали о себе знать.

Сначала я боялась тебя больше не увидеть. Потом боялась увидеть тебя Шадом. Теперь же я вновь боюсь не увидеть тебя больше.

Но ты должен жить счастливо, обязательно должен. И должен отпустить меня, Эвари. Просто обязан.

И спасибо, что позволил мне проститься со всеми. Спасибо за все.

Её слова доставляли такую боль, которую нельзя было описать словами. Меня разрывало изнутри.

У меня было так много слов, которые я хотел ей сказать, но они испарились.

Но я начал. Начал не с того.

— Я не хочу видеть тебя т…

Даже не успел договорить. По её лицу скатилась последняя слеза. И сердце замерло. Она умерла.

Она умерла, услышав от меня лишь то, что я не хочу видеть её.

Я не успел сказать то, что хотел. Она услышала совсем другую фразу. Черт, черт, черт.

Пытался вернуть её. Пытался вернуть сердцебиение, хоть и понимал что это невозможно.

Она ушла, думая, что её любовь не взаимна.

Я не сдерживался. С моих уст сорвался душераздирающий крик.

Всё вновь зашли в её комнату. Всхлипы каждого слились в один. Все оплакивали её смерть. А я винил себя. Винил в её смерти. Винил в том, что сказал ей.

И я не мог смириться с тем, что она умерла. Я не верил.

Может, если шанс возродить её? Может нужно обратиться к земле? Может мы чего-то не знаем?

Я должен попытаться. Даже если потерплю неудачу, я должен.

Эту цель я поставил перед собой.

Через несколько дней её похоронили в подвальном помещении храма. Как оказалось, там хоронили всех Клир. Она лежала рядом со своей наставницей.

Каждый день я просил прощения у них двоих. Я был виноват перед каждой. В особенности перед Гвианой.

Но я продолжал искать способ возродить её. И я обязательно найду его. Даже если на это уйдёт год, а может и несколько.

И смерть в пути.

за мной не отступает,

косой звенит,

и саваном играет.

её на шаг опережаю,

она вздохнуть, мне не даёт,

но я с тропы, не отступаю

где встречу, я её не знаю

и словно зверь,

ввысь завываю,

от ран полученных в пути,

но всё же должен я идти.

я знаю только лишь одно,

когда то всё же, встречусь с ней

в конце своих, нелёгких дней.

Юрий Колчак.

Конец.