Почти с самого начала возведения крепости смотрение за техническим совершенством всех работ имел знающий фортификационное дело Иоганн Кирхенштейн из Саксонии. Он приглянулся царю еще при строении азовских укреплений. За что был пожалован званием майора. Но саксонец скончался на берегах Невы 24 июня 1705 года. Вот почему, не мешкая, собрав нехитрые пожитки, Доминико Трезини заторопился из Нарвы в Петербург. Государь назначил его преемником Кирхенштейна. Трудная и почетная обязанность.

Теперь ему, Трезини, предстояло отвечать за главную русскую цитадель на Балтике. За Петропавловскую крепость, без которой сегодня мы не мыслим город.

Год 1706-й – особый в жизни Трезини. Переломный. С него начался путь архитектора в будущее.

Еще зимой повелел государь начать перестройку земляной Петропавловской фортеции в камне – кирпиче. Чтобы стали ее будущие малиново-красные бастионы символом вечного стояния России на балтийском берегу.

Перестройку государь поручил «архитекту цивилии и милитарии» Доминико Трезини. Это – признание и почет строителю, прибывшему сюда меньше трех лет назад. Правда, других архитекторов-иноземцев в Петербурге пока еще не было. Но царь ведь мог пригласить. А не сделал этого. Доверил испытанному на Кроншлоте и в Нарве тессинцу. Доминико осознал и оценил милость Петра Алексеевича.

Это великое и мощное строение своими могучими стенами навсегда отгородило Трезини от Европы и заставило прожить до самой смерти в России. Двадцать восемь лет отдаст архитектор этому главному делу своей жизни. Уже в преклонном возрасте все перечни своих трудов неизменно станет начинать фразой: «Первейшая из главных работ – Санктпетербургская фортификация, которая застроена каменным зданием с 1706 года…»

30 мая после торжественного молебна под пушечную пальбу перед строем полков царь Петр Алексеевич самолично заложил первый камень в основание будущей кирпичной цитадели. А под тот камень поставили золотой ковчежец с частицей мощей апостола Андрея Первозванного.

Размах начинания, надобность в умельцах и строительных материалах требовали нового отношения к делу. Следовало в нужные сроки заготовить и подвезти много плитного камня для фундамента, сотни и сотни тысяч кирпичей, отборную известь, лес. Для своевременного исполнения всех надобностей Петр создал специальную Канцелярию городовых дел. Во главе ее поставил дельного, расторопного Ульяна Акимовича Синявина (Сенявина). А Трезини, получивший наказ возвести каменную фортецию, сделался фактически его правой рукой.

Позже Канцелярия станет ведать строением государевых домов, а потом и всей планировкой Петербурга. Так постепенно, исподволь Трезини окажется человеком, который будет отвечать перед царем за внешнее обличье города. Но это – в будущем. А пока одна забота: крепость.

Перестройку начали с бастиона Меншикова, что справа от входа в крепость. Раскатывали земляные валы (земля пошла на подсыпку острова). Потом рыли глубокие канавы, откачивали из них воду, били дубовые сваи. Только после этого закладывали траншеи плитным камнем и заливали известью. И так день за днем. Под дождем и солнцем. Всегда по колено в воде. На готовом фундаменте выводили стены из звонкого, хорошо обожженного кирпича.

Государь внимательно следит за ходом дела. Отъезжая, требует, чтобы исправно отписывали ему, что и как построено. И пишут. Страшно вызвать гнев Петра Алексеевича. Ведь крепость для него не просто защита от шведов, а памятник его политике, его воинским талантам. Перестроенная в камне, она и через столетие напомнит потомкам, как он, Петр, вывел Россию на берег западного моря. Твердо встал на этом берегу и построил удивительный город. Вот почему и вход в крепость должен быть торжественным, триумфальным.

Осенью 1707 года царь приказывает: «В будущем 708 году ворота делать подобные Нарвским». Значит, запала государю в душу арка, возведенная тессинцем в освобожденном Ругодеве.

К лету 1708 года в крепости уже выведены каменные пороховые погреба, начато строение казарм, выкладывают в кирпиче два бастиона – Меншикова и Головкина – и куртину между ними. Теперь предстоит соорудить ворота. Правда, неведомо место, где можно ломать камень для их строения. Но царь повелел, и надо срочно делать. Поэтому Трезини возводит их сначала из дерева.

Ворота пока называют Верхними. Будут и Нижние – обращенные в сторону Васильевского острова. Их сделают позже и тогда же перекинут мостик через Кронверкский пролив. Но сейчас в крепость можно пройти только со стороны Городового острова.

Перед подъемным мостом со стороны крепости – малый земляной равелин для защиты ворот в случае приступа. Но достаточно обогнуть его, и взору открывается вид на мощную триумфальную арку. Ее венчает двухметровая фигура апостола Петра с двумя ключами в руках – от рая и от ада (по этой фигуре ворота со временем стали называть Петровскими). С правой стороны арки – железная доска с датой и надписью об основании крепости. С внутренней стороны над воротами установлен большой черный двуглавый орел. В правой лапе у него держава, в левой – скипетр.

Академик Якоб Штелин, писавший в годы царствования Екатерины II историю русской скульптуры XVIII столетия, сообщает, что на воротах стояли статуи и Петра, и Павла, а между ними – фигура Христа. Однако полностью доверять запискам человека, приехавшего в Россию в 1735 году, несколько рискованно. Очень часто Штелин многое путает, устные предания выдает за подлинные факты, а порой и вовсе не сдерживает полет своей фантазии.

Библиотекарь Академии наук А. И. Богданов, составивший в середине XVIII века «Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его…», сообщает, что по сторонам фигуры апостола Петра и ниже его – два ангела с трубами. Женские фигуры в нишах изображали Благочестие и Крепость или Надежду. Не исключено, что воспринимали эти изображения именно так. Ведь каждое время по-своему толкует символические образы. В зависимости от своих воззрений и потребностей.

4 апреля 1714 года государь повелел «по Большой Неве и большим протокам деревянного строения не строить». Одновременно велено Петровские ворота вывести в камне. К тому времени уже прознали о больших залежах гранита под Сердоболем (теперь Сортавала). Во всяком случае, в 1715 году сооружение каменных ворот велось полным ходом.

На пятнадцатиметровую толщину крепостной стены Трезини наложил декорацию из ниш, пилястров, волют и рустованного камня. А резко выступающий карниз как бы продолжает верхнюю кромку стены и делит декорацию на две неравные части.

Нижняя – массивная, одетая грубо околотым камнем (через сто лет его заменили штукатуркой). Мощные пилястры по краям сооружения и по обеим сторонам въездной арки сдерживают его разрастание вширь. Между пилястрами ниши для статуй Афины Паллады – победоносной воительницы и Афины Полиады – покровительницы города.

Верхняя часть, над карнизом, состоит из прямоугольника – аттика, увенчанного закругленным лучковым фронтоном. Массивные волюты поддерживают его и связывают с горизонталью крепостной стены.

Аттик украшен символическим барельефом «Низвержение Симона волхва апостолом Петром». Для человека XVIII столетия аллегория воспринималась просто – царь Петр, победивший неразумных шведов. На фронтоне и волютах – рельефные композиции из шлемов, лат, фанфар. Во всем ощущение силы и воинского торжества.

К концу лета 1716 года сооружение ворот завершено. 23 сентября Трезини доносит: «На ворота фигуры поставлены и штукатурные работы доделывают». Но статуи и рельефы были деревянные, снятые со старых ворот. А для новых, каменных, следовало, конечно, сделать их из металла.

Среди бумаг Петра хранится донесение, поданное в декабре 1722 года: