«На данный момент известно, что в катастрофе погибли пятнадцать человек, включая и виновных. Работы по устранению аварии продолжаются, и есть надежда, что еще восемь человек, местоположение которых неизвестно, все еще живы. А сейчас новости Военно-Промышленного Комплекса. Верфям Солнечной системы удалось установить новый рекорд по выпуску военных кораблей. Благодаря постоянному приросту мощностей производства, уже целую неделю ВПК удается передавать заказчику в лице космического флота один фрегат проекта 80205 в сутки. А также каждые трое суток один фрегат проекта 80301».

На экране вращались модели указанных фрегатов с кратким описанием их характеристик.

«Теперь границы Солнечной системы будут надежно защищены».

— Кто-нибудь скажет, зачем нам нужно столько военных кораблей?

Брайн своим вопросом отвлек Рэнди от экрана, но остальные продолжали поглощать пищу, не обратив на это внимание.

— Нет, я серьезно. Мы же здесь вкалываем только ради того, чтобы они, — Брайн указал на экран, — ставили рекорды. — Несмотря на то что никто не проявлял интереса к его словам, Брайн все больше распалялся: — Мы отразили повторное вторжение, а потом пришли к врагу в логово и раздавили их там. Так зачем вся эта военная истерия? Даже нас фактически заставили поступить на службу.

— Брайн, следи за языком, — наконец отреагировал Ли.

Но тот не успокаивался:

— А что я такого сказал? Как по мне, лучше бросить все силы на восстановление Земли, а не бряцать оружием по всей Солнечной системе.

— Брайн, закрой рот, — прошипел Рэнди.

Тот уже хотел что-то ответить и даже открыл рот, но заметил, как Рэнди смотрит в сторону входа в столовую, а еще понял, что вокруг наступила не типичная тишина. Брайн обернулся и увидел вошедшего человека средних лет в черной военной форме и в звании капитана следящих. Так в народе называли тех, кто служил в недавно образованном федеральном надзоре. Капитан окинул столовую взглядом и направился к аппарату выдачи пищи. Брайн повернулся обратно и заговорщицки сказал:

— Вот и этот тут как тут. Они теперь везде, постоянно что-то вынюхивают. У них такие полномочия, что не у каждого генерала есть. Я вообще считаю, что это неспроста и нам что-то недоговаривают.

— Например? — буркнул Макс.

— Что если наша верхушка, — Брайн указал глазами вверх, — снюхалась с инопланетянами и вся эта военщина и надзор, чтобы контролировать нас? Те же роботы, как их, — он пощелкал пальцами, — Дровосеки и Волки, слышал, что скоро их будет больше, чем людей, а кому они подчиняются? Вот то-то же.

— Слушай, Брайн, — размеренно начал Рэнди, — ты можешь думать все что угодно, и я могу думать все что угодно, но молча Брайн, слышишь, молча. Меня моя жизнь вполне устраивает, и я не хочу слышать подобные речи. А если ты не можешь держать язык за зубами, то лучше сразу об этом скажи, чтобы я успел перевестись в другую бригаду. Потому что если ты будешь продолжать в том же духе, то угодишь на станцию ИО, — он мотнул головой в сторону проекционного экрана, — или еще куда-нибудь, где жизнь не скучная, и нас потянешь за собой. Ты понял, Брайн?

Тот посмотрел на серьезное лицо товарища, потом всмотрелся в лица остальных и поднял руки:

— Хорошо, хорошо. Больше ни слова.

В это время следящий прошел мимо с подносом и невзначай посмотрел на столик, где сидела компания шахтеров. Брайн не удержался и с усмешкой приставил два пальца ко лбу и отдал честь. За столом все услышали, как скрежещут зубы у Рэнди.

Мартин проснулся, и тут же вскочил с койки, и, действуя на автомате, бросился к висящей рядом форме. Он уже схватил комбинезон, когда понял, что что-то не так. Не было слышно приглушенных ругательств и звука шуршания сотен таких же комбинезонов. Но еще больше не вписывалось в картину утренней побудки отсутствие криков сержанта. За год, который Мартин находится здесь на тренировочной базе, каждое утро проходило именно так, а сейчас почему-то тишина. Мартин застыл, прислушиваясь к себе, и готов был поклясться, что это вызывает определенный дискомфорт.

Оглянувшись по сторонам, увидел пару десятков таких же штрафников, как и он, вскочивших и озирающихся вокруг с вопросом в глазах: «Что происходит?» А затем до него пришло понимание, а точнее, вспомнился конец вчерашнего дня. Тогда всех штрафников построили и торжественно объявили о завершении активной фазы обучения, и в качестве поощрения командование сообщило о двух выходных днях. Мартин медленно вернулся к своей койке, присел, шумно выдохнул и закрыл лицо руками. Это были первые и единственные выходные за все время обучения.

В голове проносилась череда дней, слившаяся в один. Но не сказать, что ему не нравилось то, чем он занимался весь этот год. Да, поначалу происходящее казалось адом. Физические нагрузки были просто запредельные, но уже через месяц он втянулся и перестал выключаться, как только заходил в казарму. Тело окрепло, появились хорошо выраженные рельефы мышц — от того мальчика, который в ужасе бежал по коридору станции, боясь получить дубинкой по спине, не осталось и следа. А дальше стало даже интересно, когда их стали обучать владению всеми видами оружия, которое стоит на вооружении десанта и не только. Например, сейчас он может похвастаться удостоверением пилота четвертой категории, позволяющим управлять челноком или десантным ботом. Конечно, не все так радужно, и порядки здесь, соответствующие статусу штрафников, но можно с уверенностью сказать, что за этот год он получил больше знаний, чем за всю предыдущую жизнь. И, сказать честно, ему это нравилось.

— Юпитер, ты чего подскочил?

Мартин, услышав вопрос, поднял голову, уставившись на соседа, свесившегося со второго яруса. Такое прозвище он заслужил потому, что все его личное пространство было увешано изображением Юпитера. Он часто просто лежал и смотрел на движение газовых слоев в атмосфере планеты-гиганта и вспоминал тот день, когда воочию наблюдал все это собственными глазами. В эти моменты он обещал себе, что, когда все закончится, вернется туда, чтобы еще раз увидеть эту завораживающую картину.

— Да, по привычке поднялся, — махнул Мартин рукой. — Сейчас вот приду в себя и снова лягу поспать часок-другой.

— Понятно, — ответил сосед сверху. — В бар сегодня пойдешь?

Как оказалось, командование расщедрилось не только на два выходных, но и организовало, можно сказать, культурный отдых в местном центре отдыха, где, конечно, есть и бар.

— Не знаю, — пожал плечами Мартин. — Посмотрю по настроению.

— А я пойду, — ответил сосед. — Неизвестно, когда еще представится такая возможность.

Мартин ничего не сказал в ответ и просто лег на койку, уставившись на изображение Юпитера, да так и уснул. В следующее пробуждение он уже не вскакивал, а медленно присел на койке и потер глаза, разок зевнул и осмотрелся вокруг. Как и следовало ожидать, в казарме почти никого не осталось — наверняка все уже отмечают. Желания последовать за всеми не было, поэтому Мартин попытался найти себе занятие и к удивлению для себя обнаружил, что заняться-то и нечем. Раньше у него никогда не было столько свободного времени, а жизнь штрафников не подразумевала наличия развлечений или хотя бы выхода в сеть по причине отсутствия каких-либо устройств. И уже через полчаса он не находил себе места от безделья. Поэтому, приведя себя в порядок, он направился навстречу веселью и халявной выпивке.

Центр развлечений выглядел, как и все виденные Мартином до этого. Большое цилиндрическое помещение, в центре которого просторная площадка, а по краю четыре яруса кольцевых площадок. На каждом из ярусов находились входы в зоны отдыха на любой вкус. Мартин вышел практически в центр холла и стал крутиться вокруг своей оси, пытаясь определиться, куда же пойти. В этот день центр развлечений был предоставлен в полное распоряжение штрафников, и дело тут не в уважении, а скорее, от греха подальше. Куда бы Мартин ни смотрел, везде маячили фигуры в таких знакомых ему комбинезонах. Отовсюду играла музыка, слышались смех и уже поддатые голоса. Через минуту Мартин заходил в один из баров на первом этаже. Внутри в приглушенном свете казалось, что за столиками сидят близнецы — одинаково одетые люди с практически лысыми головами. Впрочем, Мартин выглядел точно так же.