ХОЛЛУОРД      (со смехом)

Не откажусь. Что же вас сдерживает?

ЛОРД ГЕНРИ (разливая коньяк)

Только соображения эстетики, милый Бэйзил. Всякое преступление вульгарно, точно так же, как всякая вульгарность преступлена. Убийство – всегда промах. И даже если я убью вас, я все равно не смогу об этом поболтать с людьми после обеда…

ХОЛЛУОРД

Мне кажется, вы снова цитируете чей-то чужой роман. Придумайте что-то свое Гарри. Почему непременно надо следовать тропой, проложенной другими?

ЛОРД ГЕНРИ

Увы, я неспособен. Начисто лишен творческого дара и фантазии. Поэтому, дальше будем играть только вариации Фауста. Выпьем же за талант, за людей, наделенных волшебным даром!

ХОЛЛУОРД

За талант!

Выпивают.

ХОЛЛУОРД

Кстати, что стало с нашей Маргаритой? Одно время казалось, что у девочки был талант.

ЛОРД ГЕНРИ

Ничего интересного. Они с мамашей подались в Америку. Старый истэндский еврей отпустил их по моей просьбе и за соответствующее вознаграждение. Они собирались перебраться, кажется, в Бостон или в Сан-Франциско. Там другие евреи содержат подобные же театры. Публика там еще более невзыскательная, чем в Лондоне. Наша девочка сможет играть Джульетту или шекспировских мальчиков лет еще лет сорок. Le peuple, il mange.

ХОЛЛУОРД

Как вы говорите? Le peuple?

ЛОРД ГЕНРИ

Я говорю, публика у нас невзыскательная. Сарра Бернар будет играть Орленка до своих шестидесяти, и публика примет ее вполне благосклонно.

ХОЛЛУОРД

Почему вы всегда превращаете трагедию в фарс, Гарри?

ЛОРД ГЕНРИ

Потому что, по-моему, это гораздо лучше, чем превращать фарс в трагедию. И гуманнее. Не находите, Бэйзил? Ну неужели вы предпочли бы, чтобы крошка Сибилла гнила сейчас в земле? А там она благополучно выйдет замуж за какого-нибудь биржевого маклера… проживет еще долго и счастливо.

ХОЛЛУОРД

А какой во все этом был смысл? Не поймите меня превратно, Гарри, я вовсе не жалуюсь. За серию из нескольких портретов Дориана вы не только обеспечивали мне содержание долгие годы, но и дали возможность посмотреть почти весь мир. Я побывал в Африке, Америке, Индии, Афганистане. Это были упоительные годы. Кроме того, наблюдение за… за Дорианом… а ведь я чуть было не сказал – за «объектом»! Наблюдение захватило меня. А сегодня вы мне дали сыграть в спектакле.

Я почувствовал себя ученым-исследователем. Мне казалось, что искусство приобрело важный смысл, что искусство нужно не только для искусства, но и для жизни. Вы перевернули мои прежние убеждения, Гарри. Не словами, а делом. И я вам крайне признателен за это. Но мне все-таки захотелось что-то изменить в мире к лучшему своим искусством. Художник должен изменять мир! Ах, если бы возможно было искусством побеждать пороки! Например, заставить раскаяться самого Дориана Грея!

ЛОРД ГЕНРИ

Вы полагаете, это возможно? В моем сценарии такой поворот не предусмотрен.

ХОЛЛУОРД

А вы уверены, что все в жизни должно идти по вашему сценарию?

ЛОРД ГЕНРИ

Я работаю над этим, Бэйзил. Серьезно работаю. Очень серьезно.

ХОЛЛУОРД

Скажите, Гарри, а если бы сегодня все пошло не по вашему сценарию? Если бы он выхватил настоящий нож и ударил бы меня в шею? И кромсал бы мне шею, превращая ее в фарш? И сидел бы я здесь, булькая, захлебываясь собственной кровью? И сучил бы ногами в конвульсиях? На ваших глазах? Что бы вы делали тогда, Гарри?

ЛОРД ГЕНРИ

В этом случае вы были бы уже точно на островах Блаженных. На настоящих, а не в Тихом океане. А ваш труп точно также через некоторое время уничтожил бы мистер Алан Кэмпбел.

Музыка смолкает. Повисает долгое молчание. Оба смотрят друг другу в глаза: Холлуорд вопросительно, Лорд Генри – насмешливо. Холлуорд встает, подходит к столу, проводит по «кровавому» пятну, в задумчивости возвращается на место.

ХОЛЛУОРД      (задумчиво)

Гарри, а ведь мне только сейчас пришло в голову: не только Дориан, но и вы почти не постарели за прошедшие восемнадцать лет. Вслух вы часто жалуетесь, что поизносились, но внешне это никак не заметно. Вы такой же, как раньше. Я художник, у меня на это наметан глаз. Но, видно, мы слепы к тому, что лежит на виду. У вас те же глаза, те же волосы, та же острая козлиная бородка, в которой совсем нет седины. Как же я не обращал внимания на это раньше?

Лорд Генри встает, прохаживается по комнате, прихрамывая и потирая ногу.

ЛОРД ГЕНРИ

Милый Бэйзил, я могу сделать вам ответный комплимент. Вы тоже весьма неплохо сохранились за последние восемнадцать лет. Тогда вам было уже за тридцать, но вы со своей бородой выглядели за сорок. Теперь вам близится пятьдесят, но вы выглядите точно так же.

ХОЛЛУОРД

Гарри, вы сейчас так убедительно говорили о гибельности употребления опиума. Но вы же сами курите папиросы, пропитанные опиумным соком, не отрицайте! Как вас понимать, Гарри!

ЛОРД ГЕНРИ

Вы никогда не слышали, Бэйзил, о том, что занятия искусством чрезвычайно продлевают жизнь художникам? Вспомните Тициана, Леонардо, Микеланджело. Надо полагать, мы оба с вами занимаемся искусством, продлевающим молодость?

Раздается условный стук в дверь.

ЛОРД ГЕНРИ

Это Френсис. Пора уходить.

ХОЛЛУОРД

Каким искусством? Все это выглядит так нереально…

ЛОРД ГЕНРИ

Некоторые называют это темным искусством. А реальность в наш век все более истончается, становится чем-то вроде тонкого слоя копоти на оконном стекле. А по ночам, как сейчас, реальность и вовсе растворяется в иррациональной призрачности Лондонского тумана…

Холлуорд встает и направляются к двери. останавливается, поворачивается к лорду Генри.

ХОЛЛУОРД

У вас такой низкий протяжный завораживающий голос… Ваши способности к внушению – это тоже темное искусство? Откуда они у вас? Мне всегда кого-то напоминала ваша козлиная бородка… А сейчас я припомнил, как вы хищно рвали тогда своими длинными тонкими нервными пальцами садовую маргаритку, и подумал…

ЛОРД ГЕНРИ (задумчиво)

Маргарита – мое любимое имя… Мой любимый сюжет. Я всегда к нему возвращаюсь.

ХОЛЛУОРД

И к Валентину тоже?

ЛОРД ГЕНРИ

К Валентину? Бывает иногда, по прихоти. Но к Фаусту – всегда, милый доктор Бэйзил. При общении со мной каждый получает что-то даром. Иногда думает, что покупает это, а иногда даже вовсе не замечает. Совсем, как вы, Бэйзил. Вот Фауст, например, получил молодость, так сказать, в придачу к общению, а вовсе не общение в придачу к молодости, как он думал.

ХОЛЛУОРД

Мне страшно. Кто же вы на самом деле, Гарри?

ЛОРД ГЕНРИ

Вы сегодня удачно сыграли уже одну сцену смерти, Бэйзил. Но не обольщайтесь: театральный успех так недолговечен. Человек все может пережить, кроме смерти. На улице ночь, вокруг густой туман, в котором не видно и собственной руки. Лондон поистине страшный город, Бэйзил. На улице, кажется, ни души. Но на самом деле, это далеко не так. Жуткие личности шныряют по улицам, а на полисменов надежды, прямо скажем, никакой. До вокзала Виктории вам придется идти пешком, в тумане, по темным улицам… Вы сильно обрадуетесь, если вдруг повстречаете кэб. Но не торопитесь радоваться. Из кэба можно, например, легко вывалиться в Темзу, а кэбмен скроет это, чтобы не иметь неприятностей. И вы будете лежать под мутно-зелеными водами Темзы, над вами проплывут тяжелые баржи, в ваших волосах и бороде запутаются длинные водоросли… Ночью лучше не выходить из дому, поверьте мне на слово. Подумайте, может, я пойду, а вам лучше остаться здесь?

ХОЛЛУОРД

Кто же вы на самом деле, Гарри?

Лорд Генри неопределенно улыбается и разводит руками. Затемнение. В полном мраке видно лишь мерцание красных углей в камине.

Конец.

Действующие лица:

ЖЕНЕЧКА – ловелас, хипстер, неопределенных занятий, бывший мажор, участник протестов на Болотной, 30 лет.