Выпив кофе наполовину, Легран слабо улыбнулась, глаза ее загорелись ярче прежнего. Не внимая на удивление и нервозность напротив сидящего молодого человека, Касио, не сглаживая углы, начала дерзко и напористо повествовать о переживаниях и терзающих чувствах. Она честно произносила ругательства, которыми мысленно называла Клода в моменты гнева. С самого начала и до конца она раскрыла ему без страха и сомнений историю своей любви, потому что теперь происходящее вокруг не щемило душу, а словно было чужой жизнью. Девушка забыла, что такое тактичность высказываний, ведь сейчас она обнажала не душу, а затачиваемый годами клинок. К концу истории девушка заострила томный взгляд на вжавшемся в сидении Дювале, и четко ощутила, как тяжелая ноша, наконец, упала с ее хрупких женских плеч. На мгновение даже почудилось, будто в ушах появился звон от удара о керамический пол этого груза в виде несбывшейся мечты. Тем временем Клод выглядел предельно растерянным и уязвимым. Улыбкой и откровенностью Легран поразила его в самый центр зачерствевшего сердца. Окаменелость постепенно разрушалась, что ясно читалось во взгляде молодого человека, старающегося избежать прямого контакта. Не в силах совладать с накаляющей обстановку тишиной, он прервал ее низким осевшим голосом: «Ты, наверное, хочешь узнать, чувствовал ли я что-то?» Уверенная в том, что все время повествования Клод мечтал об окончании издевательства, Касио слегка приподняла бровь. Теперь, похоже, настал его черед объясниться. Однако давалось Дювалю это тяжело: минута, вторая – молчал. А она улыбалась – не получалось сдержаться. Глубоко вздохнув, он все-таки тихо произнес: «Давай, скажем, любил тебя всегда».

Девушка замерла. На каждый удар сердца приходилось слово «всегда», раздающееся эхом в голове. Едва сдерживая нервный смех, она пыталась сопоставить события и понять, где было место любви, когда на ее признание он ответил отсутствием чувств, когда мог не писать неделями, хотя накануне были важные события, не вступался, когда Кас обзывали и унижали в школе, исчезал и, возвращаясь с цветами, напоминал о дружбе. Всякий раз, когда речь заходила о чувствах к этому противоречивому мальчишке, он либо притворялся дураком, либо его мозг отключал уши, что, конечно, звучит абсурдно. Кроме негодования, Легран не испытывала ничего больше. Ей, в самом деле, просто было интересно понять, как же она могла упустить эту вечную честную любовь?

Следующие несколько часов они провели в эмоциональном обсуждении, временами буквально кричали друг на друга – энтузиазм стирал рамки. Клод обосновывал прежнее поведение страхом, нерешительностью и сомнениями. В раннем юношестве он понимал, что еще слишком неопытен, финансовые возможности не позволяли вкладываться в отношения или он просто был несколько туповат. В другие моменты ему казалось, что Касио видела в нем исключительно друга и пресекала попытки проявить чувства. Напрягало Дюваля и наличие другого возлюбленного в определенный момент времени. Это все сбивало с толку и рушило мечты Клода. Даже слова близкого друга не помогали ему набраться смелости. Трезво оценивая ситуацию, Легран все еще не могла допустить, что при большом желании он так и не мог признаться в любви, к тому же в его оправданиях оставались несостыковки. Ей мало хотелось копаться в этом снова, тем более, в конечном счете, молодой человек признал, что будь у него больше мужества, все было бы иначе. Но иначе уже никогда не будет – слишком много ошибок для хэппи-энда. Правда, теперь Дюваль, кажется, предполагал, что есть возможность исправить положение и подруга юношества все еще готова быть его возлюбленной. Касио понимала это, но свои мысли предпочла не раскрывать. На такой загадочной ноте душещипательная встреча окончилась, оставив после себя предвкушение, интересную развязку.

Подруга юности поддержит в трудный жизненный момент,

Но не откроет тайную завесу, оставив времени секрет.

Победу в споре одержать, и разговаривать по фактам

Куда важнее чувства такта и дрожи легкой на руках,

Когда напротив человека не остается на глазах.

Первой о необычной встрече, конечно, узнала Селин – давняя подруга Касио. Они познакомились в модельном агентстве, когда Легран была еще совсем юна – едва ли исполнилось шестнадцать. Де Фрей старше на пару лет, однако, общий язык девушки нашли легко, даже невзирая на то, что поначалу подруга видела в Касио ребенка, что было совсем немудрено. Временами посмеивалась с ее решений и действий, но всегда понимала, что Легран взрослее своих лет. В личной жизни Селин все складывалось иначе – в ней не было места многочисленным интригам, незаурядным «сюрпризам» со стороны партнеров или погоне за глубоким и душевным. Здесь все строилось на стабильности, консервативных взглядах на жизнь и, разумеется, женской хитрости и проворности. Что говорить о приложениях для знакомств – Де Фрей отрицала какую-либо возможную пользу от подобных «игрушек» и всегда, стараясь быть хотя бы чуточку тактичной, отговаривала от использования дейтинговых сервисов. Девушка мечтала о семье, задумывалась о том, какой матерью будет и как назовет детей. Внешность сочеталась с характером: взгляд несколько грозный и пронзительный, широкие брови и главная особенность – гетерохрония. В голубизне глаз затерялся зеленый островок, как в море прячется суша. Длинные светло русые ухоженные волосы и стройная фигура с красивым бюстом придавали особой привлекательности и эффектности. Касио невольно сравнивала подругу с кошкой – ловкой, грациозной и своенравной. У Селин на все было собственное мнение, переменить которое, в самом деле, невозможно. А ее едкие высказывания почему-то прилипали к сердцу слишком плотно, оттого Легран иногда погружалась в думы и ловила нотки легкой печали.

Их дружба представляла собой тот тип взаимоотношений, когда можно было подолгу не видеться, но знать наверняка, что каждая помнит друг о друге. Вероятно, если бы они начали общаться как никогда активно и видеться по несколько раз в неделю, обе бы почувствовали, как излишнее притирание напрягает и в некоторой степени отталкивает. Раз в месяц-два они предпочитали встречаться в какой-нибудь уютной кофейне, съедать по нежному эклеру и рассказывать друг другу произошедшее с ними за это время. Истории Легран отличались непредсказуемостью, обилием интриг, множеством имен, в которых Де Фрей всегда путалась, и особенной эмоциональностью, в то время как Селин рассказывала спокойнее и сдержаннее, сохраняя некоторые подробности в тайне. Временами девушка старалась давать Касио советы, в которых та чаще всего не нуждалась. Иногда это вызывало у Легран раздражение, но в большинстве случаев все-таки благодарность, за то, что подруга вникает в проблемы и пытается что-то предпринять. Селин к большому разочарованию Кас была не самым тактильным человеком, поэтому зачастую смотрела на нее с ноткой презрения и непонимания, когда та нуждалась в объятиях. На некоторые вещи у девушки не хватало эмпатии, потому она могла невольно задеть чужие чувства. Легран хорошо помнила, как вернувшись однажды с тяжелым сердцем от психолога, решила поделиться с Де Фрей личным и сокровенным. Однако девушка вскоре с досадой поняла, что под ее историю о детских травмах, выбирающихся наружу, подруга нажала на кнопку смыва в туалете, а после отправилась мыть руки, бездумно отложив в сторонку телефон с что-то вещающей приятельницей на проводе. После подобного в периоды сильных переживаний Кас старалась самостоятельно совладать с бушующей внутри тревогой и закрывалась от мира внутри своей укромной студии.

– Пф-ф-ф-ф. Зачем ты согласилась на эту встречу? Это бессмысленно, – прошипела в трубку разочарованная толи действием подруги, толи поведением Дюваля Де Фрей.

– Я же сказала, что это наитие. Я почувствовала, будто мне нужно что-то завершить.

– Но ты не завершила и пойдешь на еще одну встречу с этим маменькиным сынком.