Жаль, что нет возможности повторить этот опыт хотя бы раз.

Я была готова повторить его, даже без шантажа. Не сразу, конечно, а когда приду в себя.

Я надеялась, что он появится к завтраку, придёт хотя бы попрощаться. Но он не появился. Должна признать, мне было немного обидно. Я могла бы подкараулить его у входа в отель, и перехватить, когда он будет уходить, если бы это не выглядело жалким поступком.

Может быть, это и к лучшему. В конце концов, что ещё мы могли сказать?

Он получил то, что хотел, и я… я тоже, в некотором роде.

Будет безопаснее вернуться к нормальной жизни, освободившись от той суматохи, которую вызывало во мне его присутствие. Тем более, сейчас, после произошедшего между нами, и после тех секретов, что ему открыла.

Четыре часа после обеда у меня были свободными. Я провела их в постели, пообещав Хейли, что расскажу ей подробности ночного приключения, только если она даст мне поспать.

Я отчаянно нуждалась в отдыхе. Ещё мне нужно было закрыть главу, которая дала мне так много за несколько сумасшедших дней. Эта встреча отняла у меня то, чему пока не могла дать названия. Может вторую девственность, как если бы случай с Уильямом был моим первым настоящим сексом.

Чувство завоевания и одновременно потери было одинаковым.

Моё самочувствие улучшилось, когда вечером я появилась в ресторане, чтобы подать ужин. Стол Уильяма был пуст, и я снова начала шутить с Хейли, которая, не в силах сдержать своего любопытства, забрасывала меня шутками каждый раз, когда мы пересекались.

Не могу сказать, что всё шло замечательно, но на моих губах играла скромная улыбка, когда я ставила тарелки с жареной рыбой на стол молодой пары. Повернувшись, чтобы снова войти в кухню, я почувствовала запах духов… тех самых духов.

Моя улыбка исчезла.

За столом бунгало 101 сидел мужчина. Уильям. Присев несколько минут назад, он разворачивал салфетку рядом со своей тарелкой.

Моё злобное сердце снова приступило к действию. Несмотря на то что я переспала с ним, я до сих пор испытывала к нему благоговение, возможно, потому, что на собственном опыте убедилась, на что он способен.

Бейкер поднял голову и посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица. Я отстранённо кивнула ему в знак приветствия, на что он ответил взаимностью, и сразу опустила взгляд. И тут меня схватили под руку, потянув в сторону кухни.

— Не может быть! Ты что, была с этим красавчиком? — прошептала Хейли, разгорячившись. — Ты с ума сошла?

Я и правда сходила.

— Почему ты решила, что это он? — спросила я, опасаясь, что сделала неверный шаг, который любой мог заметить.

— Твоё лицо, солнышко. Ты выглядишь так, будто тебе только что дали пощёчину… или непристойный поцелуй, я не знаю.

До пощёчин я ещё не дошла, по крайней мере.

Я прикусила уголок губы, поставив поднос на стойку.

— Скорее «поцелуй».

Хейли сжала мой локоть.

— Боже мой, я так и знала!

— Шшш. Обещай никому не рассказывать. Он клиент.

Подруга прислонила к губам два пальца крест-накрест и поцеловала их.

— Клянусь, ни слова. Но ты должна мне всё рассказать. Абсолютно всё, в мельчайших подробностях. — Мы увидели вдалеке поднятый палец гостя; один из нас должен был подойти и услышать, что он хочет. Когда я вышла вперёд, Хейли решила, что ей пора идти. — По случаю я возьму попкорн! — пропела она, обгоняя меня с весёлым видом.

И вот, спустя считаные мгновения, мне пришлось подойти к столику бунгало 101, чтобы обслужить своего очаровательного шантажиста, о котором я никому никогда ничего не расскажу.

Стоя перед ним, я обняла пустой поднос, свой щит.

— Думала, ты уехал. — Таким было моё приветствие. Не самое дружелюбное, надо признать.

Бейкер откинулся на спинку стула и опёрся рукой на стол. Без пиджака, в чёрного цвета брюках и рубашке, расстёгнутой до середины, у него по всему телу, на лбу, груди, конечностях большими буквами виднелось слово «секс».

— Ты только так подумала? Или интересовалась?

— Я слышала.

— Ты жалеешь, что я не уехал?

— Нет, конечно, нет. — Мужчина был опасен для моей анонимности, самообладания и здравомыслия, и всё же я почувствовала облегчение, обнаружив его за столиком. — Мне просто жаль, что ты ничего не сказал и не попрощался.

— Как видишь, я здесь. Я отложил свой отъезд на несколько дней.

Не хотела обманывать себя относительно причин такого выбора. Я оставалась флегматичной.

— Другие дела, требующие твоего внимания?

Уильям неторопливо постучал кончиками пальцев по столу, прежде чем ответить.

— Одно, в частности.

Продолжая этот, казалось бы, непритязательный разговор, мне показалось, что в паузах, молчании и недосказанных словах было выражено очень многое. Особенно в его взгляде, от которого у меня перехватило дыхание.

Я глубоко вздохнула.

— Хорошо. Что тебе принести? — спросила я, приглаживая волосы на затылке, чтобы убедиться, что причёска в порядке. Не имело значения, что Бейкер видел меня растрёпанной, потной, заплаканной и в бреду. Желание выглядеть как можно лучше стало ещё более ярким.

— Рыба на гриле выглядит хорошо. Немного натуральной воды с лимоном и чистые полотенца, когда закончишь.

— Полотенца?

За ужином?

— Полотенца в моё бунгало, — уточнил он.

Господи, это приглашение? Или приказ?

— Сегодня вечером? — уточнила, вцепившись в поднос, испытывая одновременно нетерпение и страх. Я загадала ещё одну ночь с ним, и кто-то наверху меня услышал. Должна помнить, что надо быть очень осторожной в своих желаниях, потому что там, наверху, желания исполняются, но по-своему. — А что, если сегодня я не… смогу?

Мне стало интересно, будет ли он по-прежнему использовать оружие шантажа, чтобы принудить меня.

Бейкер отложил салфетку в сторону.

— Кэсси, — начал он, глядя на меня своими проницательными зелёными глазами. Его голос стал низким, чтобы никто не услышал, но тон оставался властным. — Достаточно ясно, когда я приказываю, ты подчиняешься, независимо от того, почему ты сделала это прошлой ночью? Просто потому, что между нами изначально сложились именно такие отношения, и они устраивают нас обоих? Мне кажется, что от этой игры мы всё-таки получили удовольствие.

Мне потребовалось время, чтобы обдумать и переварить эту концепцию.

— Да, это правда, — пробормотала я, уже чувствуя, как в животе снуют бабочки.

Уильям заговорил медленнее и ещё более низким голосом, выделяя слоги так, чтобы я могла читать по губам и понять всё правильно. — Детка, ты моя маленькая шлюшка или нет?

Он не прикасался ко мне, но словно сделал так: я почувствовала, как румянец пробежал по моей шее и опустился на щёки.

У меня не было защиты от его эротической манеры преподносить себя. Ведь он был изысканным, даже в вульгарности, он был милым даже в жестокости, он был понимающим даже в доминировании.

— Да… я твоя.

«Я твоя маленькая шлюшка, Уильям.

Каждый раз, когда ты смотришь на меня и разговариваешь таким тоном, я не могу быть никем, кроме твоей маленькой сучки».

Он улыбнулся тёплой улыбкой.

— Тогда подавай мне ужин и знай, что я буду смотреть на твою симпатичную попку каждый раз, когда она будет проплывать у меня под носом. — Негодяй мне подмигнул.

Я опустила поднос к бедру, сдерживаясь, чтобы не поднести руку к щеке или сердцу. Никто не должен был заподозрить, что тема разговора — не жареная рыба.

— Ты на самом деле хочешь поставить мне подножку. — Я ухмыльнулась, покачав головой.

— Если это повод поднять тебя и позаботиться лично, можешь поклясться, я вытяну ногу из-под стола в самый неожиданный для тебя момент.

Он, конечно, шутил. Хотя…

— Ладно… Я искренне надеюсь, что ты этого не сделаешь. Разговор принимал совсем неподходящий оборот, и меня громко позвал кухонный колокольчик. — Рыба на гриле, говоришь?

— Хорошо прожаренная. — Он надменно скрестил ноги. — Я умею ждать, чтобы получить всё по своему вкусу.