Нарастание условий, влекущих человека к катастрофе, сопровождается тем, что человек пытается организовать свою жизнь «вокруг состояний измененного сознания, которые становятся центральными в его жизни». Переживания такого рода становятся «смыслом жизни, источником питания, средством возбуждения». Постепенно человек превращается в аддикта – в зависимого от состояний измененного сознания.
Внутри человека происходит борьба между ядром личности и новыми структурами психики, появившимися в результате вовлечения в деятельность по достижению состояний измененного сознания. По мере того, как новые структуры (аддиктивная идентичность) захватывают все большее пространство в «ментальном поле», рвутся связи человека с семьей, знакомыми. «Отчуждение принимает тотальный характер».
Искусственно вызываемые изменения сознания становятся все более кратковременными, а также менее интенсивными за счет того, что человек к ним привыкает. На фоне этих процессов рвется связь человека с глубинными основами своей личности (здесь авторы используют понятие self; это понятие будучи рассмотрено сквозь призму христианской традиции может быть отчасти соотнесено с понятием совести). «В итоге "путешествие аддикта за золотым руном" в виде обретения новой, основанной на аддикции идентичности заканчивается катастрофой»[44].
О конкретных аспектах катастрофы, рассмотренных на реальных жизненных примерах, можно узнать из проведенного в Германии исследования касательно последствий вовлечения в практику трансцендентальной медитации (далее для краткости именуется «ТМ»), Исследование было проведено Институтом молодежи и общества (Беншайм (Bensheim), ФРГ) в 1980 году и называется «К чему приводит практика Трансцендентальной Медитации». Достоверность исследования была подтверждена Верховным Судом ФРГ[45] (далее приводятся некоторые мысли и выдержки из исследования).
В исследовании, помимо прочего, отмечалось, что вследствие погружения в медитативную практику у людей со временем снижалась способность противостоять стрессам. Стрессовая ситуация призывает человека к развитию, к мобилизации интеллектуальных способностей.
Стрессовая ситуация, возникшая, например, в семейной жизни, призывает человека задуматься, в связи с чем возник кризис, не отдалился ли человек от семьи, не слишком ли он погрузился в рабочий процесс. Осмыслив причины возникновения кризиса, кто-то решается на деятельное изменение образа жизни, то есть начинает больше времени проводить с детьми, больше внимания оказывать супруге, с большим вниманием прислушиваться к ней. Осознав необходимость совершения конкретных шагов по выходу из кризиса, человек начинает бороться с сердечной черствостью, приобретенной вследствие пренебрежения к голосу совести и бесконтрольного погружения в рабочий процесс. Желая достигнуть в профессиональной деятельности определенных высот, человек начинает стремиться к ним, нередко отдавая этому стремлению все наличное у него время, нередко – в ущерб внутренней жизни, чтению. Вследствие же изменения образа жизни предпосылки, провоцирующие дальнейшее развитие критической ситуации, исчезают, и критическая ситуация становится словно не бывшей.
Кризис, сопровождающийся переживаниями стрессового характера, призывает человека к переосмыслению различных аспектов жизни. И, как следствие, способствует (если человек прислушается к этому призыву) обретению утраченной молитвенной связи с Богом, восстановлению отношений с супругой и детьми. Человек обретает душевный мир в результате обретения молитвенной связи с Богом, от Которого произошло отпадение вследствие погружения в суету. Молитвенное общение с Богом может быть обретено вследствие оживления голоса совести, который был заглушен жизнью вопреки ей.
При медитативном же подходе человек пытается войти в измененное состояние сознания, при котором переживание негативного характера теряет свою актуальность. В качестве некоего аналога медитативной практики можно указать на феномен снижения порога восприятия с помощью алкоголя и иных психоактивных веществ. Эта аналогия проводится в статье «"Тирания мысли" и алкоголь: о выходе из состояния "тирании мозга" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю»[46]. Указанная статья имеет органическое сродство с данной статьей о депрессии.
При погружении в практику ТМ, как было отмечено в указанном выше исследовании, человек перестает реализовывать взрослые отношения «я-ты» и начинает обращаться к одномерному самовлюбленному «я». Молодой человек, занимающийся ТМ, становится инфантильным и самовлюбленным, что выражается в соответствующем поведении.
Ему «мешают стать ответственным независимым взрослым». Вследствие вовлечения в практику и в движение ТМ происходит потеря ощущения реальности, что делает человека «непригодным к работе, неспособным формировать свою жизнь в ответственной манере и неспособным к социальной активности».
Между реальным миром и миром, к которому стремятся те, кто занимается медитацией, происходит конфликт. Конфликт разрешается в пользу того мира, который ищут последователи движения ТМ и медитации. «Медиаторы все больше и больше удаляются в этот игрушечный мир».
Комплексное воздействие медитации и идеологии движения «культивируют плодородную почву для процесса регресса». Вследствие погруженности в медитативную практику и идеологию движения у человека меняется система восприятия. Создается ощущение легкости и благосостояния, будто пожелания человека выполняются автоматически.
На определенном этапе у занимающихся медитацией возникает ощущение, что уровень стресса стал меньше «благодаря изменившемуся образу жизни». Снижение уровня стресса возникает вследствие стремления «уклониться от вызывающей стрессы повседневной жизни». Но такая стратегия со временем «приводит к психической нестабильности». И вследствие такой стратегии медитирующие приходят к тому, что начинают ощущать уровень стресса (если он случается) «в диапазоне от сильного до массированного». Стрессовые ситуации, с которыми люди обычно справляются без трудностей, для человека, привыкшего от них уклоняться, становятся катализатором психологических заболеваний.
Путь к болезням психического свойства прокладывается комплексным воздействием на психику медитативной практики и идеологии движения, а также вследствие изменения восприятия мира. «Если процесс увеличивающейся чувствительности и одномерного эгоцентрического мышления достаточно развился, то даже малейшего элемента стресса… хватит, чтобы вызвать болезнь».
У людей, занимающихся медитацией, возникает чрезмерная реакция на стрессовые ситуации. В качестве комментария к этой мысли можно привести слова одного из медиаторов. «Стоило моей жене хоть немного меня рассердить, – говорил он, – как я в изнеможении падал на пол». В исследовании, в рамках которого собирались данные о жизни занимающихся медитацией, отмечалось, что иной медитирующий «стал вялым и не выносит никакого давления. Малейшее напряжение до крайности изнуряет его».
Чтобы не испытывать стресса, занимающиеся медитацией, как объяснял человек, много контактировавший с ними, не посещают места, где есть бедность и страдание. У людей, знающих о суровой стороне мира, есть защита, «не позволяющая этой жизненной жесткости одолеть их». У медитирующих же «система защиты полностью разрушена, и они совершенно беспомощны. Они не в состоянии (как медиаторы (медиаторы – в контексте данного исследования – люди, занимающиеся медитацией)) идти собственным путем в мире. Они могут жить только в круге ТМ».
На этот счет можно также привести некоторые мысли из комментария к видео о семье буддиста, в которой сын играет в компьютерные игры[47]. Некоторые, как сказано в комментарии, считают счастьем факт рождения в семье, члены которой практикуют занятия медитацией. Но может оказаться так, что в семье, в которой родители не оказывают влияния на детей, дети вырастают несамостоятельными и неприспособленными к жизни. Их не научили работать, преодолевать трудности, ограничивать свои желания, переносить боль, терпеть неудобства, делать что-то через «не хочу». «Собственно, не научили ничему, что нужно для самостоятельной жизни». И в итоге ребенок вырастает только желающим есть, спать и играть на компьютере. Медитировать, как папа, ребенок не хочет. Папа начал медитировать, чтобы уйти от давления своего отца, а ребенку медитировать незачем, так как в его жизни все «тихо и тухло».
