– Нашла. Но он тоже не станет ждать, если подвернётся вариант.

Мать и дочь прожили в доме бабы Нади две недели, пока нашли то, что им подходило по деньгам. Двухкомнатная квартира была на втором этаже в обычном панельном девятиэтажном доме, 1989 года постройки. Две комнаты и кухня в восемь квадратов устраивала Нину Васильевну. В пяти минутах ходьбы находилась школа. В квартире требовался косметический ремонт. Дело оставалось за малым: продать свою, разобрать и перевезти мебель, побелить, покрасить, собрать, навести порядок и всё.

Мебель и вещи ехали на грузовике, а Нина Васильевна с дочерью и свекровью ехали поездом. Пока свекровь гостила у родственницы, весь багаж сложили и поставили в одной комнате, по очереди белили, наклеивали обои и красили остальные. Мебель помог собрать сосед из однокомнатной квартиры с общим тамбуром. Ему было чуть больше пятидесяти. Молчаливый и немного угрюмый сосед предложил свою помощь сам. Алёна чуть позже сама познакомилась с дядей Федей и нашла с ним общий язык. Отметили новоселье, пригласив бабушку Надю и его. Свекровь проводили, и теперь уже она ждала их в отпуск летом.

С первого сентября мать и дочь пошли в школу. Одна в первый класс, другая на работу. Первое время Алёна ждала маму в её классе на последней парте, позже занятия заканчивались почти одновременно, а ещё позже, уже мать ждала дочь после занятий в танцевальном кружке. Длилось это всего два года. Алёна за лето вытянулась в росте и смущалась, что «кавалер» был теперь ниже неё. Она оставила танцы и с пятого класса увлеклась английским, а после восьмого класса пошла в секцию карате и волейбола. Жили скромно, но дружно. Зарплаты учителя и пенсии Алёны хватало, но они предпочитали экономить, зная, что помочь им некому. За годы, которые они жили в этой квартире, как правило, весной или осенью к ним приезжали родственники перед перелётом на ПМЖ в Германию. Некоторые из них не понимали, почему хозяйка не хочет уехать, хотя возможность есть. В один из таких визитов Алёне стало известно об удочерении. Она случайно услышала разговор матери с тётей, дальней сестрой отца.

– Нин, а ты Ленку не встречала за эти годы?

– Нет. Я даже не знаю в городе она или нет.

– Она приезжала с мужем. Мне соседка из твоего подъезда говорила. Это было уже после вашего отъезда, осенью. Она их на могилу к Борису водила. Как же у неё душа не болит за ребёнка, за мать.

– Не сыпь мне соль на рану. Я мать Алёны. Елена сама от нас отказалась. Захотела бы – нашла. Мы с тобой тоже не особо дружны, но ты узнала адрес. Вот и она могла сделать так, – тяжело вздохнула хозяйка.

Проводив гостей в аэропорт, Алёна посмотрела на мать и буднично сказала:

– Рассказывай. Я уже взрослая и всё пойму. Только говори спокойно и не оправдывайся. Ты мой единственный родной человек, но я должна знать правду. – Нине Васильевне пришлось рассказать о рождении внучки, опеке, удочерении, уходе отца. О том, что у него родился сын, ровесник Алёны и о многом другом. – Значит, ты любишь меня за маму и бабушку? – она обняла мать.

– Как ты теперь будешь меня называть?

– Мамочка, я не расстроилась. Мы будем с тобой жить как раньше. Мы нужны друг другу. Мне скоро четырнадцать, тебе всего пятьдесят. Мне просто немного обидно за тебя. Ладно, она не хотела меня. Но как она могла отказаться и от тебя? Не грусти, я от тебя никогда не откажусь. Обещай мне меньше думать об этой истории. Считай, что она уехала вместе с нашим семейным табором в Германию и живёт там отлично.

– А если ей плохо и нужна помощь?

– Ты хочешь её найти?

– Нет. Что если мои поиски ей навредят. Зина говорила, она приезжала с мужем. Кто знает, чем она объяснила ему поездку. Ты меня прости, Алёнка. Я рассказала бы тебе обо всём, но позже.

– Мам, мне летом паспорт получать. Можно я тоже буду Мартыновой и отчество заменю. Я плохо помню отца, но раз он нас оставил, может, и помнить не стоит. Тем более что он приёмный.

– Ты заранее сходи в загс и всё узнай.

Алёна получила паспорт в июле двухтысячного года на имя Мартыновой Алёны Сергеевны, и они уехали на месяц к свекрови.

Баба Надя умерла осенью двухтысячного. Родственников у неё не было, и все хлопоты легли на плечи Мартыновых. Приехала и свекровь, но всего на неделю. Нине Васильевне достался домик бабы Нади по её завещанию и небольшая сумма денег, которая покрыла расходы на похороны. Семь лет они не бросали пожилую женщину без присмотра. Она сама себя обслуживала, а купить продукты раз в неделю, и проведать в выходной, убрать в доме и дворе было привычкой. Теперь дом, состоящий из кухни и двух небольших комнат, стоило как можно быстрее продать. Впереди была зима, и его стоило протапливать, а значит, нужно было там жить. Такого же мнения была и свекровь. Дом купили скорее из-за земельного участка в ноябре и семья с облегчением вздохнула.

– Летом поставим на могиле крест и откроем своё кладбище в этом городе, – грустно сказала Нина Васильевна, глядя на дочь. – Ты теперь можешь не пропускать тренировки.

– Мам, у меня нет проблем ни с учёбой, ни с тренировками. Я всё успеваю. Теперь буду ходить с девчонками в кино, и устраивать дискотеки.

Среди сверстников Алёна не нашла себе парня даже в одиннадцатом классе. А на все вопросы матери с усмешкой отвечала:

– Наши парни в школе – это детский сад «Ромашка». Ребят по ошибке перевели из седьмого класса в одиннадцатый. Их шутки и приколы могут быть интересны до 14 лет, но не старше. Знаешь, два года назад я смотрела на выпускников другими глазами, но они меня в упор не замечали. Я дружу с ребятами, но это не дотягивает до влюблённости на девяносто девять процентов. Наш Тихонов собирается в военное училище, а я не представляю этого клоуна в военной форме. А ты Славку Лещенко помнишь? Он поступил в колледж информатики и после него пойдёт в наш университет. Мам, я как подумаю, сколько в него местных поступающих рвутся. Добираться до него часа полтора с учётом метро. А зимой вообще жесть. Как-то мы с тобой привыкли, что всё рядом. Куда будем поступать, мам? У нас и выбор в районе небольшой. Три колледжа, военное училище и университет. Жаль, что в военное училище не берут девушек. Я бы рискнула, – улыбнулась Алёна, глядя на мать. – Ильич предлагает мне заняться информатикой. Какой из меня компьютерный гений? Попробую поступить в наш университет и научусь считать чужие деньги. Мам, а можно нескромный вопрос?

– Давай.

– Тебе Дмитрий Ильич делал предложение?

– Делал, – смутилась мать.

– И как долго ты будешь думать? Или он тебе совсем не нравится?

– Не заставляй меня краснеть. Митя хороший человек, но не думаю, что его дети одобрят решение. Ты видела его детей?

– Детей видела. Ильич от них не зависит. Что вам мешает жить без брака? Вы знакомы с ним пять лет. Сомневаешься? Живи на два дома. Далеко ходить не надо – у нас тамбур общий. С тех пор, как сын забрал дядю Фёдора, а Ильич переехал в купленную квартиру, мы живём как добрые соседи. Нам как-то с мужским полом повезло, – она улыбнулась и обняла мать. – Мам, вы же не школьники, чтобы встречаться тайно. Живите открыто. Передай своему Мите, что я ещё до Нового года хочу видеть в квартире отчима. Я хочу, что бы вы были счастливы в свои пятьдесят. – Она прошла в комнату, оставив мать в раздумье, и вспомнила своего соседа. «Странно, но при первом знакомстве, Тимошенко Дмитрий Ильич понравился мне сразу. Он был полной противоположностью дяди Феди. Тот был при теле и весил не меньше центнера, но это не мешало ему быть подвижным. Руки у него росли, откуда надо. Правда, его неразговорчивость немного смущала меня, но я привыкла. Ильич у нас наоборот разговорчивый. У него на любой вопрос есть ответ. Причём не просто ответ, а рассуждения со всеми вытекающими последствиями. И это не утомляет, а заставляет думать, делать выводы, смотреть на это с другой стороны. Мама говорит, что этому научила его работа со студентами. Такие люди сейчас редкость. Худощавый вдовец, среднего роста, с седой головой и умными глазами за стёклами очков. Интеллигентность, ум и самостоятельность сами просятся наружу. Преподаватель в колледже информатики при университете. Ну чем не кандидат маме в мужья? – думала Алёна, глядя за окно. – А вот его дети законченные эгоисты, надменные и высокомерные личности. Сыну 28 лет, дочери 25. Оба в свои годы отметились в загсе, но успели развестись. Навещали отца крайне редко, и каждый такой визит были недовольны им. А причина была банальной. Любимые чада находили отцу приличную партию, чтобы лучше устроиться самим, а тот не соглашался».