— Так вот, — продолжил ворон безмятежно, — ребята, отправленные сюда начальством на проверку, с наибольшей долей вероятности после этого небольшого приключения проснутся у себя в офисе, как будто под действием какой-то неведомой магии прикорнули и увидели не в меру кошмарный сон. Со временем, когда опыт отложится, сам сон забудется тоже.

Всё интересней и интересней. Это сколько же ангелов побывали в Бездне, но не помнят об этом?

— Так что, большинство ребят по обмену ждёт хэппи-энд. Застрянут только те, кто совсем уж отличился — то бишь, начал систематически применять насилие по отношению к беспомощным и неспособным защититься. Таких хероев мы сразу отправляем в шестое отражение: понятно, что среди бесов они построят себе куда более убедительную карьеру. Глядишь, ещё и в демоны-менеджеры со временем выбьются. Задатки и всё такое.

— А те, кто вспомнил себя здесь, как я?

— О, таких обычно бывает не так уж много. Чаще всего успешным прохождением квеста считается “вовремя уйти”. Что достойный выбор, между прочим.

— Вовремя уйти?

— Полностью прошедшими тест считаются ангелы, которые в какой-то момент, пусть даже после парочки срывов, приходят ко мне и честно говорят, что не могут тут работать. Думаю, дальше объяснять не надо.

— Не надо… А те, кто случайно сюда попал? Они где просыпаются?

— Да где придётся, в зависимости от прохождения теста. И настроения Шефа.

— Шефа, в смысле…

— Ага. Нынешнего. Он обожает устраивать для ангелов, случайно попавших сюда и прошедших тест, интересные приключения. Говорит, “что упало, то моё”. И всячески пытается перетянуть к себе на работу тех, что поинтереснее. Насколько я знаю, многие даже выживают. И действительно становятся менеджерами, а порой и выше. Я — живой пример.

Любопытно.

— А бывает наоборот? Ну, чтобы из нижнего офиса переходили в верхний?

— Бывает, и чаще, чем принято считать. Просто обе стороны этого не афишируют, потому что, ну знаешь, урон для репутации. Больше тебе скажу, я лично слышал историю одного кадра, которого уже без малого семьсот лет пытаются в верхний офис сманить. И угадай, что мешает?

О, вот тут я, кажется, догадываюсь.

— Он плачет, отбивается и притворяется тупым голубем каждый раз, когда с ним об этом заговорят?

— Да, именно… Погоди.

Ворон ещё раз внимательно осмотрел меня, на этот раз уделив особенное внимание одному из голубей Шакса.

— Становится очень интересно, — сказал он.

Я на это только плечами пожала, потому что по существу возразить было нечего.

О да, интересно. И чем дальше, тем интереснее.

И я сама уже даже перестала врать самой себе, что хоть что-то понимаю. Куда уж мне, если я в этой игре просто фишка? Которая вроде бы белая, и то не факт.

При таком раскладе остаётся только вздыхать и плечами пожимать, ничего осмысленней не стоит и пытаться выродить.

Вместо этого я спросила:

— А как же пациенты? В смысле, клиенты. Они мертвы или живы? Они реальны? Потому что если ты их таким способом спасаешь, то…

Он рассмеялся.

— Думаешь, я к вам наших настоящих гостей подпущу? Разве что некоторых. А так… Большинство ваших пациентов, конечно, обычные твари из пятого отражения, согласившиеся мне подыграть. Я отобрал тех, что поумней и поадекватней… Ну и тех, кто хотел развлечься, понятное дело. Хотя таких, кто не отказался бы поморочить голову ангелам, тут полно… Ещё есть призраки, конечно. Те, которые застряли навеки в пятом отражении и не могут выбраться из плена сожалений. Я даю им приют и шанс, большего всё равно не могу дать. Помочь себе они могут только сами.

Я нахохлилась, обнимая себя крыльями.

— Значит, и Марта Лестница…

— Убита сожителем семь лет назад.

— И Борис…

— Замёрз под мостом.

— Любве?

— Живее всех живых.

— Что?! — вот это было неожиданно.

— Любве — один из лучших шаманов, которого мне доводилось встречать. Я довольно быстро помог ей адаптироваться в пятом отражении. Но, в отличие от остальных моих питомцев, она не пошла дальше, а предпочла остаться. Чтобы спасать ангелов от ужасного и демонического меня… Если ты спросишь меня, я считаю это очень милым. И уместным: мне, как злому искусителю, положен противник. Она отлично справляется с этой ролью.

Да уж, знают некоторые толк в развлечениях.

Особенно, кстати, меня умилила тёплая нотка, с которой ворон говорил о Любве. Начинаю думать, что методичку на тему “демоны не способны на привязанности” писали ангелы, ранее видавшие демонов только на картинках из средневековых книг.

И кстати, мне интересно: нечто вроде привязанности начинают испытывать друг к другу все “исконные враги”, поработавшие бок о бок какое-то время? Или это сказывается тот факт, что пятое отражение, как ни крути, является по сути своей зеркалом безумия, и что Шакс — маркиз безумия, и что Пророк на всю голову… кхм… пророк?

Или мне просто везёт именно на такие ситуации?

— Между прочим, — продолжил между тем ворон, — наш Редди, который бывший профессор, тоже вполне жив. И действительно скрывается от мечтающих запихнуть его в сумасшедший дом (и получить право распоряжаться его имуществом) родственников.

Я уже даже не то чтобы удивляюсь.

— И ты не можешь ему помочь?

— Как именно? Доказать, что профессор не сумасшедший — учитывая, что он, вернувшись в реальность, тут же всем и каждому взахлёб рассказывает о том, что видел в пятом отражении, и ни в какую не хочет отсюда надолго уходить? Или мне убить его родственников, чтобы под ногами не путались? Но проблем с адекватностью поведения профессора это не решит.

— Но… почему он не хочет притвориться нормальным? — вопрос, конечно, горчил на языке.

Я-то ещё помнила, как тяжело притворяться нормальным — хоть мне и кажется, что в игру “притворись нормальным” в какой-то степени приходится играть вообще всем без исключения людям, в большей или меньшей степени. И да, я думаю, что притворяться довольно унизительно. Но в случае, когда ты по факту нормален… Если можно назвать людей, способных ходить в пятое отражение, нормальными… Но, учитывая, что это мир безумия…

Я запуталась.

— Для него это принципиально, — пожал плечами ворон, — Он считает, что должен говорить о пятом отражении правду, даже если ему никто не верит… Видишь ли, Редди влюблён в пятое отражение. Настолько, что, завидев нашего профессора, местные твари разбегаются, жопой чувствуя очередное интервью. А он за ними носится с воплями “уважаемые метафизические существа, не найдётся ли у вас времени поговорить со мной о философии?”.

Я нервно икнула, представив эту картину.

— Да-да, — усмехнулся ворон, — Редди — один из самых забавных шаманов, кого мне доводилось встречать. И при этом, к сожалению, он слишком талантлив и слишком глубоко погружён в пятое отражение, чтобы жить среди людей. Это вечная проблема, с которой сталкиваются такие люди: им в социуме тяжело. Порой — невыносимо тяжело… И это взаимно. То бишь, ради справедливости, социум от выходок Редди тоже порой слегка страдает. Не то чтобы Редди был агрессивен или жесток, но… Ты его знаешь.

Я кивнула, вспомнив безумного вида дедулю, который, например, неделю подряд ходил всюду только голышом, потому что это было его “проявление единения с природой”. Или разговаривал тремя разными голосами, потому что “дал двум моим друзьям тело напрокат” (теперь я понимаю, что это была даже не ложь).

Учитывая всё вышеперечисленное, могу понять, почему в современном обществе Редди может быть несколько… взаимно неуютно. Если можно так выразиться.

— Всем людям, наделённым тонким восприятием, нынче тяжело уживаться в обществе, но шаманам и избранникам пятого отражения особенно. Конечно, такие, как Редди, всё же редкость, — проговорил ворон. — Обычно они стараются адаптироваться к реальной жизни. Я позволяю им думать, что мой Центр — просто сон, не более того… Ну или делать вид, что всё так. Но некоторые из них просто не могут жить в обществе… Либо не хотят. Либо просто выбирают между сумасшедшим домом и отражениями.