- Отступление от сценария… - повторила я, только начиная понимать всю шокирующую подноготную ситуации.
- О, во имя последней Бездны! - Легион не то был раздражён, не то очень достоверно притворялся. - Хорошо, спрошу иначе: почему то, что я записал в Книге Судьбы, не сбылось? Это ведь был такой красивый ход!
- Ну да, - его спутник холодно улыбнулся. - Вот только ты сжульничал и притащил в нашу игру одного из людей неба. Не думаешь, что именно это сломало алгоритм?
- Я тебя прошу! Это такая мелочь…
- Да, и из-за этой мелочи мой сын оказался в Предпоследней Бездне! Кстати об этом. Кто его туда отправил? Ты?
На меня посмотрели так, что захотелось сквозь землю провалиться.
- Нет, это...
- Я вот прямо стесняюсь вас прерывать, но придётся, - Шам прижал меня к себе покрепче и демонстративно приобнял крыльями. - Во-первых, отстаньте сейчас же от неё. Во-вторых, давайте-ка проясним. Вы двое здесь играете в игру?
- Ну да, - Легион независимо пожал плечами. - Мы играем в сорок Храмов. Вот уже две тысячи двенадцать лет по местному времени.
У меня от таких новостей даже ноги подкосились.
Значит, всё это время я была персонажем в видеоигре — так, как себе представляют видеоигры древние спятившие демоны?
Я ко многому была готова, но такие вещи бывает очень, очень сложно осознать.
— Как вам вообще такое в голову пришло?! — кажется, Шам был действительно возмущён.
— А это ты у своего папочки спрашивай, - усмехнулся Легион. — Идея была его.
Сребровласый юноша — как выяснилось, шамочкин папа — демонстративно закатил глаза.
— Идея была общей, — сказал он сухо. — Просто кое-кто по старой привычке спешит откреститься от проблем в любой непонятной ситуации.
— Ха! Кое-кто, как всегда, драматизирует, — оскалился в ответ ничуть не смущённый Легион. — А проблемы… помилуй, старый враг, азъ есмь Проблема Проблем!
— Да, а ещё — альфа, омега и всё в таком роде, — перебил Шам раздражённо. — Хватит морочить мне голову! Ещё раз спрашиваю: зачем это всё?
“Дядя” с “папой” переглянулись. По итогам переглядываний крайний был определён; собственно, о его личности стоило бы догадаться с самого начала.
— В целом… помнишь, мы с Легионом немного повздорили? — взял слово ветропапа, слегка поморщившись. — Когда узнали, что он — наш древний враг?
— И планировал нас убить, — закончил Шам мрачно. — Да, помню.
— Поправка: вас с Мером я убивать не собирался, — безмятежно встрял Легион. — Вы - мои маленькие любимчики! Любимые пирожочки, или как там люди о своих племяшках говорят?.. В общем, не важно. А вот ваших родителей прикончить мечтал, да. Было дело. Я сказал бы “грешен”, если бы верил в существование каких-то там грехов.
Н-да. Вот это я понимаю, весело люди… то есть, ветры живут.
— Да, всё так, — подтвердил ветропапа меланхолично. — Когда это вскрылось, получилась немного неловкая ситуация.
— Ага, — хохотнул Легион. — Тот случай, когда древняя вражда вроде как обязывает ко взаимному смертоубийству, но оно как-то не клеится. На столе остывает отменный чай, городом надо упрвлять, и вообще... После всего, что между нами было, как-то даже странно страдать такой ерундой.
— Как всегда: слишком много слов, но по сути – верно, — лениво пожал плечами ветропапа. — Так и вышло, что мы посовещались, сожрали пару-тройку черничных пирогов и решили, что убивать друг друга сегодня не будем.
Тут мне пришлось признать для себя две вещи.
Во-первых, они оба совершенно безумные. Чокнутые, как самый распоследний пациент психлечебницы.
А во-вторых, их логика мне в чём-то даже импонирует. Что наталкивает на определённые размышления.
— Вот мы и стали думать: а как разобраться, если безо всякого убивания? — ухмыльнулся Легион. — Решили задуматься о серьёзных мужских методах. Ну знаете там, померяться чем-нибудь, проверить, кто кого перепьёт, монетку кинуть… Только тут проблемка: мы - не какие-то смертные букашки. И нарастим себе, чего и сколько надо, и опьянеть даже в теории не можем. А монеты, даже из самых зачарованных кладов, падают ребром. Да ещё и трескаются, бедненькие…
Ну да, примерно так, оказывается, должны выглядеть серые повседневные проблемы Древних Демонов.
— И вот мы посовещались, обдумали это всё хорошенько и решили: а почему бы не сыграть? Только вот шахматы – это мелко, да и выучены вдоль и поперек. С картами вообще отдельная история. Сам понимаешь, можно даже не пытаться.... И вот тогда мы решили сами создать игру. И придумать правила к ней.
— Потрясающе, - протянул Шам иронично. — И очень логично. Но где вы вообще взяли этот мир?
— Ну вот в кого ты такой скучный, а? — вздохнул Легион печально. — Вся проблема в белых крыльях, точно тебе говорю. Они делают тебя занудой.
— Дядя…
— Ладно-ладно. Откуда мир, говоришь? Так создали. Что нам мелочиться? Я ради такого дела даже у родителя, не ко дню его поминать, в умных книжках порылся. Не собственноручно, конечно, но это известная история: сам знаешь, многие руки в этом мире - мои руки. Даже если формально и не должны быть моими… ладно, я отвлёкся. В общем, мы нагребли всякой ерунды, витающей между звёзд, утрамбовали как в книжке сказано, перемешали и алгоритм задали. Так оно обычно работает с наваждениями такого высокого порядка — их желательно создавать на более-менее материальной основе. Сил тратится меньше.
— А дальше было просто, — подхватил ветропапа. — Мы ускорили для этого конкретного мира время в несколько миллионов раз, задали чёткие алгоритмы и – вуаля! Через жалких семь дней по нашему исчислению получили вполне себе пригодный для нашей игры фальшивый мирок.
— Но кто из вас тогда - Небо?! Кто пишет в Книге Судьбы? — я даже не знаю, почему это было настолько принципиально для меня в тот момент. Просто после всего пережитого и пройденного хотелось знать.
Наверняка.
— Так мы, — сделал невинные глаза Легион. — По очереди. Зависит от того, чей именно ход.
Чей именно ход. Потрясающе. И как это я сама не догадалась?
— Тот, кто ходит – тот и Небо, — подхватил ветропапа. — Он должен сделать запись в Книге Судьбы и выбрать фигуры. Основных две: монах и избранный. Причём избранного можно приводить и из других миров – при условии, что сущность его была обречена. В этих случаях избранный зачастую становится жертвой, с помощью которой в игру вводится кто-то со стороны. Но жертвой, в общем-то, можно сделать и монаха – правилами не запрещено. В отличие от использования людей неба... Учти, Легион: все последние очки тебе не засчитаны!
Ошеломительно.
— А тот, кто не ходит – тот у нас играет за великое древнее зло, — рассмеялся Легион, проигнорировав выпад в свой адрес. — И всячески мешает доблестным героям выполнить свою миссию. Игра разбита на сорок туров, конечная цель каждого из которых — завладеть Храмом Неба. Но сразу добраться до них невозможно: нужно пройти все промежуточные этапы… Да что вы, в игры никогда не играли, что ли?
И действительно. Чего это мы, а?
— Мы почти закончили последнюю партию, — сказал ветропапа. — Остался последний ход – и главный Храм. Очков у нас примерно поровну, так что именно здесь всё должно было решиться…
— А потом?
Вот даже не знаю, зачем я спросила.
— Что – потом? — очень удивились эти замечательные существа.
— Что будет с этим миром, когда партия закончится? — опередил меня Шам.
Демоны снова переглянулись.
— Мир исчезнет, — медленно, как маленьким, разъяснили они нам. — Как только мы доиграем, он станет не нужен. Какой в нём смысл? После завершения игры он станет тем, чем был с самого начала: мусором, летающим в межзвёздном пространстве, неверными иллюзорными видениями и обрывками тканей бытия.
Я открыла рот, чтобы рассказать этим красавцам всё, что о них думаю. Шам, судя по всему, тоже был готов выдать какую-то прочувственную речь… Но грохот взрыва, доносящийся с улицы, нас прервал.
