- Наш мир и всё, что в нём, было создано Небом за несколько дней. Он должен был стать исполнением некоего Великого Замысла, сражения между Тьмой и Светом. Он начален и конечен, разумеется - но это справедливо для любого мира. 

Я прикусила губу. Какие бы смешанные чувства ни вызывал у меня Настоятель, в чём-то я его очень хорошо понимала. Наверное, так один колдун понимает другого колдуна, даже если они выбрали разные пути. 

Или так понимают друг друга те люди, кто всю жизнь тщетно пытался дотянуться до Неба… даже если они вот совсем по-разному представляют это самое Небо. 

- Но теперь нечто нарушает этот Замысел, - продолжил Настоятель. - И я боюсь, такое нарушение может стать концом для этого мира.

- А может стать началом, - отметила я тихо.

- Хотел бы я надеяться, монах Кори, - усмехнулся старик устало. - Но наш мир создан с определённой целью. Зачем он будет нужен Создателю, если перестанет выполнять свои функции? Избранные всё чаще отказываются от предначертанного; строки из Книги Судьбы всё чаще сбываются совсем не так, как подразумевалось; среди обычных людей всё чаще находятся те, кто безо всякого избранничества творит великие дела. Так что же будет с этим миром, если он изменится окончательно?

Хороший вопрос, нужно признать.

- А ещё в мире, который изменится окончательно, ваша власть больше не будет абсолютной, - отметила я.

- Это тоже важно, - признал он. - Но не является главной причиной. Я должен встретиться с Небом, потому что хочу спасти этот мир. 

Ну и что тут ответишь, спрашивается?  

38

Пребывание в тюремной камере - это, я вам скажу, довольно медитативный опыт. 

Скованные руки болят только первые часа три, потом - немеют, и не чувствуешь уже ничего. И кровью после встречи со стражей я плеваться перестала быстро - повезло. И остались мои новые друзья: темнота и пустота, онемение и холод. Есть о чём подумать!

Ну да. Ещё, конечно, визитёры. 

Не уверена, что так это работает вообще со всеми заключёнными (думаю, скорее очень наоборот), но у меня пребывание в тюрьме стало периодом редкостной социальной активности. Правда, никогда мне не приходилось принимать такого количества гостей! И Настоятель в этом смысле только открыл парад чудесных явлений. 

Следующую гостью я, честно признаться, не ждала. Даже не допускала, что она может явиться. А вот поди ж ты, пришла… неужели решила поиздеваться? 

- Здравствуйте, избранная Света. С чем пожаловали? - в голосе моём было слишком много сарказма. С другой стороны - я больше не монах, не так ли? И уже не обязана быть вежливой с ней. 

- Здравствуй, - девчонка тряхнула головой, будто прогоняя надоедливую муху. - И нечего ёрничать! Я пришла поговорить. Правда ли, что ты тоже из моего мира? С Земли?

Неожиданно.

- Скорее всего, - признала я осторожно. - Хотя с местным мироустройством никогда нельзя знать наверняка. Мы вполне можем быть родом из параллельных вероятностей Земли. Ну знаешь, теория квантовой множественности миров и всё такое… не знаю, работает ли она на самом деле, но я бы не удивилась. Так что... 

- Ох, не надо мне тут огород городить! 

И то правда, чего это я. 

- В городе объявили, что ты иномирянка. Ты притворялась мужчиной и обманом стала одним из монахов. Всё так? 

Я поморщилась. 

- И ты веришь, что я могла бы вот так просто, с улицы, прийти - и никто бы не заметил? Как ты это вообще себе представляешь? 

- Факты говорят сами за себя, - пожала плечами Света. - Слава Богу, у меня есть мозги. Я понимаю, что случилось. 

- Да? - страшно даже представить, что она там понимает, если честно.

- Ты работала монахом, но потом сошла с пути и призвала демона. Ты хотела попасть домой, наверное? А потом влюбилась в него? Именно потому ты решила помочь ему посадить на престол тирана. Я понимаю тебя, как землячка и женщина! Со мной он сделал то же самое. Обманул меня и заморочил. Мы в чём-то похожи! Немного. 

Ох, пресвятые тапочки. Что же у неё в голове-то творится...

- Слушай, Света, - сказала я устало. - Я не хотела домой. Никогда. Это раз. Два: я хочу посадить тирана на престол не из-за любви, а из-за того, что верю в его правоту. И, говоря об этом. Демона я призвала по приказу Настоятеля, не понимая, что делаю - это три. И четыре - точно то же самое может произойти с тобой. Тебя могут использовать. И принести в жертву. Понимаешь? 

Она покривила губы:

- Думаешь, я на это куплюсь? Совсем за идиотку меня держишь? Со мной это не пройдёт. Я за добро. Я - избранная. 

Угу. На всю голову притом. 

- Света, а кем ты была до того, как стала избранной? - спросила я. 

- А тебе какая разница?! - взвилась она.  

- Просто пытаюсь угадать, кем нужно быть, чтобы ощущать такую уверенность в своей правоте. В мире, где ты - без году неделя. Ты была профессором множества социальных наук? Психологом? Но даже если так… Ты точно знаешь, что именно в данном случае подразумевается под “добром и злом”? Ты точно-точно уверена, что твоя интерпретация происходящего - единственная верная? Только из-за того, что тебе сказали нечто вроде: “Ты лучше других?”

Света сделала шаг назад.

- Тебе не сбить меня с пути, - сказала она зло. - Я - избранная! Я спасаю мир!

Магия затрещала вокруг неё, яростная и необузданная. Всё же, этим избранным даруется огромное могущество… только вот, к сожалению, оно редко идёт им впрок. 

- Я хотела помочь тебе, - сказала она сердито. - Я думала, ты раскаешься, признаешь, что ошиблась. Хотела пожалеть тебя… но теперь вижу, что ты увязла во зле. Демон заморочил тебе голову. Мне жаль, но я ничем не могу помочь. Мне стыдно, что мы из одного мира - с такой, как ты!

Да… наши чувства взаимны.  

*

Проследив за тем, как избранная стремительно уходит прочь, я устало прикрыла глаза.

Избранные...

Вообще-то с тех самых пор, как попала в этот мир, я частенько задумываюсь о каноничных избранных. Тех самых, которые из условного чулана под лестницей (или другой не менее забитой локации на выбор) мановением бороды очередного доброго седого дедушки-манипулятора попадают в волшебный мир. И знаете что? После всего, что я узнала в Монастыре, действия этого самого дедушки-манипулятора мне вполне понятны. Всё банально: гипотетическим избранным из чулана управлять куда проще. Меньше критического мышления, больше восторженности и благодарности за новую жизнь, счастье от осознания собственной важности и незаменимости… скормил ему “зло и добро”, показал башню, где “зло” засело… с какой стороны ни глянь - удобно. А вот реально ли это “зло” намного хуже “добра”... Тут уже как повезёт. 

Только вот я задаюсь вопросом: а откуда у этого чуланного избранного (на словах непременно доброго и мечтающего спасти мир, ага) взяться настоящему - гуманизму, благородству, этичности? Да что уж там, осознанности хотя бы! Он должен был познать их в перерывах между унижениями и моральными издевательствами? Или поймать в ладонь, пролежав тридцать три года на печи… ой, простите, диване? 

И не поймите меня неверно. Я вполне допускаю, что личность, выросшая в чулане, в неблагополучной семье, у камина с золой, в золотой клетке, с шорами на глазах или в ежовых рукавицах - может достичь очень много. Понять многое. Что уж там, мы все проходим этот путь - никто из нас не рождается мудрецом. Только... это нелёгкий процесс. Потому что человек, которому всю жизнь приходилось выживать или проживать, должен очень вырасти над собой, чтобы начать жить. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это не значит, что невозможно выбраться из условного чулана (который, как мы все понимаем, всегда в наших головах). Нет. У каждого чулана есть дверь, даже если её очень трудно найти в темноте.

Нет, это всего лишь значит, что дармовое редко идёт впрок. Вопреки всем бытующим среди людей устойчивым мифам о халяве. Будь то деньги, могущество, власть или слава… полученные даром, они могут принести очень много горя. Причём и самому везунчику, и людям, его окружающим.