‒ Всё так, милая, ‒ кивнула Виктория, целуя дочь в щеку, а затем такие же поцелуи достались остальным детям. ‒ А подруги феи ждут нас в саду.
‒ Что? ‒ вдруг воскликнул радостный Фларас, отстранившись от матери и быстро рванул в мою сторону. ‒ Вы уже здесь? Так быстро?
‒ УРА!!! ‒ заголосил громко Захар, елозя на руках у веселящейся Прасковьи, что была довольная устроенным шоу. ‒ Мама, дядя Друг обещал нам рассказать о папе.
‒ Да неужели? ‒ ехидно поинтересовалась та, косясь в мою сторону. ‒ И что же он собрался вам поведать?
Сам я в этот момент был ни жив, ни мёртв, а мозги соображали весьма туго.
Но в подобный миг добивающим фактором оказался вопрос Матвея, который с подозрением косился то на меня, то на Алишу:
‒ Дядя Друг, а почему… почему на вас княжеская ливрея? Вы же…
‒ Потому что он князь, мой милый, ‒ с любовь прошептала Алина, взъерошив волосы мальчишке. ‒ Очень могущественный князь. Боюсь, что с ним сейчас никто не сравнится.
‒ Ничего себе! ‒ завопили зачарованно Захар и Фларас.
Правда, я и сам не заметил, как вся четверка детей, выпорхнув из объятий своих матерей, стояла уже прямо передо мной, поэтому в следующий миг пришлось невольно сглотнуть и присесть перед детьми.
‒ Марриуз, Захар, Фларас, Лика… Ваша мама права, ‒ как можно мягче заговорил я, глядя на заинтересованных детей, правда, каждое слово то и дело застревало в горле. ‒ Я… я действительно князь… И прежде меня называли князем… князем Лазаревым…
От услышанного дети тотчас переполошились и приподняв задумчиво брови взглянули с тревогой на матерей.
Вот только решающие слова всё также давались с превеликим усилием.
‒ А еще… ‒ чуть тише продолжил я. ‒ Еще я не только князь Лазарев, но и ваш… ваш папа.
‒ Папа?.. ‒ неверяще прошептали в один голос дети и моментально устремили свои взоры на девчат, но те лишь с удовлетворёнными улыбками кратко кивнули.
‒ То есть… вы наш… вы наш настоящий папа? ‒ чуть не плача спросила тоненьким голоском Лика, хватая меня за руку и начиная сильно запинаться. ‒ Настоящий-настоящий? Не как… не как тот плохой дядя до вас?
‒ Я ваш настоящий папа, ‒ просипел я, глядя дочери в глаза. ‒ А того плохого дядю вы больше не увидите. Никогда. Обещаю вам. Я… я виноват перед вами и вашими мамами за то, что меня не было рядом. Простите за это, если сможете… Были причины для моего ухода, но больше… больше я вас не оставлю… Никогда…
‒ Папа… ‒ тихонько запричитала дочь, крепче прижимаясь к моей руке. ‒ Мой папа…
Правда, в следующий миг поведение детей повергло меня в шок, Лика невольно захныкала и прижалась как можно плотнее ко мне, Захар и Фларас хлюпнули носом, а глаза их покраснели. Лишь только Матвей держался до последнего, но судя по прослезившимся глазам, тот тоже уже был на грани.
‒ Паааапкаааа!!! ‒ заревели в один голос мальчишки, повиснув у меня на шее и глотая обильно выступившие слёзы. ‒ Паааапкаааа… Наконец-то ты вернулся-я-я…
Видит Бездна, впервые я был так счастлив. Лишь только этот рёв детей болезненно кольнул сердце.
‒ А почему… почему сразу не сказал? ‒ утирая нос и глаза прохныкал Матвей, лицом елозя по моей груди. ‒ Мы… скучали… А я… я подозревал… Маме даже сказал…
‒ И мы… ‒ пуще прежнего заревели Захар и Фларас в один голос, пытаясь устроить настоящий вселенский потоп. ‒ Тоже думали… Потому как дядя Габриэль и тетя Валери не подпускают к нам чужих…
‒ А я… я не знала… ‒ хлюпая носом, шептала мне на ухо дочь.
‒ Простите своего пропащего отца. Так нужно было. Я всё вам объясню.
Правда, в следующий миг по ступеням вдруг поднялась целая толпа, которая за исключением Мартелл и Беккера, выпала в осадок и уставилась на всю эту разворачивающуюся сцену.
‒ Мать моя женщина… ‒ неверяще прошептал Соловьев, выпучив невольно глаза и взглянув на не менее ошеломлённую Ванессу. ‒ Это же…
‒ ЭТО ЖЕ ШЕФ!!! ШЕЕЕЕЕФ!!! ‒ загорланил утренним петухом во всё горло шокированный Костров, который стоял под руку с беременной Устиновой. ‒ ЧТОБ Я СДОХ! ЖИВОЙ!!! ЖИВО… ‒ но как-то вдруг заткнулся, под слаженным напором оплеух Марии и Ванессы.
А я, прижимая к себе плачущих детей, вдруг встретился взглядами с двумя юными девами, которые завидев меня, с удивлением и страхом расширили глаза.
‒ Дядя… Зеантар… это… это и вправду вы?.. ‒ вскрикнула резко Лиза, рванув ко мне.
‒ Брат! ‒ с бледным лицом прошептала Анжелика и помчалась следом за подругой. ‒ Ты… ты живой!
Хорошо всё-таки дома. Не передать словами, как хорошо…
‒ Разумеется, живой, ‒ усмехнулся я, передавая успокоившихся детей в руки их матерей и запуская в свои объятия молодых девушек, которые в любой момент норовили заплакать. ‒ Куда я от вас денусь?
‒ Мы… боялись и-и… скучали по вам… дядя Зеантар… ‒ навзрыд запричитала Лиза, крепко ко мне прижимаясь с левого бока. ‒ Все говорили, что ты умер… но мы… мы не верили…
‒ Ты… ты нас так напугал… брат… и мама… мама тоже плакала… ‒ в аналогичной манере заголосила раненым зверьком Анжелика. ‒ Многие безумолку… безумолку рассказывали о тебе столько гадких вещей…
Вот как, значит. Хорошо. Очень хорошо. Просто прекрасно. Дел и вправду будет много. Найду каждого, кто посмел разинуть рот. Всех и каждого! А вот от Софьи не ожидал подобного. Но да Бездна с ней!
‒ Ну хватит вам, не пристало двум юным дворянкам лить слёзки, ‒ тепло усмехнулся я, аккуратно вытирая их слёзы большими пальцами, а затем склонив голову между ними, прошептал так, чтобы меня слышали только они. ‒ Анжелика, ты моя драгоценная сестра, а ты, Лиза, моя горячо любимая дочь. Пока я рядом никто не посмеет угрожать вам или того хуже причинить вред. Любой из подобных идиотов поплатиться жизнью за это. Отныне не нужно ничего бояться. Понимаете, к чему я виду?
‒ П-понимаем… ‒ в унисон шмыгнув носами, ответили девушки с лучезарными улыбками и вновь повисли у меня на шее.
И стоило мне выпустить из рук девичьи тела, как рядом образовались два тех самых царицынских бугая в компании Кертайса, которые, не ровен час, грозились меня раздавить своими медвежьими хватками.
Если честно, то Вадим и Лёня почти не изменились, даже преображение в их возрасте оказались незаметны, а вот сила была более чем на уровне. Пиковые сконатели, почти в шаге от прорыва на ранг воевод. Хороший результат. За эти годы много, кто продвинулся в развитии и это не могло не радовать.
‒ ЗЯТЬ!!! ‒ заорал радостно альв, выскакивая вперёд.
‒ ШЕЕЕЕЕФ!!! ‒ загорланил вновь Костров. ‒ ЖИВОЙ!!!
‒ Хорош уже! Не орите! ‒ осёк я парней, невольно скривившись и медленно отстраняясь. ‒ Того гляди скоро все оглохнут, а мне кости переломаете.
‒ Рад, что ты жив, ‒ с удовлетворённым лицом отозвался Вадим, а после рукой поманил к себе мальчишку лет шести и Ванессу с Устиновой, которые с широкими улыбками клюнули меня в обе щеки.
‒ Хорошо, что ты вернулся, ‒ прошептала мне женщина на ухо. ‒ Им было сложно без тебя.
‒ Очень сложно, ‒ шепнула мне следом Мария с расцветающей усмешкой будущей матери.
Мария, если не считать беременности и одухотворённой улыбки почти не переменилась, а вот Соловьева кардинально преобразилась. И дело было отнюдь не в возрасте, мало кто сможет догадаться сколько жизнючке лет. Нет. Дело было в другом. Аура и поведение. В ней более не было того ехидства и постоянной колкости изгоя, а лишь спокойствие и материнская теплота. Да и похоже, благодаря ей и Вике ни одна из лисиц и моих знакомых за пять с половиной лет не растратила своего лоска и женского очарование. Дана ла Валетт, Зарина и Алёна Иволгины все остались такими же, если не стали краше.
‒ Узнаешь? ‒ вдруг отозвался Вадим, мягко поглаживая нервничающего сына по голове, рядом с которым я невольно присел и заглянул тому в глаза.
‒ З-здравствуйте, ваше с-сиятельство… ‒ пробормотал сбивчиво малец с некой паникой.
‒ Можно просто крестный отец или дядя Захар, ‒ тихо рассмеялся я, отчего тот резко расслабился.
‒ Хорошо, к-крестный… ‒ кивнул Гордей, а затем слабо улыбнулся.
