Цинциннаг был поражен и тут же гневно закричал: «Эти верги, они не хотят жить?!».

Когда он вышел из палатки, то увидел картину, превзошедшую все его ожидания. Повсюду в лагере клубился дым: бесчисленные палатки горели, а верги были вооружены копьями и разделились на многочисленные группы, преследуя и убивая неподготовленных воинов Пикса. Пока остальные воины в панике бежали

Уши Цинциннага наполнились пронзительными криками его людей, которые почти свели его с ума: «Я знал, что мы должны были убить ублюдков, но Акпир не хотел слушать! Геннат, организуй воинов, чтобы дать отпор! Бейте их! Убейте их всех! Уничтожьте Верги!».

Больше ему ничего не нужно было говорить, так как Геннат и другие лидеры уже поспешно выбежали.

Но для Пиксусов эта ситуация была еще хуже, так как Верги пришли подготовленными, а Пиксусы вчера понес слишком много потерь (более тысячи человек были ранены), и большинство их воинов остались в своих палатках, чтобы позаботиться о своих товарищах, а Вергианцы развели повсюду костры, в результате чего многие Пиксусы сгорели заживо в своих палатках.

***

Сизиф — строитель и царь Коринфа. Он был хитрым, порочным, корыстолюбивым человеком, который за свои грехи был наказан после смерти.  (К примеру, он разгласил намерения богов, грабил путешественников и выдовал героев, которые были благословены богами, врагам)

В мире мертвых Сизиф был приговорен вкатывать на гору тяжелый камень, который, едва достигая вершины, скатывался вниз, и всю работу приходилось начинать заново.

Отсюда выражение «сизифов труд», означающее тяжёлую, бесконечную, безрезультатную работу и муки.

Глава 92

На некоторое время в лагере воцарился хаос, а Геннат и остальные не смогли собрать достаточно воинов, чтобы дать отпор восстанию.

«Капитан, смотрите!». — Наемная конница, находившаяся за пределами лагеря луканцев, взволнованно воскликнула.

Ледес был удивлён. Неожиданно вражеский лагерь вдруг загорелся, а потом увидел, как люди внутри начали сражаться друг с другом, и не мог поверить в то, что увидел.

«Капитан, у них внутренняя борьба! Враг конфликтует!». — Кавалерист продолжал возбужденно кричать.

Ледес подавил свое волнение и некоторое время наблюдал. Убедившись в этом, он сказал: «Идем! Скажем Давосу, что во вражеском лагере идет серьезная внутренняя борьба, и пока что они не могут послать подкрепление!».

***

Давос был обеспокоен ситуацией, так как не знал о внутренней борьбе в лагере луканианцев.

Хотя луканские воины были плохо экипированы и им уже не хватало выносливости, они все равно были подобны морскому приливу, который непрерывно обрушивается на греческую оборонительную линию один за другим, и их кровь закипает от криков их соотечественников. Если в них вонзится копье, они будут крепко держаться за копье, а если их собьет с ног щит, они изо всех сил будут стараться ухватиться за ноги греческих солдат, прежде чем скатиться вниз по склону

Греческая оборонительная линия на севере рушилась.

«Командир Дракос ранен!».

«Что?». — Давос был удивлен. Он уже почувствовал волнение наемников на фронте, хотя и находился в задней части шеренги гоплитов, и теперь оно распространялось.

«Пусть Архитас отберет 300 своих людей для помощи северным войскам!». — приказал Давос.

«Командир, ты уже отдал этот приказ не так давно. У Таранто нет солдат, которых они могли бы послать, и они тоже находятся в трудном положении». — подсказал Асистес.

«Верно…». — Давос размял лицо, так как ему впервые предстоит самостоятельно командовать таким огромным сражением и это имеет отношение к его дальнейшей судьбе и его солдат, что заставило его немного нервничать.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем решительно приказал: «Дайте команду рабам и пельтастам вступить в бой!».

Затем он оглянулся на Мартиуса и сказал: «Пора и нам присоединиться!».

«О да!». — Мартиус возбужденно бил по своему круглому щиту копьем, а остальные стражники опустили копья, достали свои копьи и громко заревели. Опытные люди знали, что на таком многолюдном поле боя длинное оружие уже неэффективно.

Давос возглавил атаку, а отряд стражников Мартиуса следовал за ним вплотную и быстро защищал его, в то время как Асистес высоко держал флаг позади Давоса.

Развевающийся флаг заставил наемников, которые уже собирались разойтись, замешкаться. Это также позволило луканианцам найти свою цель, так как они постепенно приближались к Давосу, что ослабило давление на другую линию обороны. Однако давление на Давоса внезапно усилилось.

В это время раздался протыжный гудок.

Хотя руки и ноги солдат пельтастов уже онемели от частых метаний копий, они без колебаний подняли свои кожаные щиты и ромфеи под руководством Эпифана и Сида и бросились закрывать брешь в оборонительной линии.

А солдаты-рабы не могли больше ждать, ведь Давос обещал им, что они станут свободными, если только выиграют эту битву. Поэтому, как только они получили приказ, они заскандировали: «За свободу!».

С большим количеством энергии и высоким боевым духом они заставили некоторых врагов, которым удалось прорвать оборонительную линию, спуститься вниз по склону, несмотря на то, что у них нет никаких боевых навыков. В то же время, некоторые враги также были оттеснены вниз наемниками.

***

Другой группой, которая также кричала «За свободу», была команда во главе с Мерсисом. Под руководством ветеранов-наемников, 1000 рабов не только сумели быстро прибыть в расположение Филесиуса, но и обойти две стороны, находящиеся в центре запутанных военных действий, и ударить во фланг и тыл врага, как молотом.

Акпир и два других вождя, беспокоившиеся о военной ситуации в тылу, первыми приняли на себя основной удар, а немногочисленная охрана вокруг них не смогла сдержать яростную атаку возбужденных рабов.

«Почему?! Почему Цинциннаг еще не прибыл?!». — гневно крикнул Акпир.

«Вождь, уходи отсюда, иначе ты больше не сможешь убежать!». — Его подчиненные с тревогой призывали его.

Уходить? Оставить здесь почти 10 000 воинов?! Как Акпир мог просто сдаться, он все еще хотел удержать свои позиции, но тут услышал недалеко от себя скорбный крик: «Вождь! Вождь!».

Вудлей, вождь Нерулума, получил многочисленные ранения копьем в тело и упал на землю.

Акпир наконец перестал колебаться, и под отчаянной защитой своих подчиненных Акпир и вождь лаосцев Тула в панике бежали на запад с несколькими десятками людей. В то время как оставшиеся 500 луканских воинов были облеплены.

В это время кавалерийский отряд Ледеса только что вернулся на поле боя и крикнул: «В лагере врага междоусобица, и их подкрепление пока не придет!».

Эта хорошая новость значительно подняла боевой дух наемников, в то время как воины, понимавшие греческий язык среди луканцев, были шокированы (будучи соседями греческих городов-государств, луканцы хоть и враждовали с ними, но вели торговлю, и многие из них знали греческий язык). Кроме того, их предводитель бежал, и поэтому их боевой дух резко упал.

500 луканских воинов были либо убиты, либо бежали. В то время как смешанные войска не отдыхали, Филесий приказал рабам-солдатам Мерсиса и наемникам укрепить западную оборонительную линию.

В это время положение западной оборонительной линии было еще хуже, чем северной. Войска под командованием Капуса были ограничены и растянуты. Тонкая оборонительная линия была прорвана нахлынувшим потоком луканцев.

Капус, Антоний и Алексий вступили в бой и сразили луканских воинов своими щитами и копьями. (согласно военному закону, сформулированному Давосом: без особых обстоятельств капитанам не разрешается лично сражаться с врагом, чтобы не допустить выхода войска из-под контроля).