Организацию и проведение Игр можно сравнить с марафоном. Но его участникам, то есть нам, приходится от старта до самого финиша бежать со спринтерской скоростью. В нашем случае сложность этой огромной напряженной работы оказывается возведенной в степень. И вот почему.

Впервые за всю историю олимпийского движения зимние Олимпийские и Паралимпийские игры достаются городу с субтропическим климатом. Впервые в истории олимпийского и паралимпийского движений в городе нет ни одного современного спортивного объекта. Ресторанов и отелей, соответствующих современным требованиям, по пальцам пересчитать, да и мощности их не рассчитаны на планируемое количество участников и зрителей.

Мы с удивлением узнаем, что олимпийская история Сочи насчитывает целые тысячелетия. Оказывается, римские колонии, активно развивавшиеся на Черноморском побережье в начале нашей эры, регулярно делегировали своих спортсменов на Олимпийские игры в Грецию, где те даже умудрялись становиться чемпионами в некоторых дисциплинах! И все же несмотря на античную олимпийскую славу, коренные народности, населявшие территорию Черноморского побережья до греко-римской колонизации, занимались в основном торговлей – в общем, были очень далеки от спорта.

Фото 4. Доолимпийский Сочи. Через 6 лет здесь появятся спортивные объекты

Фото 5. Новая канатная дорога г. Сочи

Фото 6. Гранд отель Поляна – наше бессменное место встреч. Сколько дружественных матчей с коллегами из других Оргкомитетов прошло на этом стадионе

И глобально с тех времен в Сочи мало что изменилось.

До Олимпиады качественные дороги в городе отсутствуют как класс.

Про безбарьерную среду местные говорят: а что это? В городе банально нет пандусов. Есть и другая категория трудностей. К взаимодействию с людьми с инвалидностью мы не готовы не только инфраструктурно, но и социально – не умеем с ними общаться, не знаем, когда и какая им требуется помощь и как тактично и грамотно ее предложить и оказать.

Большинство жителей Сочи сдает койко-место на три летних месяца, и это с гордостью называется бизнесом, передается по наследству и дарится на свадьбу. Единственным «оплотом буржуазии» и якобы современной цивилизации считается гостиница «Рэдиссон-Лазурная». Однако напору местного колорита она сопротивлялась недолго, после открытия быстро потеряла свой первоначальный евролоск и стала гармоничной частью шумного, пестрого, южного города-муравейника.

Фото 7. Пляж Сочи, 2007 г. Будущая столица Зимних игр живет своей привычной курортной жизнью

Фото 8. Доброжелательность сочинцев – основа развития культуры гостеприимства

Словом, культура и инфраструктура в Сочи доолимпийского периода далеки от того уровня, который необходим для проведения масштабного международного мероприятия, и Игры – реальный шанс для города начать многое с чистого лица. Благо есть множество примеров того, как Олимпийские игры кардинально меняли образ города, его инфраструктуру и экономику, фактически давали городу новую жизнь. Например, Барселона, которая была относительно провинциальным портовым городом, практически не приспособленным для туристов, после Игр 1992 года превратилась в космополитичный курорт на Средиземном море, став одним из самых посещаемых городов Европы (только вдумайтесь – с городских улиц было вывезено около 500 тонн мусора!). Лондон построил Олимпийский парк в округе Ньюэм, где располагались рабочие кварталы, многочисленные заводы и фабрики, сбрасывающие сточные воды и мусор в течение более 100 лет, и превратил этот район в экологически чистое место отдыха для местных жителей.

Качественное обновление требуется и местным кадрам. С компетенциями у руководителей негусто. Управление проектом? Планирование? Переведите, пожалуйста, на русский. Как говорится в одной статье: «В России принцип планирования держится на двух «A» – авось и аврал». На тех, кто работает иначе, смотрят как на инопланетян.

Английский язык? Тоже все сложно. Если на тот момент среднее число владеющих английским языком в стране – 9 %, то в Сочи этот процент и вовсе равен 2 %, а, точнее, двум человекам, и это не шутка. На весь Сочи имеется всего два профессиональных переводчика, которых мы сразу с руками и ногами и, главное, головами, забираем в штат. Вообще то, как активно в Сочи после Игр начинают учить язык, – тема для отдельного диплома.

Ну скажите мне, учитывая эти вводные, где взять людей, которые смогут организовывать и провести крупное международное мероприятие? Вот и я задумываюсь.

Дни летят быстро. Погружаться в проект приходится еще быстрее.

У МОК есть документы и технические руководства, которые помогают нам представить, что такое Олимпийские игры и как их организовать. Да и коллеги имеют определенный запас знаний. Постепенно, как художники-импрессионисты, накладывая мазок за мазком на огромный чистый холст, мы формируем картину чего-то большого, сложного, объемного – Олимпийских игр. Но если в написании реальной картины рано или поздно приходит время финальных штрихов, то у нашей визуализации не видно конца.

Быстро понимаю, почему к Играм начинают готовиться настолько заранее – за семь лет, – и почему без долгих и напряженных усилий огромного количества людей ничего не получится. Столь отдаленное будущее нельзя рассмотреть в деталях. Тем более, что никаких деталей у нас сегодня нет. У каждого есть только свой кусочек пазла, который со временем находит единственно правильное место на полотне. Упусти элемент – и картинка не сложится. Только склеив все кусочки, можно получить целостное панно. В нашем случае этой конечной картинкой являются Игры. И мы не можем промахнуться ни с одним, даже самым маленьким элементом.

Игры в цифрах измеряются числами с несколькими нулями: 32 рейса в час, 3 700 автомобилей; 40 000 номеров; 300 тонн багажа; 4 000 000 блюд; 22 000 товарных позиций для закупок и почти 1 000 000 квадратных метров для уборки. Самым сильным оказалось соотношение 2558 к 28. Семь лет подготовки или 2 558 дней к 28 дням праздника.

То есть мы должны совершить квантовый скачок в будущее. В будущее, которое должно стать настоящим уже через семь лет. Здесь, на самом старте, мы еще не до конца представляем, каким оно будет, но жадно, все до единого, мечтаем о нем. Мы верим, что это будет что-то неповторимое и значимое. Мы вдохновляемся этой верой, и она придает сил.

«Точкой отсчета нашего видения можно считать первоначальное видение заявочного комитета, – вспоминает Игорь Столяров. – Заявку пытались строить на том, что Олимпийские игры в Сочи – некий рывок, прорыв в новое измерение, что спорт – это будущее, будущее молодой России и т. д. Другими словами, через Сочи весь мир узнает новую, молодую Россию, которая устремлена в будущее».