– И что ты предлагаешь? – миролюбиво спросил Сева. Катерина поняла, что парню приходилось жить в семье с несносной женщиной – такое терпение не появляется из неоткуда, а в буддизме парня трудно было заподозрить.

– Стиль хюгге! – вынесла свое решение Катерина. – Он наверняка уже не так моден, как шестнадцать лет назад, а значит, на рынке есть масса премилых вещичек за полцены от тех, кто «наигрался». Но сначала попей кофе.

– Спасибо. Кофе – да… и поесть бы еще чего-нибудь…

– Иди, ешь. Я могу видеть, что на кухне – зрение переключается. Странно это все, кстати.

Она пронаблюдала, как парень приготовил себе яичницу, отметила, что не чувствует запахов. Опечалилась. Обрадовалась. Сдержала несколько комментариев. Выиграла битву с самой собой по предотвращению ненужных советов, которые вот прям сыпались в мозг, как из рога изобилия. Дотерпела до конца завтрака.

Через полчаса завтрак был съеден, посуда вымыта.

– Сева, возьми листик с ручкой и записывай!

– На телефон можно?

– Можно. Но листик надежнее. Итак! Купи кресло-качалку. Или просто кресло, но не современную какость, а такое уютное, добрячее кресло. Штук пять подушек, непременно в самотканых наволочках. Или меховых. Или покажешь, я выберу. Дальше: пледы два минимум! Лучше три. И покрывало на этот жуткий диван.

– Зачем?

– Надо, Сева. Надо. Потом найти качественные репродукции в рамах на замену этого минималистического кошмара. Предпочтительно «Дети бегут от грозы» Маковского и, пожалуй, «Неизвестную» Крамского. Но можно и Куинджи, даже лучше Куинджи. Дальше, нужна нормальная деревянная тумбочка или буфет.

– Катерина, это же до фига дорого! Даже если покупать с рук.

– А ты думал? Такой дом, как я – требует соответствующего обращения. Но успокойся. Обратись в службу поддержки, скажи, я потребовала. Леонидычу поясни, что иначе – никак! И включи комп, я еще кой-чего выберу.

– Это все твое «хюгге»?

– Оно, родимое. И ты обречен на уют. Не трепыхайся.

– Катерина, а ты диктатор.

– Вовсе нет. Это мелочи – которые позволяют женщине справиться с печалями. Разве тебе нужен дом-меланхолик? Дом-нытик? А ворчливый дом хочешь? Нет? Так оптимизм нужно создавать! И за любой женщиной нужно ухаживать. Всегда. Даже, если она – дом.

– Понял, понял…

– И потом, ты осознаешь, что я заперта в этой комнате? Я не могу выйти отсюда, даже передвинуть мебель по своему усмотрению. Даже салфетку поправить на журнальном столике…

– Какую салфетку? – не понял Сева.

– Гипотетическую. Самое малое, что ты можешь для меня сделать – это облагородить картинку перед моими глазами.

Сева покорно кивнул. В глубине души он был рад, что Катерина заваливает его заданиями. Когда он узнал, что душа его дома когда-то была человеком, его захлестнул такой ужас, что потребовалось все отработанное годами мужество, чтобы ни вылить на Катерину безотчетную панику сострадания. Сева решил, что Катерина просто пока не осознала до конца произошедшее, поэтому такая спокойная. И мысленно готовился, что вот-вот – и его новый дом сорвется, «слетит с катушек», и, чтобы отодвинуть это неизбежное (как ему казалось) событие, он был готов бегать по магазинам и блошиным рынкам.

Обустройство заняло чуть больше недели. Сева не возражал бушующим переменам, а вот Леонидович – оспаривал каждый чек. Впрочем, безуспешно. Складывалось впечатление, что он спорит больше из спортивного интереса, чем по необходимости. Катерина догадалась, что проект «Одушевленные дома» шикарно финансируется. И, похоже, сам Леонидыч выиграл немалые гранды. И чудненько, будем пользоваться.

Глава 3. Бабуленька

Сева не был избалован судьбой. Хотя мама любила его, но отца он не знал, а бабушка считала его ошибкой (и это – в лучшем случае). Это то, что удалось выяснить Катерине меньше, чем за пару дней. Нелюбовь бабушки поразила ее особенно: бабушки, казалось бы, просто созданы для восполнения недостатка любви во внуках, но тут был особый случай.

Очень скоро Катерине случилось убедиться, что Сева ничуть не преувеличивает, когда рассказывает об их отношениях – бабуля пришла с визитом. Нет, не так, она пришла с инспекцией!

Сева еще с утра предупредил, что к вечеру намечается в гости бабуленька. Они договорились на шесть часов – Сева приходил с работы в пять, за час планировал прибраться и приготовить ужин.

– Катерин, я дверь все-таки не буду закрывать.

– Что так?

– Вдруг меня что-то задержит, чтобы бабушка не сидела на пороге. И еще, она иногда раньше приходит, а ждать не любит.

– Побаиваешься ее?

– Чего мне ее бояться? Это же моя бабушка. Хотя… она меня не одобряет.

– Целиком или в каких-то определенных местах?

Сева смутился.

– У нее были планы на дочь. А я все как бы разрушил. Но это, так, мелочи. В общем, дверь я не закрываю, ладно?

– Да, пожалуйста. Вообще не понятно, зачем здесь замки. Чужих в поселок не пропускают, а у всяких техников и бубнологов – свои ключи есть.

– Бубнологов? – не понял Сева.

– А, ну ты же не в курсе! Тут намедни психолог заглядывал. Представляешь, приносил тесты Роршаха.

– Это тот, что с пятнами?

– О! Даже ты в курсе!

– А в чем проблема-то?

Катерина фыркнула.

– У этого теста нет единой оценочной системы. До сих пор! Кроме того, он же наверняка читал мое дело, знает, что я – тоже психолог. Как он планировал использовать на мне мое же оружие? Хоть бы потрудился, поискал, что там за последние шестнадцать лет изобрели, удивил бы…

– Жаль, что мне на работу пора, чувствую, беседа у вас была интересная.

– Ты даже не представляешь!

– Катерина, – Сева погрозил пальцем, – распугаешь тутошных специалистов – будешь скучать в одиночестве.

– О, нет, это мне не грозит! Ты знаешь, какие они любопытные?

– Какие?

– Очень!

– Вот и поговорили! – рассмеялся Сева. – Все, я убежал. Вечером – бабуля.

– Ага… Счастливенько.

Днем пришел один из сопровождающих техников (не Максим), заменить колбы с питательными веществами, гормонами и еще какой-то жижей.

– О, кормилец! – приветствовала его Катерина. Он приходил дважды в неделю, хотя позже планировалось сократить обслуживание до раза в месяц.

– Привет, Катерина, – поздоровался работник.

Техник снял зеркало, открыл панель и начал там возиться.

Внезапно у Катерины потемнело в глазах.

– Ты чего там сделал, ботаник?!

– Ой, да, прости, сейчас. Нормально?

– Ты там с пробирочками-то поаккуратней. Ручонки свои шаловливые держи при себе.

– Я же извинился.

– Я тебе рефлексы закрепляю. На будущее.

Работник проворчал что-то невразумительное, Катерина поняла, что он слегка напуган.

– Все в порядке, – успокоила она его. – Никому не скажу. Это будет нашей маленькой тайной.

– Спасибо, – буркнул он с явным облегчением.

– Сильно не расслабляйся, – предупредила Катерина. – Второй шанс у тебя есть, но третьего не будет. Дверь там не закрывай. Мы бабуленцию в гости ждем.

– Ладно. Пока.

– Пока, пока.

Бабка пришла раньше.

Она без стука открыла дверь, сразу прошла из коридора в комнату.

– Сева! Твой, дом-то?

– Да, – отозвалась Катерина. – Это его дом. Только вы раньше пришли, он еще на работе.

– Это кто еще здесь? – с претензией и подозрительностью спросила бабка.

– Это дом. Меня зовут Катерина.

– Никак тебя не зовут, – заявила бабушанция, критично оглядываясь по сторонам. – У домов имен не бывает. Только номера. Да адрес.

– Ну, конечно, раз вы так говорите… – протянула Катерина с иронией. Бабку это задело.

– И зачем тебе имя, спрашивается? Что ты из себя? Четыре стены?

Бабка провела рукой по подоконнику.

– Что тут? Пылюка, конечно. Все засрано! – обругала она абсолютно чистую ладонь. Потом открыла ящик комода и принялась с брезгливостью перебирать вещи.