– Я погибла? И… вот эта я – просто мозги в коробочке?

– Не без этого… – невозмутимо сообщил незнакомец, все еще шебурша в планшете.

Так… следует поразмышлять… То есть, тела теперь нет? Все планы, все ожидания – коту под хвост, и придется начинать все с нуля? Стоп опять! Все не так! Сколько-то лет я, Катерина, жила себе и здравствовала (кстати, что случилось?), и все планы реализовала, ну, или какие-то из них… А я… я теперь могу делать, что хочу! А что можно хотеть, не имея тела? Кстати. Если нет тела, то что – есть?

– И… кто я теперь? – спросила она, вероятно, не ртом.

– Дом, – просто ответил человек, будто каждый день сообщал подобные новости. Впрочем, может, так и было?

– Но я не чувствую себя домом…

– А кем ты себя чувствуешь?

– Не… не знаю. Как будто я вишу под потолком. И как-то все размыто…

– Датчики зрения еще не сфокусированы. Не переживай, скоро программы запустятся, все заработает. Так специально делается, чтобы сознание привыкло. Нам же не нужен дом-истерик, правда?

– Как сказать, – возразила Катерина. – Все зависит от ваших целей.

– О! У нас просыпается психолог! – почему-то обрадовался человек.

– А вы вообще кто? – спросила она, слегка задетая его оптимизмом. Надо будет потом разобраться, что именно в этих словах было обидно и почему.

Человек кивнул.

– Да, точно. Меня зовут Максим Леонидович, я твой техник. Настраиваю программы, руковожу проектом «Одушевленные дома».

– То есть, все-таки, не простой техник? Ты это все изобрел?

– Ну…почти да. Вообще-то много людей трудилось, тут одной инициативы мало. Воспринимай меня просто как техника.

– Посмотрим. Пока не знаю, как тебя воспринимать. Полусоздатель. И много таких домов?

– Совсем не много, – сообщил он.

– Не знаю, гордиться или опасаться.

– Я тоже не знаю, – признался он.

– И как предыдущие варианты?

– Мы об этом потом поговорим, ладно? Сейчас я включу кухню, скажи, что изменилось.

– Звучит дико.

– Согласен.

Странное произошло. Будто проснулась рука или стало видно, что происходит за спиной. Новая комната просто ощутилась.

– Ух ты! – воскликнула Катерина.

– Что? – не понял Максим… как его? Леонидович. И, кажется, слегка испугался.

– Ничего, что можно описать словами, – гордо сообщила она.

– Почему? Проблемы со словарным запасом?

– Проблемы с запасом ощущений. Нельзя описать, чтобы было понятно. Это как чувствовать внутренние органы, но не потому, что они болят, а… просто чувствовать. Или хвост!

– Не больно?

– А мне может быть больно?

– Вообще не должно. Я так спрашиваю. Ну, знаешь, такие фантомные боли, когда ноги нет, а она вроде как болит…

Катерина прислушалась к своим ощущениям.

– Нет, ничего фантомного не болит. И я могу запустить кофеварку! Хочешь кофе?

– Можно.

Кофемашина, подключенная к системе дома, послушно наполнилась водой, насыпала кофейные гранулы в нужный отсек и заурчала.

– Подать не могу, – сообщила Катерина. – И не хочу. Иди, сам забирай. Готово.

Техник послушно пошел на кухню, взял кружку, отхлебнул кофе и поморщился.

– Ты не спросила про сахар.

Это да. Легкий, непредумышленный косячок.

– Не хмурься, Леонидыч! Подними ладошку, возьми ложечку и насыпь сахарочку самостоятельно.

– А ты вредная, да?

– Нет. Я – полезная. Признай, что кофе – отличный!

– А если не признаю – ты выплеснешь на меня кипяток из крана?

– О! Я это умею? – обрадовалась почему-то Катерина.

– Нет, – разочаровал Максим. – Это я так. Для красного словца. Ну, в целом, я тут закончил, все системы в течение получаса подключаться, буду следить удаленно. Обстановку потом можешь обустроить по своему желанию, но это с квартирантом уже обсудите. Если что – звони.

– Как?

– Разберешься. Просто захоти.

У Максима Леонидовича зазвонил телефон, он полез в карман.

– Але?

– Это – я, – довольно сообщила Катерина. – Разобралась.

Он с упреком посмотрел в угловую камеру и сбросил звонок.

– Мне как-то неуютно смотреть сверху вниз.

– Завтра здесь повесят зеркало, переведут твои сенсоры на уровень роста. Сегодня только запуск, все надо отрегулировать…

– Мой рост – сто шестьдесят восемь сантиметров. И это – идеальная цифра.

– Учтем, – он что-то пометил в планшете.

– Подожди! – воскликнула она. – А кто здесь будет жить? Или вы оставите меня саму с собой?

– Вечером придет хлопец. Сева, вроде.

– Он украинец? Ты сказал «хлопец».

– Он – нет. Я – да.

С этими словами техник-изобретатель «сделал ручкой» и вышел.

Я дом… я – дом… Еще полчаса назад планы-мечты-перспективы, и вот – на тебе! Отсекло, как колосок комбайном. Надо бы впасть в депрессию, но впереди так много любопытного, что, пожалуй, и не получиться. Для полноценной депрессии мало одного только повода. Еще нужна потребность души в страданиях, а тут прям никак!

Человеку необходима точка возврата, тогда он спокойно может совершать глупости. Женился? Можно развестись, если не понравится. Купил машину? Надоест – продам. Здесь такой точки не было… А что было? И куда делись шестнадцать лет?

Катерина думала. Потом осмотрела комнату.

Обстановка здесь была убогая – в стиле японского минимализма, который Катерину всегда вводил в ступор. Белые в тонкую полоску стены. Простой стол. Два стула. Диван. Пустой книжный шкаф. (Книжный шкаф и – пустой! Эталон кощунства!) На потолке вместо люстры две узкие длинные лампы. На стене – две черно-белые фотографии в рамках с какими-то гипсовыми фигурами, из разряда «ни уму, ни сердцу».

А вот вид из окон порадовал: там была другая жизнь, и она совсем не сочеталась с местным интерьером. За большими деревянными окнами виднелись стройные сосны. Потом уже Катерина узнала, что дом стоит в новом районе, спроектированном специально для экспериментального проекта домов «с душой». Сами дома стояли почти в лесу – окна были расположены таким образом, что в них нельзя было увидеть другие здания. Предполагалось, наверное, что так человеку, ставшему домом, будет легче адаптироваться к новому состоянию. Наивно, конечно.

Катерине понравился пейзаж. Очень понравился. Далеко лес не просматривался, так, несколько сосен. Даже неба почти не видно. Кухонные окна выходили на веранду, и в оставшееся от веранды пространство так же просматривались сосны. Иногда по веткам проскакивали белки. За ними безуспешно пытались охотиться местные коты. Но это и все веселье.

Другая сторона дома была пока не доступна новому электронному зрению. Интересно, что там? Тоже лес? Город? Научный институт? Военная база?

Уже начало смеркаться, когда входная дверь открылась. Обзор электронных глаз захватывал часть коридора, и Катерина увидела молодого человека. Смуглый, в синей поношенной куртке и джинсах, на плече – большая вещевая сумка, в руке – ноутбук. Паренек поставил сумку на пол.

– Здравствуйте, – сказал он неуверенно. Потом откашлялся и чуть тверже сказал: – Привет, дом.

– Предпочитаю, чтобы меня звали по имени, – ответила Катерина. И сама удивилась, как грозно прозвучал ее голос. Убавила громкость.

– А у тебя есть имя?

– Катерина.

– Катя?

– Нет, все-таки, Катерина. Я как-то чувствую себя на несколько букв масштабнее.

– А. Ладно. Хорошо. Здравствуйте, Катерина.

– Привет. Сам кто?

– Меня зовут Сева. Севастьян. Но можно просто Сева. Я, вроде как, ваш хозяин.

– Ага. Щас! – хмыкнула Катерина. – Тоже мне тут рабыню нашел! Или партнерские дружеские отношения или гуляй лесом к феодалам.

– Простите, – парень засмущался. Сразу было понятно, что он не «богатенький лоботряс», а вполне себе даже приличный молодой человек.

– Проехали, – сжалилась она. – Кофе хочешь?

– Да… если можно.

– Можно. Топай на кухню. Чем занимаешься, Севастьян? И можно на «ты».