Геологические воззрения Дарвина глубоко проникнуты духом учения Ляйелля, который впоследствии, по возвращении Дарвина на родину, стал его близким другом. Но если передовые идеи Ляйелля нашли в Дарвине горячего сторонника, то развитые Ляйеллем в «Основных началах геологии» традиционные для того времени и мало отчетливые взгляды по вопросу о происхождении видов растений и животных не встретили сочувствия у Дарвина. Наоборот, с течением времени он все дальше отходил в этой области от взглядов своего учителя и друга, который лишь после длительных колебаний присоединился к эволюционному учению, развитому Дарвином.

Так же как и геологические исследования Дарвина, его палеонтологические и зоологические наблюдения получили широкую известность и самодовлеющее значение независимо от эволюционных представлений, которые он основал на них. В четвертичных отложениях пампасов Южной Америки Дарвин открыл большую группу вымерших гигантских (величиною с носорога и слона) неполнозубых[1], живших там в конце третичного и в начале четвертичного периодов. Эти чудовищных размеров звери, близко родственные современным карликовым броненосцам и ленивцам Южной Америки, были подробно описаны анатомом и палеонтологом Ричардом Оуэном по скелетам и отдельным костям, привезенным Дарвином в Англию. Дарвин нашел также ископаемые остатки громадного копытного животного — токсодона, зубы которого напоминают зубы грызунов, гигантского верблюдообразного животного — макраухении, близкого по строению тела к ламе и гуанако, зуб вымершей лошади и много других форм ископаемых животных.

Описания облика и образа жизни южноамериканских млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий/насекомых и других животных, сделанные Дарвином на основании его наблюдений, широко известны не только по его «Путешествию натуралиста», но и по «Жизни животных» А. Брема, куда многие из этих описаний включены. Некоторые из них имеют первостепенное значение, так как являются первыми в науке описаниями данных животных. Многие из последних были поэтому названы именем Дарвина, например нанду Дарвина (Rhea Darwini) — мелкорослый страус, обитающий в южной части Патагонии. Классическими стали дарвиновские описания грызуна тукутуко (ктеномис), водосвинки, вискаши, вампира, ягуара, пумы, гуанако, южноамериканских страусов, стервятников (кондора и ряда других), чилийских колибри, фолклендской лисицы и лисицы с острова Сан-Педро (близ Чилоэ), огнеземельских и чилийских одноголосых птиц, галапагосских ящериц, слоновых черепах, пересмешников, вьюрков и многих других.

По возвращении в Англию Дарвин исходатайствовал у правительства субсидию на издание научного описания всех собранных им животных. Это сочинение, вышедшее под его редакцией в 1839–1843 годах в пяти томах большого формата с раскрашенными от руки таблицами, носило название: «Зоологические результаты путешествия на корабле «Бигль», Для его осуществления Дарвин привлек ряд видных английских зоологов: Ричарда Оуэна (т. I — Ископаемые Млекопитающие), Джорджа Уотерхауса (т. II — Современные млекопитающие), Джона Гульда (т. III — Птицы), Леонарда Дженицса (т. IV — Рыбы) и Томаса Белла (т. V — Рептилии). Самим Дарвином в каждом из томов написаны очерки географического распространения животных, их образа жизни и пр.

Дарвина во время путешествия интересовали, однако, не только наблюдения над образом жизни, внешним видом животных и областью их распространения. Он с огромным вниманием наблюдал и записывал все, что касалось взаимоотношений животных с окружающей их живой и неживой средой. Массовая гибель животных в пампасах во время засухи, уничтожение крупным градом многих животных, вытеснение коренных видов пришлыми, изменение состава биоценозов[2], роль человека в этом процессе, факты массового размножения животных, а также редкой встречаемости их, приспособления организмов друг к другу и к условиям среды, разнообразные инстинкты животных, изменения животных и растений и образование у них местных рас и разновидностей, явления борьбы за существование и пр. и пр. — все это великолепно, с большой точностью и тщательностью описано Дарвином на страницах его «Путешествия натуралиста», и все это было затем широко использовано им при разработке проблемы исторического происхождения организмов.

Как уже было указано, в формировании воззрений молодого Дарвина сыграли выдающуюся роль передовые геологические идеи Ляйелля. На протяжении путешествия Дарвин все глубже овладевал учением Ляйелля, последовательно прилагая его ко все более широкому кругу явлений. В «Путешествии натуралиста» он пользуется каждым случаем, чтобы снова подчеркнуть несостоятельность теории катастроф, главными выразителями которой были в то время знаменитый французский палеонтолог и сравнительный анатом Кювье и его ученики, и. наоборот, указать значение обычных, повседневных физических факторов, которые, непрерывно действуя на протяжении громадных периодов времени, приводят к грандиозным геологическим изменениям.

Основной принцип Ляйелля — требование отыскивать для объяснения явлений прошлого причины, действующие и в настоящее время, и учитывать постоянно фактор времени — Дарвин уже во время путешествия начал применять и к объяснению биологических процессов: к вопросу о соотношении вымерших, ископаемых млекопитающих с современными родственными им формами, о причинах вымирания, об условиях, в которых могли обитать вымершие гигантские млекопитающие Южной Америки, о географическом распространении видов животных и растений, о способах расширения ареала (область обитания вида), о заселении животными и растениями океанических островов и т. д. Таким образом, путешествие на «Бигле» действительно привело Дарвина к отказу от метафизического представления о неизменности видов, натолкнуло его на поиски естественных причин изменения существующих и возникновения новых видов животных и растений, послужило прочным фундаментом для построения его эволюционного учения. В дальнейшем мы рассмотрим подробнее те наблюдения и обнаруженные Дарвином уже во время путешествия факты, которые непосредственно привели его к новым воззрениям.

Заканчивая рассмотрение результатов путешествия Дарвина, надо сказать несколько слов и о тех чувствах и мыслях, которые были вызваны у Дарвина наблюдениями над жизнью разных народов и классов. Варварское истребление испанцами индейцев, ужасное положение негров-рабов в Бразилии, невероятно тяжелые, беспросветные условия труда чилийских горняков, первобытная культура обитателей Огненной Земли, которых не коснулась еще «благодетельная рука цивилизация», и вымирание под влиянием этой самой «цивилизации» таитян и новозеландцев — обладателей своеобразной, но высокой культуры, методы колонизации Австралии и Тасмании, применявшиеся англичанами, и жестокое уничтожение ими туземного населения — вот тот клубок социально-экономических и политических процессов и событий, свидетелем которых стал Дарвин.

Дарвин принадлежал к старинной интеллигентной и свободомыслящей семье и был воспитан в духе буржуазного либерализма. Отсюда его симпатии к политической борьбе и программе партии вигов, либеральные лозунги которых он, подобно другим наивным в политическом отношении интеллигентам, принимал за чистую монету. Он не замечал ни реакционной антирабочей политики вигов, ни того, что они поддерживали жестокую колониальную политику английского правительства. Не видел он и того, что выдвинутый вигами под давлением народных масс лозунг избирательной реформы объяснялся тем, что «они хотели свергнуть своих врагов всякой ценой, но только не ценой… парламентской реформы»[3]. Отсюда же отрицательное отношение Дарвина к невольничеству, к неэкономной, нерациональной, с точки зрения английского промышленника, эксплуатации пролетаризирующегося чилийского крестьянства, к католическим миссионерам, которые «распространяют цивилизацию», но вместе с тем стремятся превратить цивилизуемых одновременно в христиан и рабов и приводят их к вымиранию. Дарвин должен был признать, что «где бы ни ступила нога европейца, смерть преследует туземца. Куда мы ни бросим взор, — на обширные ли просторы обеих Америк, на Полинезию, на мыс Доброй Надежды или на Австралию, — повсюду мы наблюдаем один и тот же результат»[4]. Разумеется, не в пример вигам-политикам Дарвин в своей отрицательной оценке этих явлений исходил прежде всего из чувства гуманности, человеколюбия.