— Давай вернем все на свои места? — напевала Делия сладострастно. Ее голубые глаза сияли уверенностью в победе, а губы лукаво изгибались на каждом выдохе. — Все же мы прекрасно ладили, подходим друг другу. Многие даже говорили, что со стороны прекрасно смотримся, помнишь? Для нас обоих нет никаких преград, ведь мы — одного поля ягоды: высшие драконы с могущественными способностями, эта связь укрепит наше положение в обществе. Твое пламя и мое золото — это же прекрасное сочетание! Да и в других аспектах наши темпераменты прекрасно сходились…

— Тебе напомнить, кто именно разорвал эти отношения? — не сдержался я, усмехнувшись.

— Ну… — Делия лишь игриво отмахнулась и начала играть с золотистым локоном, упавшим на лицо, — тогда я не была в тебе уверена. Твои силы часто выходили из-под контроля, к тому же я была молода, неопытна, и мне хотелось вкусить все прелести жизни, а не связывать себя узами семьи и долга с первым же встречным драконом. Тогда мы несколько расходились во взглядах… Но теперь же всё поправимо? Время всегда расставляет всё по местам. Я осознала, что мое место — быть рядом с тобой, дорогой.

Это ж какая у нее уверенность в собственной безупречности. Нелепо!

Я безрадостно улыбнулся, чувствуя себя полнейшим идиотом. Меня будто долгое время удерживали цепями прошлого, из которых очень легко можно было бы выбраться. Лишь сбросить оковы — идти вперед и не оглядываться, не сравнивать Синтию и Делию — и тогда, возможно, у моей дорогой хранительницы не осталось бы страхов перед совместным будущим. Как же я жалок!

— Советую вернуться к отцу и пожаловаться, что уговоры больше не помогли. Его план дал утечку: я не собираюсь слушать твои потуги, дорогуша…

Мгновение перекошенного лица стало для меня своеобразным триумфом. Крах чужой уверенности в себе — то еще удовольствие! Ощущение свободы от довлеющего долгое время груза усилило эффект.

Я улыбался искренне, наблюдая, как Делия в растерянности краснела под пристальными взглядами моих сослуживцев. И лишь тогда в голове созрела потрясающая идея!

Я обернулся на носках, уставился на заместителя, отчего-то растерянного и побледневшего.

— Стой, зачем отказываться?! — вскипела Делия, но я ее уже не слушал. Все мое внимание сосредоточилось на отряде.

— Хэй, Йегер, — окликнул я его громко, чтобы все драконы услышали. — А как насчет нее? — и указал на Делию. — Они — родственницы по материнским линиям, к тому же очень даже внешне похожи. Ящерицы ведь всегда легко сбрасывают хвосты.

Наверное, сравнивать сослуживца и бывшую девушку с ящерицами было несколько неправильно с моей стороны, тем более публично, но в тот момент я ничего не мог с собой поделать. Они оба с легкостью сбрасывали чешую, перестраивались, чтобы выйти сухими из воды, и это неимоверно меня раздражало. Называть вещи своими именами, в конце концов, — это не ложь и не лицемерие. Задели меня — я отплатил той же монетой, зато Йегер усвоил — по лицу видно было, — что не следует рассчитывать на то, что принадлежит другому. Синтия — моя женщина, моя хранительница. И никому нас не разлучить, что бы ни случилось.

Пусть хоть весь мир встанет и выскажется против нашего союза, я от своих решений не откажусь!

Оставалось лишь разобраться с отцом. Подослать двух женщин за сутки с моего возвращения после задания — даже для него верх изобретательности. Не просто же так он суетится на ровном месте… Неужто боится публичного осуждения из-за предстоящего экзамена и моего выпуска? Все-таки если Синтия не сможет управлять драконьим ядром, мы оба провалимся.

Единственный сын, будущий наследник рода, — и не сдаст выпускной экзамен из-за драконидицы, избранной в хранители? Подобного унижения отец не переживет. Уверен, что ему проще отказаться от семьи, чем терпеть косые взгляды и перешептывания других высших семей.

Заприметив, наконец, нужный мне кабинет, я подошел и резко распахнул дверь, зная, что отец никогда ее не запирал — никто ведь в здравом уме не сунется к генералу без веской причины. А уж если намерены выведать какую-либо информацию, то сто раз прежде подумают. У отца дурная слава диктатора и дракона с непреклонными суждениями, но его уважали за способности, хладнокровие и живой ум. Если бы только не предрассудки, мешающие нам мирно сосуществовать друг с другом.

«Все ли семьи проходят через проблемы разницы мировоззрения поколений?», — вдруг задумался я более хладнокровно. Меня отпустили эмоции, и теперь вся суматоха вокруг выпуска казалась мне пустой и бесполезной.

Почему так важно, чтобы наследник выбрал спутницу того же социального статуса, крови и магии, успешно сдал с ней экзамен и затем обручился? К чему публичность в делах между двумя близкими друг другу сердцами? Зачем одобрение окружающих? Сколько бы ни думал, понять не получалось.

Кабинет отца тем временем оказался пустым. На столе в цилиндре все еще колыхались переливающиеся языки пламени, свидетельствующие о времени, а магическое письмо, оставшееся недочитанным, плясало в воздухе.

«Значит, отлучился ненадолго», — заключил я.

— Не ожидал увидеть тебя, — раздалось со спины, и я сразу же обернулся. Сам не рассчитывал, что отец вернется столь скоро. — Навестить родителя почти сразу после бурной ночи с любовницей… Чем я обязан такому радушию?

Отец взирал на меня снизу вверх, потому что я давно перегнал его по росту, но это не отменяло влияние силы его характера. Даже так он давил на меня своим расчетливым, прожигающим взглядом. А тон… скупой и равнодушный, всегда опускал с небес на землю. Пусть мне, дракону, дарованы крылья, взлететь высоко я никогда не смел. Груз ответственности и возложенных ожиданий на наследника душили меня.

Это же давление вновь сковало горло, встав мучительным комом. Я решил во всем разобраться, поговорить на чистоту, но даже не знал, с чего лучше начать.

Как достучаться до непоколебимой стены?..

— Объясни мне, чем тебе не угодила Синтия? — выдавил я, ощущая, как каждое слово царапает глотку.

Отец едва заметно хмыкнул, а затем, как ни в чем не бывало, выплюнул с презрением:

— Она — драконидица…

Будто бы этим всё могло решиться.

Высшие драконы обязаны чтить чистоту крови, а смешивать род — недопустимо. Это то же, что запятнать всю семью на многие поколения вперед.

Скупой ответ, так похожий на все наши немногочисленные беседы.

И на что я только рассчитывал?

Стиснув зубы, я уставился на отца, закрывающего дверь, а затем обошедшего меня и важной походкой направившегося к столу. Свет из-за окна озарил фигуру родителя ореолом; плясавшее в воздухе письмо свернулось свитком под цепким взглядом — все это наводило на мысли о собственной беспомощности.

Мои эмоции и суждения не имели веса.

Я наблюдал, как отец откинулся на спинку стула, после чего покачнулся и положил руки на столешницу. Его поза со стороны могла бы показаться расслабленной, но лишь для плохо знающего существа.

Пламя дракона непоколебимо внешними силами. Однако я не мог сдаться так легко, во мне тоже горел огонь, вынуждающий сопротивляться.

— … но она из благородной семьи, — парировал я.

— … и дочь внебрачной сучки и низшего некромантишки…

Я скрипнул зубами и сжал кулаки — настолько резало слух оскорбление возлюбленной, — а отец сухо продолжил:

— К тому же, повторюсь, до сих пор не пробудила ни собственные силы, ни твои… Наш род никогда не смешается с грязью. Я этого не допущу.

Все то, что я и так множество раз слышал. Мы будто ходили по кругу и не могли остановиться.

— И потому ты подкладываешь мне дочь Вивьернов, побывавшую со всей академией? — вспылил я, не удержавшись. Сердце глухо ударилось о ребра, а затем заколотилось, будто заведенное. — А затем еще и Делию добавил, чтобы наверняка? С ней давным-давно покончено!

Отец вдруг состроил недоуменное выражение лица, а затем в голос расхохотался, что выбило у меня почву из-под ног. Смех резонировал в комнате, создавая вакуумный гул, бьющий по перепонкам.