Ну, кроме Зика, который защищал ее так, словно она была смыслом его жизни.

Как по заказу, Зик в ту же минуту подлетел к ней сзади, подхватил ее под мышками и провел костяшками пальцев по и без того растрепанным волосам. Она хлопнула по руке нашего принимающего, а потом вернулась в его объятия, наклонившись для поцелуя. У меня заныло сердце, и я отвел взгляд в сторону.

Когда-то и у меня было так же.

Теперь, когда тренировка закончилась, зафиксировать внимание было не на чем, поэтому я то и дело поглядывал в сторону чирлидерш, которые тоже заканчивали тренироваться. Девушки были одеты в одинаковые шорты терракотового цвета и белые кроп-топы, так что мой взгляд быстро нашел Малию.

Она засмеялась, взмахнув длинными светлыми волосами, и задрала ногу, пытаясь поднять ее за голову, чтобы выполнить какой-то трюк. Но пошатнулась и снова засмеялась вместе с окружающими ее девушками, растянув в широкой улыбке ярко-розовые губы. Даже издалека я видел, как облегает тесная одежда ее формы, которые сводили с ума меня и всех остальных парней в школе.

Она метнула взгляд в мою сторону, и ее улыбка тут же померкла.

На один долгий томительный миг я позволил себе задержать на ней взор, а потом фыркнул, повернулся к Зику и Райли и прикинулся, что увлечен разговором с ними.

Уже почти пора.

Когда мы наконец добрались до раздевалки, то устроили унизительную сцену, будто что-то искали в шкафчиках, спортивных сумках или шнуровали бутсы, пока тренер не прикрепил список к доске возле своего кабинета, а потом шмыгнул в него и плотно прикрыл за собой дверь.

Вот тогда-то и начался полный хаос.

Игроки распихивали друг друга, чтобы подойти к списку: кто-то торжествующе вскидывал кулак вверх, а кто-то понуро опускал голову или пинал свой шкафчик. Я сидел на деревянной скамейке у своего шкафчика и смотрел, как Лео прыжками поскакал к Холдену и обхватил его руками за шею.

– Еще один год лидирующей атаки вместе, квотербек номер один! – сказал он и боднул Холдена головой, словно на них были шлемы. – Айда, мать твою!

Холден заулыбался, не мешая Лео хвастать, а потом осторожно выпутался из его объятий и снова принял присущий ему скромный вид.

Зик усадил Райли себе на плечи и понес ее по кругу, празднуя, что их места остались при них – это вообще никого не удивило. А мне даже не пришлось вставать с места, так как подлетели Регги и Дейн, которые в последнем сезоне играли со мной в защите.

– Ребят, в этом сезоне всех порвем! – крикнул Регги и стукнулся кулаком сначала с Дейном, а потом со мной. Дейн тоже был сейфти, и между нами всегда сквозил дух дружеского соперничества, кому удастся сделать больше перехватов.

– Джонсон, в этом году я побью твой рекорд, – подколол он, подняв кулаки и сделав небольшой выпад, как боксер.

Я цокнул и встал.

– Дохлый номер, малыш Дейни. Лучше свыкнись со втором местом, потому что пробудешь там о-очень долго.

Мы продолжили подшучивать друг над другом и праздновать, а потом побрели в столовую. Нам выделили примерно час, чтобы поесть, вздремнуть, если захотим, или заняться своими делами. После этого мы отправимся на служебные совещания. Сборы подошли к концу, начался новый сезон, и каким бы напряженным сейчас ни был график, станет еще труднее, поскольку помимо этого от нас будут требовать, чтобы мы не завалили учебу.

Сердце сжалось в груди, когда я вошел в столовую вместе с Лео и Зиком и увидел Малию, стоящую в очереди с остальными болельщицами.

Я наблюдал исподтишка, как она села за один из круглых столиков возле окон, из которых открывался вид на кампус. Она распустила конский хвост, и густые светлые волосы рассыпались по плечам. От этого вида заныло сердце, как и от воспоминаний о Калифорнии, о Рождестве, которое мы проводили вместе с родителями. Малия напоминала мне о доме, о семье – ее и моей, о том, как наши жизни слились в единое целое, которое я считал нерушимым.

В голове не укладывалось, что она здесь, учится со мной в одном университете, тренируется на моем стадионе, ходит с эмблемой моего учебного заведения.

Однако теперь это и ее учебное заведение.

От угрюмого настроя стало совсем тяжко. Малия как будто предала меня, находясь на другом конце страны и признаваясь в любви, раздавая обещания, как она ждет, когда окажется рядом со мной, а потом взяв и выкинув меня из своей жизни, как ведро с грязной водой.

Я вдруг задумался, а не замешан ли тут ее отец.

Кори Вейл – человек, которого я безмерно уважал. Он не только проявил себя хорошим другом, вмешавшись, чтобы помочь нам с мамой, когда нас бросил отец, но еще был одним из лучших адвокатов в штате. Кори всего добился сам и потому развил в себе вкус к самым изысканным вещам.

Он хотел от жизни все: лучшие машины, лучшее вино, лучшие места на матчах и выступлениях.

И наилучшую перспективу для своей единственной дочери.

Я всегда полагал, что это был я.

Возможно, когда-то так и было. Возможно, он видел, что ждет меня в будущем, и верил, что я стану профессиональным игроком и обеспечу его дочери достойное будущее. Или, может, он просто занял выжидательную позицию, позволив нашей юной любви идти своим чередом, а сам постепенно закладывал в ее голову мысль, что она достойна лучшего.

А может, он вообще никак с этим не связан.

Как бы там ни было, я знал, что тревога меня не отпустит. Я каждую ночь буду ворочаться в постели и гадать, почему Малия так внезапно со мной порвала.

Однако сегодня мне нужно сосредоточиться на другом.

Я с трудом оторвал взгляд от Малии и, переведя дыхание, посмотрел на часы.

Джиана вошла в точно назначенное время.

Волосы у нее полностью высохли, и локоны задорно подпрыгивали, когда Джиана влетела в столовую. Она разгладила юбку, поправила очки и осмотрелась. Когда встретилась со мной взглядом, я заметил в нем беспокойство, заметил, как она стиснула юбку кулачками, крепко вцепившись в клетчатую ткань.

Джиана была для меня обворожительной загадкой: застенчивой и вместе с тем храброй. В одно мгновение казалось, что у нее вот-вот произойдет нервный срыв, а в следующее – Джиана вся подбиралась, решительно выпятив грудь и выгнув бровь, словно ничто не могло ее переубедить.

Как раз за этим я сейчас и наблюдал: она глубоко вздохнула, расправила плечи и сжала челюсти. Мне вдруг стало интересно, не дает ли она себе мысленно напутственную речь, но времени размышлять об этом не было.

Джиана слегка наклонила голову, молча спрашивая, подходящее ли сейчас время.

Я кивнул.

И тогда она пустилась бегом.

Наверное, это было самое милое зрелище, которое я видел. Ее волосы и юбка развевались с каждым шагом, который она делала ко мне. Я видел, как мои товарищи по команде, болельщицы и тренерский состав одновременно повернули головы и смотрели, как она несется ко мне.

Лео, услышав, как она шлепает балетками по плитке, повернулся и сказал:

– Какого…

Но не успел закончить вопрос, как Джиана бросилась мне в объятия.

Я поймал ее на лету и почувствовал сладковатый аромат океана и подсолнухов от волос. Джиана обхватила меня за шею, пока я придерживал ее, а когда она скрестила ноги у меня за спиной, почувствовал шелковистую кожу с внутренней стороны ее бедер.

Она бежала ко мне с искренней радостью и уверенностью, но как только оказалась в моих объятиях, улыбка ее померкла, а дыхание стало прерывистым.

Джиана посмотрела на меня круглыми глазами, опустила взгляд на мои губы, а потом снова медленно перевела взор на меня.

Уверенно придерживая ее за бедра, я старался сосредоточиться на том, что мы успели отрепетировать, а не на том, как Джиана обвивала меня ногами в юбке, и это означало, что нас разделяет только полоска ее белья.

– У тебя получилось, – прошептала она и посмотрела мне в глаза, приоткрыв рот.

Когда несколько дней назад мы упражнялись у нее в кабинете, то условились, что она произнесет эту фразу громче – взволнованно и ликующе: «Ты справился! Ты в команде!». А сейчас Джиана лишь судорожно сглотнула, покрепче обхватила меня за шею, и я схватил ее в охапку, не оставляя между нами ни одного свободного сантиметра.