Литмир - Электронная Библиотека

За линией фронта, в землянках, среди лесов и болот, Ефим Гербер из фармацевта превратился в полевого хирурга. Спас сотни жизней. Не раз находился на волоске от смерти, но Бог миловал. Хотя тяжёлые условия партизанской жизни, ранения, обморожения, дали о себе знать уже после войны. И вот в начале шестидесятых в возрасте сорока пяти лет сердце Ефима Гербера остановилось. Осиротели молодая жена Сара и сын Яша.

В квартире одноэтажного длинного деревянного дома, где жила семья доктора Гербера, не было места для прощания с умершим, поэтому прощаться с Ефимом Ароновичем пришлось во дворе. Гроб поставили на две увесистые табуретки. Вокруг расселись друзья, соседи, Сара и дальние родственники. Близких у Гербера уже не осталось. Здесь, стоя рядом с мамой, Яша опять увидел мужчину с косичками в чёрном костюме. Он стоял у изголовья Ефима и, раскачиваясь, что-то бормотал себе под нос. Все молчали. Понимали люди, что есть какие-то национальные традиции. Относиться к ним надо с пониманием. Хотя в целом, в Советской стране тогда это не приветствовалось. Раввин управился очень быстро, подошёл к Саре, что-то шепнул ей на ухо и ушёл.

Сидели у гроба долго. Сидели и молчали. Потом к Саре подошёл какой-то представительный мужчина и, наклонившись, тихо сказал:

− Пора.

Сара кивнула, но продолжала сидеть. Она не плакала и не смотрела на гроб, она смотрела внутрь себя. Смотрела и думала о будущем. О том, что ей предстоит, о том, как будет поднимать сына. Именно об этом просил её Ефим, когда его забирали санитары из дома. Он будто знал, что больше не вернётся домой, чувствовал, поэтому прошептал Саре, взяв её за руку:

− Держись. Ты сильная, ты справишься. Я люблю вас.

− Перестань, − гладила по руке мужа Сара.

− Яшу выучи. Он умный мальчик, − добавил Ефим и закрыл глаза.

Сара, несмотря на то, что была ещё молода, больше не вышла замуж. Всю жизнь она посвятила Якову. Сын рос весь в отца. Смышлёный, целеустремлённый, смелый. Как ни странно, за эти его качества часто приходилось расплачиваться. Особенно за смелость. Ничего не поделаешь, это гены. Собственно, забегая вперёд, надо сказать, что та же самая смелость на долгие годы лишила Якова Гербера нормальной человеческой жизни. Лишила, но не сломала.

Первые звоночки прозвучали ещё в школе. Учительница географии Нина Ивановна, она же завуч, вызвала Сару в школу. Учительница – крупная женщина с короткой «партийной» стрижкой и густыми бровями, внешне симпатии не вызывала. Сара–хрупкая, невысокая, скромно одетая, рядом с Ниной Ивановной казалась восьмиклассницей. Не хватало только туфелек на низком каблуке и белых носочков.

− Вы знаете, почему я вас вызвала? – спросила завуч низким поставленным голосом.

Конечно же, Сара знала причину. Яша ничего от мамы не скрывал и этот случай с географичкой тоже. Но ответила мама уклончиво. Вообще, при всей твёрдости своего характера Сара Гербер была осторожна в действиях и суждениях. Жизнь убеждала в том, что это верно.

− В общих чертах, − ответила Сара.

− В общих? Значит, − завуч заложила руки за спину, всем видом показывая, что самое жёсткое ещё впереди, – вывод такой: правду вам сын не говорит.

− Почему? Откуда такой вывод?

− Откуда? Из вашей реакции на произошедшее, − Нина Ивановна широко развела руками.

− Я вас не совсем понимаю, − Сара старалась своим спокойным, доброжелательным тоном умерить злость учительницы. – Ничего ужасного не произошло.

− Ну-у-у! Теперь мне многое становится понятным. Значит бунт, причём открытый, при всём классе, это для вас «ничего страшного»?!

− Вы меня неправильно поняли, − всё так же ровно говорила Сара. – Бунт это очень плохо. Но Яков никакого бунта не хочет. Он лишь хочет более основательно изучать нужные ему предметы. В чём же здесь бунт?

Нина Ивановна часто задышала. Она во всех подробностях вспомнила, как Гербер встал и нагло сказал перед всем классом, что не собирается тратить время на изучение примитивной географии. Ему, видите ли, этот предмет в жизни не пригодится. Видно было, как лицо учительницы меняет цвет. Она приоткрыла рот и приподняла голову. Гнев закипал в душе завуча. Нина Ивановна заговорила шипящими звуками.

− Мой предмет для вас и вашего сына получается ерунда. Никому не нужная ерунда. Балласт, как выразился ваш сынок. Получается, в Министерстве образования сидят олухи, которые навязывают нашим детям дурацкие предметы. Так, по-вашему?

− Я этого не говорила.

− Мне всё ясно!

Нина Ивановна резко повернулась, прошла, села за свой стол и положила руку на журнал.

− Значит так! – тон завуча стал вызывающе грубый. – Или ваш сын начнёт изучать мой предмет как все остальные, или я выставлю ему итоговую двойку и оставлю на второй год.

− Это несправедливо, − возразила Сара.

− И это не всё, − продолжала географичка, будто не слыша маму Якова. – Он должен извиниться передо мной на глазах у всего класса. Всё! − она стукнула ладонью по столу и отвернулась от Сары.

Это ультиматум. Убеждать Нину Ивановну у Сары не было ни сил, ни желания. Дома она попробовала убедить сына. Яша отказался. Он как раз вошёл в переходный возраст и свою правоту не подвергал сомнению.

− Что же нам делать? – спросила Сара Якова.

− Я перейду в другую школу, − твёрдо заявил мальчик.

− Но другая школа далеко, и потом, по какой причине?

− Причина сегодня вызывала тебя на беседу. Она всё равно не даст мне учиться спокойно.

Сара видела, что Яша не отступит. Пришлось переводиться в другую школу. И делать это быстро, пока Нина Ивановна не наклепала Якову кучу двоек.

После школы Яша поступал в университет, но с первого раза не прошёл. Баллов не хватило. Вторая попытка, уже после армии, увенчалась успехом. А через пять лет Яков Гербер получил красный диплом. Сара радовалась за успехи сына. Лишь одно не давало матери покоя, Яша совсем не думал о девочках. В его голове оставалось место только для науки. Она, наука, была его женой. Вот только от науки не родятся дети, а Саре так хотелось внуков. Якову скоро тридцать, по советским меркам это уже зрелый мужчина, пора обзавестись семьёй. Сара то и дело заводила с сыном разговор на эту тему, но итог всегда был один.

− Мама, я к этому не готов, − говорил Яша. – Не сейчас. Придёт время, всё будет.

Как умная женщина Сара не давила на Яшу. Она просто решила познакомить его с хорошей девушкой. Раз Магомет не идёт к горе, так пусть гора двинется ему навстречу. Сара приступила к поиску. Не так много кандидатур удалось ей найти. Да и тогда, когда Саре казалось, что нашёлся стопроцентный вариант, всё рушилось словно карточный домик. Девушки не собирались выходить замуж за свекровь, даже за такую как Сара. А Якову было всё равно кто перед ним, и что от него хочет. Он убивал любые отношения своим безразличием к прекрасному полу.

− Мама, − однажды сказал Яша после очередных смотрин, − у меня всё будет. Только не сейчас. Хватит с этим. Придёт время, и я всё решу сам.

То есть, он прекрасно понимал, над чем ломает копья Сара. Понимал и не останавливал мать, давая ей шанс всё понять самой.

Так Сара и не дождалась внуков. Дождалась успехов сына, дождалась его признания как большого учёного. Радовалась этому, а ровно за день до «партийного путча» ушла из жизни. Ушла тихо, ночью, совершенно неожиданно. А может быть, так и надо. Обычно в таких случаях в народе говорят: повезло, не мучила и не мучилась.

Яша тяжело переживал уход из жизни матери. По сути, она оставалась единственным близким человеком. Он долго плакал над телом матери, прежде чем позвонить в скорую. Неделю не ходил на работу. Это был шок для его сотрудников. Но они понимали, что произошло, знали, кем для Якова Ефимовича была мама. Через неделю Гербер вернулся в лабораторию и даже не придал значения тому, что живёт теперь в другой стране. Формально Союз ещё существовал, но фактически это была жалкая пародия на некогда великую державу.

Гербер почувствовал, как меняется отношение некоторых сотрудников к делу. Тогда он собрал коллектив у себя в кабинете.

14
{"b":"841483","o":1}