− А, опять вы, − спокойно, даже излишне спокойно, произнёс бывший контрразведчик.

− Присаживайтесь, Вячеслав Сергеевич, − предложила задержанному Людмила. – Старший следователь Загурская Людмила Валентиновна. Это, − Людмила указала на стоящего у стены Василия, − подполковник Куприянов, начальник отдела по расследованию убийств.

− Мы уже знакомы, − подняв глаза на Василия, сказал Шумилов. – Давайте, Людмила Валентиновна, ближе к делу. За что я задержан?

− Ближе так ближе, − согласилась Загурская. – Вам знаком Гербер Яков Ефимович?

− Я уже говорил, вот ему, − Шумилов кивнул в сторону Куприянова, − что никакого Гербера я не знаю.

− Тогда прокомментируйте вот это, − Людмила положила перед Шумиловым копию расписки о том, что капитан госбезопасности Шумилов принял для сопровождения в лечебное учреждение гражданина Гербера.

Шумилов прочитал бумагу.

− А! Вспомнил, − сказал он, ткнув пальцем в фамилию Гербера. − Какого-то психа забирали из Лефортово. Было, было. Только, товарищ следователь, это было ещё при царе Горохе. Если что, я после этого был осуждён и отсидел от звонка до звонка. Имею право забыть. И потом, что с этим Гербером не так? И при чём здесь я? Принял и через час передал в нашу лечебницу.

− В какую? – уточнила Людмила.

− В Архангельском. Я вообще в первый раз участвовал в таком мероприятии. Приехал, передал в приёмное отделение и уехал. Всё!

− Не всё! – вмешался Василий. – Гербер в лечебницу не поступал. Вы его не привозили. Куда вы его дели?

− Что значит, не поступал? – в голосе Шумилова появилась тревога. – Поднимите архивы.

Людмила тут же положила перед Шумиловым ответ из архива.

− Ознакомьтесь, − сказала она.

− Бред какой-то, − тихо сказал Шумилов, прочитав документ. – Куда мы его дели, по-вашему?

− Вопрос, − сказал Куприянов. – А куда вы его дели, Вячеслав Сергеевич?

− Слушай, подполковник, ты на что намекаешь? Я что его грохнул, что ли?

− А кто его знает? – пожал плечами Василий.

− Чушь! Мы его сдали, как положено, а что дальше я не знаю. Да жив он, чёрт возьми. Жив.

− Откуда знаете?

− Чувствую, − уклончиво ответил Шумилов. − И вообще, не на метро же я его вёз? Спросите у напарника моего, Колдунова Лёши, он подтвердит.

− Спросили бы давно, но Колдунов погиб в Чечне в двухтысячном, − сообщила Загурская. – Вот чёрт, – ругнулся Шумилов. – Я не знал. Ну тогда водитель. Водитель из первого гаража. Звали его, по-моему, Коля. Да, Коля. Он подтвердит. Найдите его.

− Коля из первого гаража, − с иронией произнесла Людмила. – Двадцать с лишним лет спустя. Как вы себе это представляете, Вячеслав Сергеевич?

− У него примета была. Вот тут на шее, − Шумилов ребром ладони показал, − большой шрам. Пуля прошла. Захотите – найдёте.

− Хорошо, − решила Загурская. – Но пока вы посидите в изоляторе.

Водителя нашли. Николай действительно подтвердил, что капитан Шумилов и лейтенант Колдунов при нём передали в спецлечебницу гражданина, которого забрали из клиники в Лефортово. Шумилова Загурская выпустила. Он говорил правду.

Загурская и Куприянов сидели в кабинете Молчанова, наблюдая за начальником. После доклада Людмилы, Молчанов опустился в кресло и долго грыз дужку от очков. Пауза сильно затянулась.

− А ну-ка! – выйдя из своей задумчивости, произнёс Анатолий Богданович и, взяв телефон, набрал чей-то номер. Когда дождался ответа, переключил аппарат на громкую связь.

− Привет, Анатолий! − отозвался на другом конце провода мужской голос.

− Здравствуй, Александр Борисович, − ответил Молчанов. – Хочу воспользоваться твоей памятью.

− Попробуй, она в твоём распоряжении.

Александр Борисович Степанов, как потом объяснил Молчанов, был его давним другом и сослуживцем. Теперь Степанов служил федеральным судьёй.

− Помнишь, − продолжал Молчанов, − в девяностых твоя группа вела расследование о пропавших пациентах спецлечебницы?

− Помню. Было такое.

− Вы же их нашли?

− Нашли. А тебе-то зачем это сейчас? − поинтересовался Степанов.

− А у нас всплыла такая же канитель. Человек из такой же больнички пропал в девяносто четвёртом.

− Что-то поздно кинулись искать?

− Мы бы, Саша, и не кинулись. Случайно факт этот всплыл, − при этих словах Молчанов бросил взгляд на Василия. – Есть у нас специалисты по скелетам в шкафу. Вот сидят передо мной в кабинете. Поделись опытом, Александр Борисович. Я на громкой связи.

− Понятно. Там всё оказалось достаточно просто. И вместе с тем жестоко, − начал рассказ Степанов. – Ты помнишь, Анатолий, что тогда творилось в стране. И в службе безопасности тоже. Сволочей никто не отменял. Одному начальнику надо было свои грехи скрыть по принципу: нет человека, нет проблемы. Только он оказался злодей гуманный, в кавычках. Он не убивал и не закапывал, он просто менял документы. Просто и эффективно. Приняли человека с одним именем, а лечили и стерегли уже под другим. Но нам повезло, проболталась одна девушка. Нашли мы этих двоих. А не нашли бы, так они и сгинули бы в психушке.

− Так это что ж получается, – спросил Молчанов, − дали нашему Герберу фамилию Иванов и пойди, найди его теперь?

− Нет, Толя, это не так работало, − поправил Молчанова собеседник. – В нашем случае они меняли одну или две буквы в фамилии и имени. К примеру, как ты назвал своего фигуранта?

− Гербер.

− Допустим, Хервер или Цербер. Понимаешь? Историю болезни оставляли, не переписывали. Маленький штрих и всё, в лечебнице другой человек. Поработайте над вариантами и делайте запрос. Если жив ваш человечек, найдётся.

− Спасибо, Саша. Я гвардейцев своих отпущу и перезвоню, − поблагодарил судью Молчанов.

− Я поняла, Анатолий Богданович, − сказала Загурская. – Прикинем варианты и сделаем запрос.

Так и сделали. Запрос ушёл в тот же вечер. А через несколько дней пришёл ответ. И вот что было интересного в этом ответе. Оказывается…

− …Керпер Ян Ефремович, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, − вслух читал документ Куприянов, − в настоящее время находится на излечении в филиале областной психиатрической больнице номер сто два в посёлке Павловка, Приазовского района… − Василий поднял взгляд на Загурскую. − Это в нашей области, отсюда рукой подать.

− Теперь понимаешь? – спросила Люда.

Василий подошёл к карте области, висящей на стене кабинета Загурской.

− Кастель нашли вот здесь, − указал место на карте Куприянов. – А рядом дорога как раз на Павловку. Не бывает таких совпадений.

− Вот и я о том же, − откликнулась Людмила.

− Поехали? – Василий сделал шаг в сторону двери.

− Не сейчас. Через полчаса. У меня свидетель вызван на десять. Освобожусь и поедем, − пояснила Загурская.

− Хорошо! Я подожду у дежурного, − ответил Куприянов и вышел.

Каждые пять минут Василий смотрел на часы. Полчаса прошло, сорок минут… час. Людмилы всё не было. Куприянов решил подняться в кабинет Людмилы. Что могло её так задержать? Василий приложил ухо к двери, прислушался. Тишина. Странно. Куприянов приоткрыл дверь и заглянул. Загурская сидела за столом. Она была одна в кабинете. Василий зашёл.

− Люда, − сказал он, − ты что? Я жду тебя. Мы едем или нет?

Загурская ничего не ответила. Она взяла листок бумаги, лежащей перед ней, и молча протянула его Василию.

− Что это?

− Читай.

Куприянов прочитал бумагу и поднял глаза на Люду.

− Нет смысла туда ехать, − сказала Загурская.

Куприянов не возражал. Документ, который он только что прочитал, был заключением экспертизы ДНК. И гласил этот документ о том, что ДНК неопознанного трупа женщины и сестры Ольги – Елены Иванчук не совпадают.

− Всё напрасно, − тихо произнесла Людмила. – Это труп не Ольги Кастель. Будем всё начинать сначала. А если точнее, то вообще ничего начинать не будем. Глухарь он и в Африке глухарь.

Василий положил документ на стол и опустился на стул.

− Интересно, а Шумилов мог знать, под какой фамилией оформили Гербера? – задал вопрос, как бы самому себе, Куприянов.