Над шахматной доской из дрожащей от гнева руки Мориарти пролетела книжечка в обложке из зелёного сафьяна; индийская работа - оценил переплёт Холмс раньше, чем блокнот упал в его пригоршни, причиняя вполне предсказуемую боль. Когда непроизвольные слёзы высохли, вдоль раскрытых страниц (бумага французского производства), покоробленных рейхенбахским водоворотом, вытянулись почти не расплывшиеся (хороший графитовый стержень, опять-таки индийский) вертикальные линии, от которых в разные стороны перпендикулярно отходили чёрточки равной длины, то одиночные, то составляющие группы: от двух до восемнадцати - вправо и до пяти - влево; одна перечёркивала вертикаль.
- ......... Аа, ну, это ясно, что такое, - модернизированное древнеирландское письмо огам; горизонтальные лини означают звуки, левые - согласные, правые - гласные. С вашего позволения я расшифрую это за час с четвертью, с учётом того, что вы, конечно, перепутали алфавитный порядок букв (ведь число чёрточек отражает порядковый номер литеры).......... С другой стороны, будь там что-нибудь интересное для меня, вы бы это скрыли... Но всё равно займусь, если вы не против: надо держать ум в форме.
- Пойдёмте лучше в ресторан, - предложил Илай Тайфер.
- Если угостишь, - отозвался сосед с параллельной полки.
- Это уж как всегда! Джей. ... Хм, мистер Холмс...
- Вам надо покормить ваш мозг, Холмс, а то и за три часа не осилите мой манускрипт.
В вагоне-ресторане было солнечно и безмятежно. Четыре спутника поглощали ветчину с жареной картошкой и цветной капустой, запивая молодым бургундским. На десерт заказали сыр с виноградом, кофе и яблочный штрудель.
Холмс: Хотите знать, как понял, что вы братья?
Мориарти: Нет.
Дарвел (Холмсу): Давайте я хотя бы порежу ваш кусок.
Холмс (несколько подавленно): Буду признателен.
Дарвел: Парни! Смотрите, какой обалденный обрыв! Прямо бездна!
Сотрапезники Холмса приникли к окну, а он вновь вперил взгляд в подогамические записки.
Холмс: Профессор! Вы даже не изменили порядка букв согласно алфавиту!?
Мориарти (словно оправдываясь): Я пытался! Пять или шесть раз - и всё время забывал последовательность. ... Писал себе шпаргалки - они сразу терялись. Поневоле пришлось воспользоваться уже существующим... этим, как его...
Холмс: Могли бы прибегнуть к своему древнегерманскому...
Мориарти: Из него я помню только первые пять знаков, дальше не идёт.
Холмс: Какой вы жалкий человек, Мориарти! Ну, что вы тут пишете! "Приехали в Цюрих. Погода хорошая". ... Так и придётся мне похоронить легенду о гениальном главаре мировой преступности...
Тайфер: Милостивый государь, я имел удовольствие повидать нашу планету, и поверьте моему опыту: никакая мировая преступность просто невозможна. Для её наличия нужны, по-моему, во-первых, нормальные законы, чтоб их нарушать; во-вторых, законопослушное большинство, чтоб было о чём вообще говорить; в-третьих, достаточное общественное богатство и свобода, чтоб была какая-то цель и возможность; в четвёртых, подходящий национальный характер: хладнокровный, эгоистичный, трезвый, грубый. Присутствие всех названных факторов крайне редко. Например, в Испании нет путных законов; в Италии, особенно на юге, просто нечего противопоставить - там все преступны; в Греции или Ирландии жизнь так скудна, что в ней не найти интереса для мельчайшей авантюры. С характером всё особенно затруднительно: немцы слишком трусоваты, русские слишком альтруисты, французы... Самый парадоксальный случай! На моей милой родине есть преступники - их там пруд пруди! - но не преступность: этот народ и сам воздух, которым он дышит, слишком - как бы сказать - артистичен, что ли. Взять хоть Арсена Люпена...
Холмс (в сторону): Чтоб ему пусто было!
Тайфер: Ну, что он - вор? Нет! скорее коллекционер, которому очень не хочется платить. А чудик, живущий в подвале Большой парижской оперы!... А господин Герн, он же...
Холмс: Фантомас.
Тайфер: Это вообще клинический случай! Для убийства одного человека заполнил целую комнату кобрами! - специально из Индии выписал семьсот голов - с расчётом, что половина сдохнет по дороге. Это ж какие расходы, а! При том, что пара гадюк из-под Фонтенбло с блеском справилась бы за полтора франка!
Дарвел: Зато как сразу безопаснее стала жизнь в Индии...
Тайфер: И веселей в Париже! Правда, была зима... Бедные чёрные твари!
Мориарти: Пирог недурён.
Тайфер: Так что если Холмс-старший начнёт воплощать вашу паранойяльную фантазию о всемирной паутине, он провозиться впустую.
Холмс: ............ Я решил послать ему с ближайшей станции телеграмму о том, что ещё жив. Возможно, это отвлечёт его от Ватсона...
Мориарти (резко и испуганно): Если вы это сделаете - я вам больше не попутчик. Возвращайтесь в Лондон одни.
Дарвел: Я останусь защищать брата. Извините.
Тайфер: А я в любом случае схожу завтра в Париже.
Холмс: Будь по-вашему. Только помогите мне раздобыть маскировочный костюм, лучше всего женский.
В столицу Франции поезд прибыл к семи утра и должен был простоять до десяти.
Коммивояжёр выложил на стол всё, что могло пригодиться раненому, а Дэниел Дарвел аккуратно побрил Холмса, пока плутоватый кузен собирал свои вещи. Мориарти спал, отвернувшись к стене. Тайфер не стал его будить для прощания.
На оживлённом и людном, несмотря на ранний час, вокзале присмотрели зажиточную вдову, неделю, по версии моего друга, разорявшую Бон Марше и теперь возвращающуюся куда-нибудь в Руан. Едва ли почтенная буржуазка когда-нибудь заметит пропажу из своего багажа коробки с овуалеченной шляпкой и чемодана, набитого той одеждой, в которой дама покинула родной город.
