- Третью главу Паломничества - немедленно и безвозмездно!

   - Лучше смерть! - гордо прошипел сочинитель, нарочно дёрнул шеей, и по ней к моему ужасу потекла чёрная струйка. Я бросила оружие, убежала в дом, крича: "Помогите! Милорд ранен!"

   Слуги чуть на сбили меня. Они умело обработали царапину чем-то из фляжки, забинтовали шею своему господину, мягко укорили его в неосторожности, ободрили краткой фразой "заживёт" и удалились, увлекая за собой и меня, аргументируя: "Дважды в день он на себя не покушается".

<p>

***</p>

   Из комнаты доктора вдруг тоже послышались призывы на помощь. Челядь была к ним глуха, но я по обыкновению решила выяснить, что ещё стряслось.

   Трагикомическая картина! Уильям болтался над своей кроватью, застряв в петле правой рукой. Вероятно, он пытался повеситься, но удавки были слишком высоко (незадачливый самоубийца не вышел ростом). Ему пришлось подпрыгивать на перине и ловить верёвки. Несколько из них он затянул на пустоте, и вот эта - роковая - уподобила его пойманному привидению из детских страшилок.

   - Мисс Мэри! - верещал он, - Вызволите меня!

   - И не подумаю. Покачайтесь так до утра - может, умерите свои артистические амбиции.

   - Моя рука - отомрёт!!!

   - А зачем она вам? Подписываться под чужими произведениями? Рыться в чужих шкафах? Лазить под юбку к беременным женщинам?

   - Я просто исполнял свой долг! Ведь я же врач!

   - Не врач вы, а врун и враг своему благодетелю!

   - Сами вы клеветница и развратница! Спасите!!! Кто-нибудь!!!

   Я позвала Джорджа лишь затем, чтоб позабавить, но маньяк сострадания воскликнул:

   - Мой бедный малютка! Как же вас угораздило?

   - Убейте меня, ваша тьма! Пронзите чем-нибудь это гнилое неблагодарное сердце! Или спасите эту мертвеющую длань! Клянусь вашей вечной славой, она не так запятнана, как думают некоторые!

   Джордж ступил на кровать, деловито взял в рот вполне пиратский тесак, поймал одну из обезвреженных верёвок, вскарабкался, подтягиваясь обеими руками почти до самых стропил и принялся пилить уиллов канат.

   Шмякнувшись обратно на перину, доктор сорвал с запястья узел и проворчал:

   - Обязательно было влезать на постель в сапогах?

<p>

***</p>

   Нет, он, мой сотрудник, никогда бы не сочинил моей истории. Во-первых, создание жизни было для него грехом, а во-вторых, уж если бы его герой и совершил этот грех, он никогда бы не отрёкся от своего детища, более того, он встал бы против всего мира, защищая то, что сотворил, до последней капли крови - не обязательно своей.

   Позднее в Италии я говорила Джорджу, что хотела бы переделать роман так, чтоб доктор не казался столь жестоким. Он возражал: "Пусть твой доктор хуже Иуды, но он правдоподобен и поучителен в своей подлости. Большинство людей поступает, как он. Пусть же все видят, к чему приводит такое предательство. А демона я уже недели три назад свёл с Конрадом, и, кажется, они поладили. Только чур никому ни слова". "Конрад жив!?" - возликовала я. Поэт ответил: "Э, он нас с тобой переживёт".

<p>

***</p>

   Через две ночи случилось небывалое: не я потревожила драматурга теней в его пещерах, а он - меня. Первым проснулся Перси. Он и встретил пришельца на пороге, не расположенный пускать его дальше. Меня выдернул из дрёмы вопрос:

   - Ты что, убил доктора?

   - Да они сами меня скоро в могилу сведут! - отвечал Джордж более чем в полный голос.

   - Кто?

   - Мне нужна Мэри!

   - Ты забываешься. У Мэри есть... я. Она, конечно, вольна посещать тебя, если видит на это какой-то резон, но ты никак не в праве врываться к ней в спальню.

   - Что там у вас? - спросила я, садясь на кровати.

   - Наш сиятельный друг явился по твою душу.

   - Джордж, проходи.

   Он просочился по стене в альков, осел на пол в бессилии, словно разорённый, потерявший кого-то любимого или уличённый в страшном преступлении.

   - Не понимаю, как это могло случиться, - бормотал, - Как им удалось меня найти?

   - Что бы ни произошло, ты можешь доверять Перси не меньше, чем мне.

   Он вынул из-за пазухи какое-то письмо и швырнул на пол. Перси фыркнул, а я подняла конверт.

   Я: Это... от твоей жены?

   Джордж: Другой однофамилицы у меня нет.

   Перси: И ты не сообщал никому своего адреса.

   Джордж: Нет.

   Перси: Найми ещё двух докторов, и они тебя самого отправят по почте!