Меньше, чем на кого бы то ни было, она походила на меня: локончики непонятного цвета, круглые щёки, большие глаза и маленький рот, говорящий:
- Так ты всё-таки меня убьёшь?
- Видишь ли, от жизни спасает не только смерть. Можно просто измениться. Из меня, конечно, уже ничего, лучше трупа, не получится, но ты ещё успеешь взять себе другое имя, срезать пух с головы, снять эту постыдную кукольную одежонку. Ты знаешь, что ты - девочка?
- Да.
- А знаешь, что в этом хорошего?
- Нет.
- Совершенно верно! Ничего в этом хорошего нет! Вырастешь - тоже станешь мамой, будешь бить и бранить беззащитных, слабых...
- Нет! Я буду доброй!
- Они все считают себя добрыми - эти чёртовы мегеры! Так что либо ты сейчас же поклянёшься постричься, переодеться, переименоваться, забыть все уроки шитья и посвятить жизнь борьбе за свободу и справедливость, либо я тебя убью! Понятно?
- ... Н-нет... Меня не учили шитью. Я ещё маленькая...
Вдруг рванулась вперёд, повисла на мне, со слезами вскрикивая: "Ну, убей меня! Убей меня скорее! Я не хочу здесь быть!"...
Мои руки покрыли её всю, правая ладонь оберегала горячий затылок, губы бормотали что-то покаянно-нежное, а в горле словно застрял бриллиантовый крест.
На столе передо мной сидел призрак ангела в голубом саване. Он поднял к моим глазам зеркало, как нож, рукояткой кверху, и я увидел в стекле умилённое, счастливо-возволнованное лицо бедного безумца Джека.
Он обнимает своего малыша. Он никогда его не покинет, и не будет этих тридцати кошмарных лет, этих шрамов и снов. Леди Кэтрин станет королевой сказочной страны. Весь мир исполнится добра. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь.
<p>
Эпилог</p>
Вечер. Я сижу за столом и пишу.
За моей спиной Мэри купается в бочке из под пива и поёт какую-то балладу под аккомпанемент Джейн, кружащей по каюте с гитарой. Борсалино ходит за ней, как нянька, своим ворчаньем, наверно, ставя в пример такого тихого на сей раз меня.
Готовые бумаги лежат у ног моего Сокровища, которое совершает таинственные манипуляции с твоим перстнем, патронами и измочаленными перьями.
За день работы я изрядно ослабел, но никакие силы мне и не понадобятся в течение ближайшей недели.
Это других в пути подстерегают опасности, а со мной, когда я движусь, не происходит ничего страшней дождя.
Зато стоит лишь на полчаса зависнуть где-нибудь - и начинается чёрт знает что. Пьетро часто говорит: "Под ногами у тебя земля горит".
Но и он, никто другой ещё не в состоянии вообразить великолепие и ужас того утра, когда лорд Байрон проснётся мёртвым.
<p>
Приложение</p>
Ну почему вы, мужчины, так расточительны? Написать мемуары - и сжечь! Потратить день и две ночи на поэму - и выбросить её в окно! Сочинить стихотворение - и лениться его записать! Вспомни форточку: сделай это!
Так и быть. Вот оно - второе "Солнце бессонных":
<p>
Бессонных солнце, дрыхнущих беда!</p>
<p>
Твой бледный луч доходит к нам сюда.</p>
<p>
В твоём сиянии на крыше два вампира</p>
<p>
Разыгрывают сцены из Шейкспира.</p>
<p>
Над ними бродит Каин с фонарём</p>
<p>
И машет им, как дьякон орарём.</p>
<p>
Зовёт к себе он в гости Джона Китса:</p>
<p>
С ним не соскучишься ни в церкви, ни в больнице.</p>
<p>
Воспел он, кроме мильтонских мощей,</p>
<p>
Ещё сто тысяч всяческих вещей:</p>
<p>
Букеты, статуэтки, урны, вазы -</p>
<p>
Всего и не припомнишь сразу!</p>
<p>
Хотя, стих не об этом пустозвонце...</p>
<p>
О чём же? Ах, ну, да - бессонных солнце!...</p>
