– Блонд? Хм, ладно. Серж. – Стилист прищёлкнул пальцами, и его подмастерье на побегушках кабанчиком метнулся на парковку. Посыльный прибыл, парик споро закрепили, выпрямили волосы утюжком, подогнали по длине: чуть ниже лопаток. – Мальвина, зови Барабаса оценить результат. – Денис раскачиваясь, встал и пошёл в зал.

Через считаные секунды они вместе вернулись. Евдоким был уже свежевыбрит, волосы небрежно зачёсаны назад, одет в красную рубашку и чёрные классические брюки. Денис особо себя не утруждал: панамка, лёгкие шорты до колена, пляжная рубашка в леопардовых пятнышках – видимо, холера животного принта перебралась с постельного белья к неформалу в шкаф и заразила пару вещей.

– Это за работу и молчание. – Евдоким вручил Рафу белый конверт и посмотрел на него своим пробирающим до костей, пустым взглядом.

– Понял-понял. Угрожать только вот мне не надо! Не дурак: молчать умею. – Стилист помог Сержу собрать вещи, и они мигом пошли на выход.

– А завтрак? – как будто с обидой в голосе Денис крикнул им вслед.

– Спасибо! Но умереть в этом доме под взглядом твоего братца в мои планы не входило! Ариведерчи!

– И тебе авиадрочи! – Денис развернулся к брату и невесте. – Осталось только линзы надеть.

– Может не надо? Очки! Давайте очки купим, пожалуйста, я не хочу в глаза… – заскалась на стуле трудяжка.

– Малыш, у тебя слишком приметный цвет глаз. Твои оливковые мне и самому больше нравятся, но конспирация, или ты передумала? – спокойным голосом говорил Денис. Ореол шутливости и дурачества куда-то пропал.

– Хорошо, только пусть это Евдоким или Марго сделает.

Марго было некогда: в спальной на втором этаже она разговаривала со своим замом по телефону. Креативщик передал брату коробочку с линзами и пошёл к столу, набитому едой.

– Поздравляю тебя, Ким. Ты сорвал цветок девственности её глаз! Я завидую… – Денис начал ребячиться и кривляться.

Проморгавши после безболезненной, но страшной процедуры, Фёкла наконец-то обрела возможность чётко видеть и не представлять больше для самой себя опасности.

Холодная спустилась на кухню мрачной тучей. Директрису никто ни о чём не спрашивал. Троица присоединилась за стол к Денису. Завтракали все медленно и как будто неохотно.

Солнечные лучи освещали выкрашенную в белый цвет кухню, падали косо на кипенно-белый гарнитур, отражаясь жёлтыми зайчиками на его гладкой, натёртой до блеска поверхности.

С улицы в приоткрытые окна врывался ветерок, раздувая прозрачную молочного цвета тюль. Весёлое щебетание птичек в саду наполняло комнату живой, прекрасной, природной мелодией. В такой приятный, спокойный, утренний час никому не хотелось включить фоном бодрую музыку или телевизор. Время текло медленно, давая передышку до очередного забега на скорость с делами и суетой.

– Чем это ты хрустишь? – прервал ленивое молчание Денис.

– Хрящиками. – Прожевав, ответила Бумажка.

– Зачем? Возьми лучше ещё кусочек курочки, здесь же много. – Недоумевал неформал.

– В хрящах много коллагена, он необходим женщинам для молодости кожи. – Ответила зоркое око.

Марго приподняла со своей тарелки заинтересованный взгляд на менеджера.

– Правда? – спросила та.

– Угу, – хрустя пробормотала трудяжка.

Марго взяла себе кусочек куриной голени, ножичком отделила от золотистого мяса сустав. Подцепив его вилкой, отправила хрящик в рот. Евдоким и Денис наблюдали за королевой логистики.

– Ну как? – поинтересовался синеволосый.

Прожевав, седовласая ответила:

– Сносно. – Погладив пальцами бледную щёку, Холодная добавила утвердительным тоном: – Моя кожа и впрямь помолодела.

– Правда? Может и для мужчин в этом выйдет толк? – Креативщик подпрыгнул на стуле, повернулся к старшему брату. – Ким, дай-ка мне от своей курочки хрящиков, не жопься, я вижу они у тебя на тарелке есть. – Синеволосый начал атаковать тарелку черноглазого вилкой.

– Ты вегетарианец. – Уворачиваясь от вилки, Евдоким вместе с тарелкой встал из-за стола.

– А как же салат? В нём же было мясо. – Поинтересовалась Фёкла.

– В мою порцию мясо не клали. – Неформал ответил, не ослабляя атаки на тарелку брата.

С удивлением в голосе героиня вопросила:

– «Цезарь»? И без курочки? Так ты, оказывается, ещё больший изврат, чем я думала. – Девушка утвердительно покачала головой.

– Я прямо вижу, как ты падаешь в её глазах. – Подколола директриса коллегу.

Сдувая чёлку с глаз, креативщик весело сказал:

– Да плевать! Красота требует жертв! Отдай тарелку по-хорошему! – любитель леопардовых шкур бросился с вилкой на уворачивающегося гендиректора.

– А как же твои взгляды и убеждения? Ты идёшь на измену самому себе. – Участвовала в этом споре менеджер.

Директор со сверкающим озорством в глазах бегал по кухне за покер фейсом. На ходу отвечал:

– Плевать! Я непостоянен: сегодня я вегетарианец, завтра астронавт, послезавтра жмур, а позавчера я был главарём масонского движения! Отдай мне их! – Евдоким резко остановился, Денис проскользил в носках по полу и врезался в широкую грудь. Обнял крепко брата и посмотрел ему в глаза. – И только моя поддержка и надёжность к тебе непоколебимы, поэтому отдай хрящики.

– Набесился? – бросил бесстрастно старший брат, младший кивнул. – Позавтракали? – сказано уже было невестам, те кивнули. – Хорошо, тогда идите одеваться, мы подождём вас на веранде.

Евдоким поставил тарелку раздора на стол, вышел в прихожую.

– Он обижен? Или чем-то расстроен? – гадала трудяжка вслух.

– Нет. Он счастлив и очень весел. – Ответил Денис с глупой улыбочкой.

– М-да, чтобы понять этого мужчину, нужен отдельный талант.

– Привыкнешь. Они часто дурачатся. – Сказала Марго. – Пойдём.

Фёкла кивнула. Девушки пошли наверх.

В спальне прямо на полу сидела на пятой точке героиня, поражённая выходкой сумасброда, перебирала вещи. Хм, давайте заглянем в «розовую хренотень на колёсиках» – как окрестил чемодан Денис.

Вот такие вещи, аккуратно сложенные чемпионом по тетрису, покоились внутри: новый дилдо в картонной коробочке; две упаковки презервативов, обычные и ребристые; чёрный кружевной полупрозрачный пеньюар; несколько пар стринг в фирменной, не открытой ещё упаковке; чёрные туфли на высоченной шпильке; и, конечно же, летние комплекты лёгкой, открытой, пляжной и развратной, по мнению Фёклы, одежды. Сверху сие безобразие украшалось запиской на жёлтом стикере, в нём было написано: «Уйди уже с глаз моих долой в декрет!!!!! Твои коллеги-клуши уже за вторым ребёнком идут, и всё только ты хернёй страдаешь».

– Я работаю! А не х… кхм, чуть не согрешила. А не фигнёй страдаю! – пробубнила Бумажка.

У бедолаги имелось только два варианта: ехать сначала в магазин за нормальной одеждой или ехать сразу к родителям жениха в чём босс послал. Пригорюнившись, девушка выбрала пару более-менее приличных вещей.

– Это всего лишь работа! Но я же не проститутка, чтобы так одеваться, а с другой стороны, ты же нанятая актриса! Вот и играй! Да разве тому извращенцу может попасться обычная, в здравом рассудке и памяти девушка? А-ха-ха-ха, да никогда! – болтала вслух сама с собой трудяжка.

Под предлогом работы она надела-таки те шмотки. Но в душе то она понимала, что поддалась сейчас проказам сумасброда только потому, что зажала деньги на новую одежду. Вот так, любовь к деньгам и трудоголизм толкают приличных женщин на путь разврата.

– Ты там как? Тебе помочь? – с первого этажа донёсся голос Дениса.

– Не надо! Я уже спускаюсь! – вслед за криком по лестнице и кафелю раздалось цоканье тонких шпилек.

– Охренеть… – единственное, что смог сказать Денис, увидев невесту. Он даже не заметил, как арбузная жвачка выпала из его рта.

На самом деле было с чего удивиться: от вчерашней заурядности не осталось и следа. Перед ним стояла шикарная девушка: голубые сияющие азартом глаза, молочная кожа, выпрямленные пшеничные пряди постоянно откидывались за спину, тонкой нежной рукой с длинными красными ногтями; лёгкий макияж на веках и соблазняющие, сладкие, недовольные чем-то губы. Белая рубашка с широким вырезом, оголяла изящные ключицы и подчёркивала небольшую грудь. Короткие закатанные рукава и завязанная выше пупка на красивый узелок рубашка давала великолепный обзор на подтянутый, подкаченный живот и талию. Короткие чёрные шорты в облипку с серебряными клёпками на карманах обнажали длинные фигуристые ноги, которые, в свою очередь, были оплетены ниже колена чёрными шнурками-завязками туфель с открытой пяткой и носком-лодочкой.