– Думай, что творишь, – Виктор забрал из кулачка снаряд. – Этим камнем ты мог серьёзно поранить своего друга.

Ему в лоб прилетела ягода, охотник рявкнул: «Слышь, оставь Ийсу в покое, беложопый урод!» Волчата похватали с земли кто палки, кто камни, на детских лицах читалась решимость бить и кусать неприятеля до последней капли крови. Виктор выпустил запястье мальчишки и, не делая резких движений, отступил на несколько шагов. Убедившись, что враг дрогнул и сбежал, маленькие айрхе беззаботно вернулись к своим играм.

– Не забывайся, мой дорогой Раймонд, – Катерина ухмыльнулась, наблюдая за всем со стороны. – В Горбах главные – не мы. Не стоит связываться с дикими зверьками, даже если с виду они милые щенки.

Суровый приморский ветер кружил листовки, брошенные у мусорного ведра, он разметал их по всей дороге вместе с опавшими листьями. Виктор поймал на лету одну из листовок: на фоне карикатурного лица рыжеволосой женщины алело приглашение на празднование Дня основания города. Событие было запланировано через месяц, а имя Элли Белл, чей необычный портрет и привлекал внимание, подогревало интерес. В столице билеты на концерты этой певички раскупались за пару часов, София мечтала хоть раз попасть на него, но никак не успевала из-за вечных разъездов.

– Я даже не подозревала, что Дарнелл настолько богат: ему хватает средств и город восстанавливать, и гулять с размахом, – Катерина с усмешкой озвучила мысли Виктора, однако он был настроен мягче:

– Может, немного радости этому месту и не помешает.

Катерина пожала плечами. Она и в юности не отличалась тягой к развлечениям.

– Ты ведь не из праздного любопытства старика забалтывала. – Вместо ответа Катерина неопределённо покрутила ладонью в воздухе. – Эй. Сама настаивала, что мы должны больше доверять друг другу.

– Я и делаю всё для тебя, только не вижу никакой благодарности, – фыркнула Катерина и поправила высокий воротник комбинезона, пытаясь укрыться от ветра. – Один из левиафанских главарей приглядывается к Горбам. Стоит вести себя поаккуратнее, чтобы не привлечь его внимание – червивые нас не любят, как и всех остальных. Недавно Левиафаны чуть было не перевернули вверх дном кондитерскую Гаруспика, значит, уже что-то разнюхали.

Катерина свесилась с парапета и свистом привлекла внимание лодочника, который проплывал рядом по каналу. Она показала раскрытые ладони, намекая на оплату, и лодочник кивнул почти без раздумий. С тех пор как в городе не осталось животных, весь гужевой транспорт буквально вымер. Лошадей искали в лесах, окрестных поселениях, посылали заказы в конюшни, но всё тщетно – звери ломали ноги и сворачивали шеи в попытках сбежать из города несмотря ни на что. Дарнелл был пронизан реками и каналами, поэтому жизнь в нём не замерла, но потекла в ином ритме. Каждый второй, если не первый, кто имел лодку, решил подзаработать частным извозом, но даже их усилий с трудом хватало, чтобы удовлетворить потребности немаленького города.

Дождавшись, пока пассажиры усядутся в судне, лодочник завёл мотор и рванул вверх по течению. Их ждал долгий путь. Катерина молчала, думая о своём, а Виктор, наоборот, разговорился с мужиком – решил узнать, что творилось в империи, пока он прозябал под землёй. И услышал много о чём.

О том, как лютовала императрица: «Сестра моя в Андронталле живёт, она часто присылает тревожные телеграммы. Там каждый день на улицах ставят новые виселицы, а гвардейцы без устали грохочут из своих железных палок. С тех самых пор, как сожгли Арчибальда IV, императрица только и делает, что ищет заговорщиков под кроватью. Даже советнику Кромвеллу досталось! Благо его всего лишь посадили в темницу, я уверен, что это какое-то недоразумение».

О том, как бесчинствовали Левиафаны: «Они вырезали деревушку Иредд, это же совсем рядом с нами! Когда уже Чёрная гвардия их всех перестреляет, куда только императрица смотрит? Вот при Арчибальде IV…»

О том, что и за морем неспокойно: «В газетах пишут – мол, наш посол отплыл в Вердестт, но с тех пор от него нет никаких вестей. Ох, что грядёт! Уже давно не времена Пороховой войны, если сейчас в бою сойдёмся, боюсь, преимущество окажется далеко не на нашей стороне».

О том, как тяжко приходится рыбакам: «Вот же напасть, дикая чертовщина! Все плачутся, что “лошадок не осталось”, да тьфу на этих кобыл – в ближайших водах ни одной рыбины не отыщешь, вот беда! Вся надежда на крупные суда, они-то могут уйти далеко в море, но что делать нам, простым рыбакам? Скоро зима, реки заледенеют и извозом уже не подработать».

За разговорами час пути пролетел незаметно, особенно для Виктора, который был рад каждой минуте, проведённой вне стен убежища. Солнце почти скрылось за горизонтом, облака рассеялись и пустили к городу последние лучи света. Катерина, щурясь, поправила картуз, сбитый набок резким порывом ветра. Она первая вылезла из лодки, не забыв щедро вознаградить лодочника за его услуги.

– Ты как, морально готов к заданию? – завела она разговор нарочито-добродушным тоном. – Если твоя рука дрогнет у шеи Берислава…

– Не дрогнет.

– Всегда уважала тебя за целеустремлённость. В этом мы схожи, – Катерина одарила Виктора почти милой полуулыбкой. – А два целеустремлённых человека с нашими способностями свернут горы. Сам видишь, я всеми силами стараюсь помочь тебе достигнуть цели. Но и мне, если честно, не помешает чуточку взаимовыручки.

Виктор кивнул, не отрывая взгляда от мощёной дороги, которая вела их сквозь городские улочки. Должно быть, Катерина хотела что-то особенно важное, раз она крутится вокруг него уже столько дней.

– Я подслушивала тот последний сбор приближённых. Помнишь, как они паниковали из-за того, что Дары пропадают один за другим? Я знаю, кто виноват. Своими руками или чужими, как в случае убийцы твоей Тарнетт, Левиафаны издавна охотятся за Дарами Квадранты. Ради чего – сказать не могу, с Левиафанами даже я связываться боюсь, это путь в один конец, – её опаска не выглядела притворной. – Подозреваю, что заказ на Дар Берислава тоже подстроен ими. Я пыталась отследить цепочку заказчиков, но не нашла концов. Раймонд, мы не можем позволить очередному Дару угодить в их лапы.

Виктор замер на месте. Скрестив руки за спиной, он уставился на спутницу давящим взглядом. Многое он успел себе надумать, и про боло тоже были варианты, но услышанная просьба всё равно застала врасплох. Катерина по-мелкому не играла.

– С Хранителями ты порвала, возвращать расположение мастера тебе уже без надобности. В то, что «когда-нибудь» ты вернёшь Дары приближённым, я не верю. Зачем тебе боло, Катерина? О моих мотивах ты прекрасно знаешь, теперь я хочу послушать о твоих.

– Может, и верну – чуть позже. Не я враг приближённым. В моих руках Дары точно никому не принесут зла.

– Зачем тебе в это ввязываться, чёрт возьми? – не выдержал Виктор. Видел же, чувствовал – что бы ни делала Катерина, оно всегда было связано с Дарами. – Левиафанов, говоришь, ты боишься. Хранителей предала. Верности Курьерам я в тебе тоже не вижу. На кого ты работаешь?

– Все мои действия направлены исключительно на благо империи.

– Служишь убийцам ты тоже на благо империи?

– Как ты не побрезговал стать беззаконником ради своих целей, так и я использую любые средства в борьбе с угрозами Тормандаллу, если посчитаю их эффективными, – Катерина смотрела с вызовом, но Виктор и не собирался ставить под сомнение её слова. Поняв это, она слегка расслабила плечи и вернулась к деловому тону: – Когда покончишь с Бериславом, твоей единственной преградой станет Сорока – она в клюве отнесёт боло прямо в руки Левиафанов. Не допусти этого, мой дорогой Раймонд. Всеми способами. Если в процессе – а вдруг, мало ли что – пострадает и другой приближённый, пусть забирает его боло. Для Сорок все Дары блестят одинаково, лишь для Левиафанов, как и для меня, они имеют разную ценность. Самый лучший исход.

– А если мы сработаем чисто и, кроме Берислава, никто не пострадает? – предположил Виктор, не слишком обрадованный «лучшим исходом». Пусть он и смирился с тем, что вынужден принести Берислава в жертву своим целям, но не видел смысла в лишних смертях. Катерина закатила глаза и процедила: