Всё идёт, да не так,

Всё идёт еле-еле,

Кое-как, вкривь да вкось,

Через пень да колоду,

Под крутой под откос

Да в гнилое болото.

Только пьём да едим,

Только сыто икаем,

На соседей глядим

Да начальство ругаем,

Вечно сопли жуём,

Виноватого ищем

Да сгораем живьём

От забавы-винища.

Вроде вместе – да врозь,

Есть возня – нету прока.

Вроде прямо – да вкось,

Объездною дорогой.

Вроде – верным путём,

Дела правого ради,

Да уныло бредём

Все баранами в стаде.

Вроде – в здравом уме

И неверящи в сказки,

А живём – как во тьме,

По чужой по указке,

И, до самых седин

Всё вздыхая о доле,

Бестолково сидим

У заросшего поля.

Я бы землю вспахал,

Я бы поле засеял,

Только бьют по рукам,

Окружив, ротозеи.

Я бы взялся за плуг,

За крестьянское рало,

Только рвёт их из рук

Супостатов орава.

Никому, хоть кричи,

Ничего здесь не нужно.

Телом все – силачи,

Да душою недужны.

И куда тут ни кинь,

По пословице нашей,

Всюду – вечный наш клин:

Хрен с берёзовой кашей.

Всё – привычным ладом,

Пусть не сладко, да гладко.

Всё – своим чередом,

Заведённым порядком,

Кое-как, вкривь да вкось,

Через пень да колоду,

Под крутой под откос

Да в гнилое болото.

2017 г.

Может, я, как говорят, рехнулся вовсе,

Может, я, как говорят, сбесился с жиру,

Только я сейчас бы с радостью всё бросил

И в вагон бы сел купейный пассажиром.

Немудрёные свои собрав пожитки

И на верхнюю легко забравшись полку,

Из стакана чай прихлёбывая жидкий,

Я б в неведомое ехал долго-долго.

Пусть в глазах от мельтешения всё пёстро,

Пусть круги плывут перед глазами даже –

Я бы всматривался пристально и остро

В проплывающие за окном пейзажи.

Выходил бы для разминки и для встряски

Я на станциях глухих, забытых богом.

Я бы впитывал их запахи и краски,

В тишине тонул, как в омуте глубоком.

Я, в вагонном круглосуточном движеньи

Растворившись, словно сахар в кипяточке,

Получал бы от маршрута наслажденье,

А совсем не от его конечной точки.

Так и ехал бы, всё думая о чём-то,

Путешествовал неспешно и спокойно…

Может, в самом деле мне послать всё к чёрту

И решительно шагнуть в купе вагона?

2017 г. 

Последняя решающая встреча:

Холодный звон скупых тяжёлых фраз,

С достоинством расправленные плечи,

Короткое "Прощай" – в последний раз.

Промозглый ветер бьёт в лицо с разбега,

Дыханием морозным леденя,

А вдаль по свежевыпавшему снегу

Твои следы уходят от меня.

2017 г.

Из жизни мы, свои прожив года,

Уходим без возврата, без следа,

И всем без исключения из нас

Уйти навеки предстоит в свой час.

Когда наступит очередь моя,

Уйду подобным образом и я –

И мне, покинувшему мир земной,

Придёт на смену человек иной.

Конечно, будет он иным, чем я,

Не клон мой и не копия моя:

Совсем другого нрава будет он,

Другим набором качеств наделён;

Иной ему придётся путь пройти,

Иное встретить на своём пути –

Но встанет он, лишь только я уйду,

На место, мной оставленное тут.

Мы все уйдём из мира в свой черёд –

Но Жизнь мгновенно смену наберёт,

Ведь сами мы, живущие сейчас,

Пришли на смену тем, кто был до нас.

Смысл бытия довольно-таки прост:

Пост отстояв, другому сдай свой пост.

Чтоб поколений не порвалась нить,

Идут живые – мёртвых заменить.

2017 г. 

Тернистым и извилистым путём,

Потупив взгляд, поникнув головой,

Как по пустыне выжженной бредём:

Совсем одни, и рядом – никого.

Совсем одни, и рядом – ни души;

И в поисках душевного тепла

Мы обмануться вновь и вновь спешим,

За счастье принимая миражи

В пустыне, раскалённой добела.

2017 г.

У весны различны голоса:

Звонкий птичий щебет в небесах,

Под ногами луж весёлый плеск,

Утреннего льда короткий треск.

Талым ручейком журчит весна,

И капелью с крыш звенит она,

С тёмных улиц в мартовской ночи

Глотками кошачьими кричит.

Ветер тонко воет и свистит,

Шепеляво шепчутся дожди,

Гулким басом кашляет гроза –

У весны различны голоса!

2017 г.

Всё сильнее предзимней порою

Остывает земля с каждым днём.

Очень скоро снежинки укроют,

Словно саваном белым, её.

Забирает зима молодая

У земли все запасы тепла.

Вот и снег уже больше не тает:

Это значит – земля умерла.

2017 г.

словно в смерть, рванулся в бой

И в нём Его прикрыл собой;

А Он рванулся вслед за мной,

Но – прячась за моей спиной,

И этим самым в том бою

Жизнь сохранить сумел свою.

Он устоял. Он уцелел.

А я теперь лежу в земле,

В бою застрелен и забыт.

А у Него – семья и быт.

Он в уваженьи и в чести.

Он – бог войны теперь почти:

Уже герой, ещё не стар…

И вот Он пишет мемуар,

Что это Он рванулся в бой

И в нём меня прикрыл собой;

Что это Он оборонял

За Ним стоявшего меня;

Что за бронёй Его спины

Я и не видел той войны…

И вот уж Он – вдвойне герой;

И за Него толпа – горой.

Ему хвалу вовсю поют.

Ему ещё Звезду дают.

А я – убит. А я – гнию,

Собой прикрыв Его в бою…

2017 г.

Ну вот и открыта заветная дверь,

И Ключ Золотой нам не нужен теперь,

И всё наконец-то уже позади…

Тогда отчего же так тяжко в груди?

Бежит Буратино по лестнице вниз,

За ним – Артемон, издав радостный визг,

И даже Мальвина, почти не дыша,

С опаскою первый свой делает шаг,

И капли дождя, словно в травах роса,

Сверкают в Её голубых волосах…

Всё, нет больше шансов. Надежды мертвы:

Мальвина меня не полюбит, увы…

Разбит в пух и прах Карабас–Барабас –

Но это не я от него Её спас.

Побиты враги – не моею рукой:

Героем в бою оказался другой –

Владеющий тайным волшебным Ключом,

Готовый подставить, коль надо, плечо…

Во мне же ни капли геройского нет,