Прошли коридор, поднялись на второй этаж по старой лестнице, и встали перед ее дверью. Я замерла напротив двери, не могла постучать. За меня это сделал эльф. Голос резанул по ушам. Нас пригласили войти. Мы прошли в кабинет, я встала в дверях, эльф прошел дальше. А перед глазами снова воспоминания, страх и словно по живому удары кнута и хворостины, в ушах ее слова и упреки, голос полон ненависти. Она знала эльфа, его отряд частый гость в городе. Через него проходят дороги в королевства, да и прорывы у них случаются. Но Ваэль пришел не по поводу прорывов, в данный момент точно. Он смотрел на горгулью, взгляд хмур и холоден. Она смотрела на него с недоумением, не зная, что его привело, спросила:

   - Что вам, господин Айсен?

   - Не мне, - все еще держа мою руку, я в оцепенении за его спиной, прижимаюсь головой и дрожу душей перед этой строй горгульей, - а ей, - показал на меня, выпуская меня, продолжая держать за руку, - вы хоть и стары, но должны помнить ту, кто была частым гостем в вашем кабинете, ту, на которой вы срывали всю свою ненависть к представителям ее вида, - горгулья менялась в лице, - ту, чья жизнь в этом доме была адом, - горгулья подошла ближе, а я не могла и взгляда поднять.

   - Я думала она померла в подворотне, - очки с круглыми линзами, потрепанное платье, волосы заделаны в ракушку, - не знала, что девчонка выжила, - эти слова поднимали во мне что-то темное, вроде и страх, но в тоже время желание засунуть ее слова глубоко внутрь, смотреть на страх в глазах, ведь ее голос дрогнул. Не знаю, откуда, но нашла в себе силы и сказала, громко, отчетливо, не пища как в детстве:

   - Выжила, - не узнала собственный голос, сняла капюшон, откинула на стул плащ, перчатки, предстала перед глазами директрисы, - не благодаря вам. Благодаря своей природной живучести!

   - Ифьяника! - старая горгулья испугалась, смотря на меня она видела аристократку, как мой брат, а не полукровку девочку, которую били, унижали и не во что не ставили. От одного моего вида она побелела и позеленела, приготовилась проститься с жизнью.

   - Именно! - она стала делать назад шаг за шагом. Дошла до кресла, упала в него, заикаясь, она спросила, что мне надо. Странно, но после реакции на мой внешний вид, страх в ее глазах, мой страх перед ней постепенно сходил на нет. Распрямилась спина, появилась уверенность, я бы сказал окрыленность. Она всего лишь вредная старуха, любящая унижать слабых детей, получать от этого удовольствие, перед тем, кто выше ее и сильнее, она никто.

   - Ты пришла отомстить?

   - Думала над этим, - она вздрогнула, - но до вас мадам, я не опущусь. Со старыми и немощными не связываюсь, не издеваюсь, я, не вы! - казалось, она выдохнула с облегчением, - от вас я хочу лишь услышать ответы на вопросы.

   - Какие?

   - Где моя корзинка и кто меня принес? Ответите и я не появлюсь в вашей жизни, уеду из города и никогда не вернусь, - она поправила спавшие очки, и заикаясь, дрожа, не смотря мне в глаза, написала записку. Скрип пера по бумаге, все тот же. Но я больше не боюсь, мне плевать. Чувствовала за спиной Ваэля, слышала его улыбку, как и смех, когда мадам вздрагивала от моего движения в ее сторону. Когда написала бумагу, дрожащей рукой протянула ее мне:

   - Это передать матери Агнесс, - имя старушки заставило на мгновение сменить гнев на милость. Она тайком кормила меня печеньем, мазала разбитые коленки и прятала от гнева директрисы.

   - Не знала, что тетушка Агнесс жива, - забрала бумагу, - кто меня принес, и когда это было? Точно по дате и времени!

   - Принесла девушка, скрывала лицо капюшоном, дала крупную сумму золотом, сказала сделать все, что бы ты не выжила в этом приюте, принесла тебя поздно ночью, двести четыре года назад. Год был жутким, город вымирал. Мы едва сводили концы с концами. А тут еще ты.

   - Ифа, - позвал меня эльф, - получается, ты родилась в год полного лунного затмения. Это редкость, такие дети обладают тяжелой судьбой, за ними следует Темная Луна, подкидывая испытание за испытанием. Многие родившиеся в этот год не доживали и до двадцати. Жизнь их слишком тяжелая.

   - Я в курсе, - сказала резко, - читала, - мы вышли из кабинета горгульи, шли по коридору. В руках у меня плащ и записка на имя сестры Агнесс. Но Ваэлю не давало покоя мое будущее и испытания темной луны. Испытания темная луна дает для придачи сил своим избранникам. Отмеченные темной луной, пройдя ее испытания, становятся ее детьми, принятыми в семью. Именно об этом он меня и спросил:

   - Ты прошла испытания?

   - Не все, - не думала, что Ваэль знает о испытаниях темной луны, что он вообще об этом знает. Но эльф поразил меня. Улыбнувшись, сказала: - у меня еще два испытания впереди. И последнее испытание, будет в моей судьбе решающим. Темная луна или примет меня в свою семью, или подарит вечный сон.

   - Я буду рядом, - мы вышли из приюта, пошли в маленький храм, он строился для поклонения богам, задумывался как храм всех вер и богов, но не вышло. Стал храмом одной богини, Матери, ей поклонялись женщины, замужние, не замужние, с детьми и без детей. Но потом его переделали под часовню, не хватало средств для настоятеля и жреца. Моленные службы и всю ответственность за храм, взяла на себя молодая девушка, приехала из соседнего города, сбежала от нежеланного брака и избранного, навязанного отцом, принесла обед и стала служить настоятельницей, взяла себе иное имя, стала известна как матушка Агнесс.

   Как давно я не видела эту женщину, дарившую мне мгновения радости и спокойствия. Все такая же лачуга, бегающие дети, зовущие ее тетушка, сидящий на заборе кот, заваленная крыша и растрескавшаяся дверь. Постучавшись и получив разрешение, вошли в дом. Все те же запахи свеч и ладана, трав и древесины. Тетушка сидела на кресле качалке, ее волосы были полностью белыми, лицо сморщилось, глаза побелели, руки едва могли перебирать спицы. Но она по-прежнему вязала.

   - Ифьяника, - смотрели на меня ее белые глаза, руки протянуты, улыбка без единого зуба и теплота в словах. Падаю на пол, кладу голову ей на колени, она как и раньше гладит меня по волосам, а я реву словно маленькая девочка, уткнувшись в колени. Заливисто, громко, не жалея слез. Ваэль стоит рядом, - дурочка, ты же не маленькая, взрослая, красивая девушка, жених рядом, - показала на эльфа.

   - Он не жених, - вытирая слезы, улыбаясь, - работодатель, - она берет мое лицо, своими тонкими пальцами, кожа сухая, сморщенная, но теплая и живая, смотрит в глаза. Мне всегда казалось, она видит всех насквозь, даже будучи зрячей. А теперь эти белые глаза, казались волшебными, всевидящими, всепоглощающими.