<p>

Стоило только отодвинуть макулатуру подальше от себя, как в голову полезли мысли о последних событиях. Спустя день после прихода Сметвика разом решили прийти в себя обе находящиеся в доме женщины.</p>

<p>

С Амелией все было гораздо проще. Она вполне успела осознать произошедшее, и все, что требовалось от меня, это в нужный момент находиться рядом, чтобы успокоить ее. Сама девушка нашла отдушину в своей племяннице, которая была тем еще капризным дьяволенком. Малышка Сьюзен будто чувствовала состояние Амелии и всячески отвлекала ее своими капризами.</p>

<p>

Конечно, мелкая периодически звала маму и папу, не понимая при этом, почему они не приходят, вынуждая уже саму Боунс брать себя в руки и успокаивать ребенка.</p>

<p>

Мной и Карлусом было принято решение, что она с ребенком погостит какое-то время у нас до тех пор, пока ситуация в обществе не устаканится. После чего девушка решила взять на себя роль няни, периодически приглядывая и за Гарри, хоть последний только и делал, что ел, спал и гадил. Такая своевременная помощь неслабо облегчила нам с дедушкой жизнь. Что он, что я совершенно не смыслили в том, что надо делать с младенцами. По правде говоря, Амелия сама недалеко от нас ушла, но вывозила на инстинктивном понимании. Плюс ко всему, ей оказывал посильную помощь Шэд, у которого было впору поучиться.</p>

<p>

Было бы еще проще, если бы за кузеном следила мама, но пока приходилось обходиться так. По крайней мере до тех пор, пока она не отошла от смерти отца.</p>

<p>

Стоило Диане очнуться, как она удивилась тому, что находится дома, тогда как последнее, что она помнит, это то, как она шла с Адамом в больницу Святого Мунго. Как рассказать матери о смерти отца? Честно сказать, тогда слова застряли комом в горле, и оставалось лишь беспомощно взглянуть на Карлуса, на что тот отрицательно помотал головой.</p>

<p>

Пришлось, проглотив ком, начать свой рассказ. Это было трудно. Тщательно подбирая слова и периодически останавливаясь, я вновь переживал события того дня.</p>

<p>

Постепенно, чем больше говорил я, тем сильнее менялось лицо матери. От непонимания к отрицанию, и от него к осознанию и отчаянию, которое постепенно переходило в снедающую изнутри скорбь. Затем были слезы. Не истерика или рыдания, а лишь безмолвно льющиеся слезы.</p>

<p>

Весть о смерти отца сильно подкосила ее. Приходилось подолгу находиться рядом с ней и всячески вытаскивать ее из этого состояния, ведь стоило только оставить ее одну, как можно было застать ее снова плачущей. Медленно, но верно такие 'приступы' становились все реже, и Диана постепенно 'оживала', все больше начиная участвовать в жизни поместья.</p>

<p>

К этому моменту она развила такую деятельность, что оставалось только диву даваться. Теперь уже приходилось следить, чтобы она наоборот не перетрудилась, в ее то положении. Хотя всем было понятно, что она таким образом пытается занять себя, чтобы не думать о произошедшем.</p>

<p>

Я откинулся в своем кресле, вынырнув из воспоминаний. Жизнь в доме постепенно налаживалась и уже не требовала такого контроля с моей стороны. Теперь можно было задуматься о более насущных проблемах. Например, об оставшихся двух крестражах и о том, как к ним подобраться.</p>

<p>

Встав из-за стола, я стал задумчиво расхаживать по кабинету, пока не остановился у окна с видом на сад. Всегда удивлялся, как один домовой эльф умудряется успевать следить за всем домом и прилегающими территориями. Магия, не иначе.</p>

<p>

Всматриваясь в пейзаж за окном, я строил в своей голове план.</p>

<p>

В свете новых возможностей, достать Чашу Хаффлпафф стало значительно проще. Все, что от меня требовалось в данный момент - это терпение. Необходимо дождаться, когда все беспокойство в обществе утихнет.</p>

<p>

Только потом можно будет пробраться в Азкабан, чтобы вытащить оттуда Беллатрису, которую можно будет использовать для проникновения в Гринготс. Может показаться, что невозможно незаметно забрать заключенного из Азкабана, но на практике все достаточно просто. Тот же Крауч-старший вытащил своего сына, и об этом никто не узнал. Всегда можно либо подкупить кого-нибудь из надзирателей, чтобы тот провел меня внутрь, либо осуществить то же самое, но с помощью империуса. Плюс, чтобы не заметили пропажу, потребуется 'доброволец', который под обороткой будет сидеть в камере. К счастью для него, долго это не продлится, ведь живым он мне для этого не нужен.</p>

<p>

Конечно, все это лишь план, ведь на деле всегда могут возникнуть непредвиденные ситуации, но я надеюсь, что смогу продумать все нюансы.</p>

<p>

Если с Чашей все было более или менее понятно, то что делать с дневником Реддла я понятия не имел. Люциус Малфой очень скользкий тип, который во всем ищет личную выгоду. Ко всему этому можно прибавить, что он довольно-таки труслив, хоть и старается этого не показывать. Вот только стоит на его пути встать кому-нибудь достаточно сильному, как тот показательно отступает, и в последующем пытается свалить оппонента путем политических или денежных махинаций. Шантаж, потеря репутации, банкротство - вот его методы. Оружием же во всех его планах выступают - деньги.</p>

<p>

Исходя из этой информации, можно составить несколько вариантов решения проблемы. Первый и самый простой: если он попадает в Азкабан, можно договориться с Нарциссой, что я помогаю вытащить мужа из тюрьмы всего лишь за одну 'вещицу', находящуюся в их доме. В этом варианте прекрасно все: отчаявшаяся жена, сломленный заключением Малфой, на которого можно повесить долг за спасение его никчемной жизни. Красота.</p>

<p>

Второй, как и все последующие варианты развития событий, возможен при условии, что Люциус все же сможет откупиться от срока в местах не столь отдаленных. При этом вереща на всю страну, что находился под империусом. В таком случае можно было бы договориться с блондином и выторговать крестраж, скажем, за гарант безопасности для его семьи. Этот способ мне нравится меньше всего. Мало того, что мне претит договариваться с пожирателем, учитывая, сколько боли они принесли моим близким, так еще и придется выступать на его поле.</p>

<p>

Третий способ был невероятно прост. Все, что от меня потребуется, это припугнуть Малфоя до такой степени, чтобы он боялся меня до дрожи в коленях. Чтобы он испугался как-либо отомстить одним из своих излюбленных способов. Но даже если он осмелится это сделать, не вижу причин для опасения. Его репутация подмочена. Как-то шантажировать нас у него не выйдет, собственно, как и обанкротить нас.</p>