Холодная тень пробегает по лицу Кайма, когда он следит за моим взглядом. На мгновение, клянусь, я вижу призрак смерти на его лице, но это, вероятно, просто мое лихорадочное воображение.

— Я должен пойти и закончить то, с чем следовало разобраться давным-давно, — бормочет он, притягивая меня в крепкие объятия. — Что бы ни случилось, просто помни, что ты никому не служишь и никому не подчиняешься.

Я киваю, когда он целует меня в макушку, глубоко вдыхая.

Затем лодка сильно качается, и это движение чуть не вырывает меня из его объятий. Кайм отстраняется и бросает на меня обжигающий взгляд.

— Ты знаешь, что делать, — шепчет он.

Затем его лицо начинает расплываться, и я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него, но он исчезает прямо у меня на глазах.

— Нет, — шепчу я, но ничего не могу поделать. Внезапно он ушел, оставив меня посреди бури с его именем, слетающим с моих губ. Дракон тоже исчез. — Будь ты проклят, Каймениэль.

Я поднимаю глаза к небу, но затем корабль резко наклоняется, заставляя меня упасть на четвереньки, вода разбрызгивается по палубе. Я ползу к двери, ведущей в каюту Энака. Нажимаю на нее, но она плотно закрыта. Ветер сейчас невероятно силен, он постоянно колотит меня по спине. Паника поднимается в моей груди, когда я стучу в дверь.

— Энак! — кричу я. — Открой дверь!

Поток дождя обрушивается на палубу, жирные капли превращаются свирепым ветром в иглы. Мешочек с драгоценными монетами Кайма почти выскальзывает у меня из руки, но я засовываю его за пояс брюк и продолжаю стучать в дверь Энака.

Как раз в тот момент, когда думаю, что целитель покинул меня, дверь распахивается.

— Иди внутрь, — рычит Энак.

Без колебаний я забираюсь внутрь, принося поток ветра и дождя в маленькую каюту. Энак нависает надо мной, свирепый, массивный и устрашающий. На мгновение я боюсь, что он собирается причинить мне вред, и моя рука опускается на меч Кайма, но он проносится мимо и сильно давит на дверь, закрывая ее от ветра.

Глухой удар!

Ветер становится приглушенным воем на заднем плане. Тяжело дыша, я поворачиваюсь к Энаку.

Он сердито смотрит на меня.

— Значит, он ушел?

— У него есть дела, которыми нужно заняться, — осторожно говорю я, прекрасно зная, что Энак нам не друг после того, что сделал с ним Кайм. — Он вернется.

И теперь мы с ним застряли вместе в тесном помещении, когда снаружи бушует шторм.

— Гребаный маньяк, — бормочет Энак себе под нос со смесью восхищения и ненависти в голосе. — Только он мог быть там в такую погоду.

Но что такое шторм, каким бы свирепым он ни был, когда можно управлять самим временем?

Левая рука Энака дрожит. Это эффект яда в его теле? Уже? Я встречаюсь взглядом с целителем.

— Помоги нам пройти через это и отвези меня на мыс Акерион, и я расскажу тебе рецепт противоядия. Я не такая безжалостная, как он. И не буду пытаться без нужды растягивать твои страдания. Я верю, что ты благородный человек.

— И что заставляет тебя так думать?

— Ты был очень откровенным. В тебе нет ни капли коварства. Держу пари, ты бы сдержал свое слово, если бы тебе дали шанс.

Энак качает головой.

— Как ему удалось поймать кого-то вроде тебя, я никогда не пойму. Вы как ночь и гребаный день. — Он почти смеется, но затем корабль сильно качает, и ему приходится прижать руку к стене, чтобы не врезаться в меня.

Я уклоняюсь в сторону, моя рука сжимает рукоять меча Кайма. Есть что-то утешительное в том, что он рядом со мной, как будто дал мне продолжение своего собственного смертного тела.

— Я бы не стала так быстро делать выводы, — осторожно говорю я. — Он научил меня большему, чем пара трюков.

— Кажется так. — Энак успокаивается и пробирается мимо меня. — Не бойся, Тигландер. Я не дурак. Я не собираюсь пытаться спровоцировать богов. Пойдем, — хрипло говорит он, указывая на часть каюты, которая была полностью очищена. Флаконы, бутылки и странные предметы — все исчезло, спрятано в прочных сундуках. — Время присесть на корточки. Ты никогда раньше не попадала в ураган, не так ли?

— Очевидно, нет.

Энак оглядывается через плечо, на его лице появляется волчья ухмылка.

— Что ж, тебя ждет незабываемый опыт. У нас такой большой бывает только раз в несколько зим, но это полезно для души. Напоминает нам, что мы всего лишь простые смертные на игровой площадке богов. — Он фыркает. — Ну, во всяком случае, большинству из нас. — Энак плюхает свое большое тело на пол и жестом приглашает меня сесть. Он указывает на груду подушек и скомканное постельное белье. — Используй их, если волны станут дикими. Вон там есть ведро, если тебе нужно выблевать свои кишки.

Когда смотрю на деревянное ведерко, корабль кренится набок, и громкий стон разносится по корпусу. Я падаю на пол и замечаю влагу на своих руках. Вода течет со стен?

— Она старая и темпераментная, но у «Неккури» хорошие кости. Не волнуйся, Амали нуек Комори. Это корабль иншади, а все знают, что корабли, созданные иншади, непотопляемы… но на всякий случай, я надеюсь, ты умеешь плавать, Тигландер?

— Я умею плавать, — вздыхаю я.

И прислоняюсь к стене, засовывая руку за пояс, где спрятан мешочек с великими магнарами. Сквозь тонкую кожу они кажутся странно теплыми. Кажется нереальным, что эти металлические диски инопланетного вида могут стать ключом к спасению моего народа.

Я закрываю глаза и пытаюсь найти хоть какое-то утешение в словах Энака, но не могу перестать думать о Кайме. Шум снаружи оглушительный. Корабль стонет и скрипит, и кажется, что он может развалиться на части в любой момент.

Но это наименьшая из моих забот.

Я в ужасе за Кайма, который где-то там пытается убить дракона во время шторма.

Глава 18

Кайм

Вайлорен прорывается сквозь облака, мчась к нам. Ее траектория извилиста. Свирепые штормовые ветры — неожиданное благословение, сбивающее ее с курса, когда она взмахивает своими мощными крыльями, но они не помешают ей добраться до корабля.

Мне нужно увести ее отсюда.

На этот раз мне требуется весь мой самоконтроль, чтобы сосредоточиться и погрузится в знакомый холод.

С огромным усилием я хватаюсь за время и закутываю в него себя, как в плащ.

Использовать свои силы становится все труднее и труднее, но я заставляю себя преодолеть боль и усталость.

Мое тело немеет.

Голова как будто в оковах льда.

Наконец, бушующий над нами шторм начинает стихать. Клубящиеся темные облака становятся все тише. Ветер стихает. Я отрываюсь от Амали, оставляя наше прощание незаконченным, даже не осмеливаясь украдкой взглянуть ей в лицо из страха, что не смогу уйти.

Я начинаю бежать. Набирая обороты, я спрыгиваю с борта корабля в мангровые заросли. И приземляюсь на сеть крепких корней, используя их в качестве платформы, когда прыгаю с дерева на дерево, пока не достигаю размокшей земли. Вайлорен приходит в себя и устремляется к деревьям. Огненный шар вырывается из ее рта, испаряя верхушки деревьев, окружая меня стеной тепла.

Я продолжаю идти, уводя ее все дальше и дальше от корабля… и Амали. Я бегу по густой засасывающей грязи и пересекаю неглубокие мутные ручьи. Достигаю твердой земли и поднимаюсь по неглубокой насыпи прямо в джунгли. Здесь деревья высокие и древние, обеспечивающие временное укрытие, прежде чем Вайлорен выпустит свой смертоносный огонь и сожжет густой полог в пепел.

Я бегу по извилистому маршруту, делая свой путь непредсказуемым, карабкаясь по упавшим гниющим бревнам, уворачиваясь от покрытых мхом валунов. Ноги и ступни ноют, но зрение кристально чистое, а все чувства обострены до предела, благодаря дубильной траве.