Ещё больше вопросов вызывает непонятная светящаяся хрень, которое попадала под категорию: «Магия и эзотерика». Понимаю, что из магического, в своей прошлой жизни я видел только «заряженные на добро» банки с водой напротив экранов ламповых телевизоров, но по-иному назвать противоречащее здравому смыслу явление просто не смог.

За неимением других данных – пока воспримем как разумеющееся. Магия, или волшебство, или то, что его заменяет, здесь имеет место быть. А вот на что опирается и по каким законам она работает – разберёмся позже.

Прислушавшись, констатировал, что других звуков, кроме сопения сиделки, я не слышу. Либо в палате хорошая звукоизоляция, либо в этом крыле было не так много подобных мне больных.

От неловкого движения кровать скрипнула деревом, и сиделка тотчас встрепенулась.

– Господин, вы очнулись! Прошу прощения!

Вот, значит, как? Ещё один ответ получен. Помня, что речи меня лишили, я лишь сдержанно кивнул, внимательно её рассматривая.

Слегка полноватая женщина, лицо круглое, в глазах застыло непонятное выражение, будто она не понимает, радоваться или нет моему пробуждению.

Бросив взгляд на прикроватную тумбочку, обнаружил там графин с водой и изящный тонкий стакан, похожий на хрустальный. Совершенно точно помню, что его здесь не было.

Опершись на локоть и дотянувшись, я протянул руку, чтобы налить себе воды, но, неожиданно, поднял с графин с трудом, чуть не пролив содержимое. Лишь подхватившие руки тётки спасли посуду от немедленной кончины. Это я переоценил возможности детского тела.

– Да вы что, господин? – она запричитала, наливая в стакан воду и подавая мне. – Что же вы сами-то? Я же здесь, только скажите.

Судя по её ошарашенному лицу, только что я сделал что-то не то.

От попыток напоить меня из стакана, я решительно отказался. Требовательно протянув руку, взял неуверенно поданную посуду и осторожно сделал глоток.

Вода была ледяной, но потрясающе вкусной. У меня аж зубы свело. Даже не вспомню, когда пробовал такую. Стакан быстро опустел, а я жестом попросил добавки, выпив которую, поставил ёмкость на тумбочку.

Отбросив одеяло, попытался встать, на что сиделка моментально отреагировала:

– Вы что, господин? Вам нельзя вставать! Вы ещё слабы!

Тёплые, но сильные руки требовательно попытались уложить меня в кровать.

Ну уж нет!

Сжав детской ручкой её запястье, я медленно убрал ладони от себя. Сиделка вздрогнула и снова посмотрела на меня странным взглядом. Попыток помешать осуществить задуманное, она больше не предпринимала.

Осторожно, будто заново пробуя ходить, я опустил босые ноги на паркет и медленно поднялся с койки. Женщина напряжённо следила за мной, готовая мгновенно подхватить меня, но попыток заговорить больше не предпринимала.

Я вопросительно на неё взглянул и поднял подбородок, мысленно готовясь объяснить жестами, что мне нужно, но этого не понадобилось. Она правильно поняла и указала рукой на дверь, которой я до этого не заметил.

Видимо, этот мальчик, то есть теперь я, недолго провёл в постели, поскольку к указанному месту я прошёл хоть медленно, но вполне уверенно, что свидетельствовало о не успевших, даже частично, атрофироваться мышцах ног.

Пока справлял свои потребности в соседней комнате, внимательно осмотрелся. Ничего необычного – ванная, совмещённая с туалетом. Душевая, бронзовая, по цвету, ванна, шкаф, унитаз, стойка с полотенцами.

Вот только непонятно назначение странного устройства, похожего на железную полку, подвешенного на стене на высоте около двух метров.

Когда я подошёл поближе, чтобы внимательнее рассмотреть, от полки дохнуло тёплым воздухом, будто сверху включили несколько вентиляторов. Я дёрнулся от неожиданности и сделал шаг назад.

Поток тёплого воздуха тут же исчез.

Снова протянув руку, я уже знал, что устройство, оказавшееся ничем иным, как банальной сушилкой, сработает. Конечно, это мальчишество, но ещё с пяток раз я всё же протестировал невиданный девайс и только потом покинул ванную.

Как я и думал, сразу, почти вплотную у двери, обнаружилась сиделка. Показав знаком, что я дойду сам, двинулся к кровати.

– Господин, а почему вы молчите? – очень тихо спросила она. – Я что-то не так сделала? Скажите, что не так?

Я остановился и, повернувшись, посмотрел ей в глаза. Задумавшись, прикидывал, как сейчас показать жестами, что я не могу в данный момент говорить.

Несколько секунд зрительного контакта, и она сделала то, чего я вообще не ожидал.

Она просто хлопнулась в обморок.

– Что ты с ней сделал? – резко спросил мужчина. – Отвечай! – он вспомнил, досадливо поморщился, а после чего щёлкнул пальцами, и ко мне вернулась возможность говорить.

– Абсолютно ничего, – ответил я, прокашлявшись. – Я её пальцем не тронул.

– Тогда как ты объяснишь это? – от него ощутимо повеяло угрозой.

Нужно сказать, что не прошло и двух минут после обморока сиделки, как мужчина, который со мной до этого говорил, чуть ли не ворвался в палату. И что-то мне подсказывало: он ожидал здесь увидеть уже, как минимум, расчленённый труп, но – не то, что я буду направляться со стаканом воды к распростёртому на полу телу, чтобы привести женщину в чувство.

– Я вышел из уборной, а она предприняла несколько попыток заговорить со мной. Естественно, я не стал отвечать, – если лёгким поклоном можно выразить сарказм, густо замешанный на насмешке, будьте уверенны – я это сделал. – Результат вы можете наблюдать сами, отец, – выделил я обращение, отслеживая реакцию.

Мужчина только сощурил глаза, совершенно не дёрнувшись.

Вот это самообладание. Его уже только за это стоило немного зауважать. Немного.

– Она тебе сказала? – он так посмотрел на сиделку, что стало понятно – в этом доме болтливость крайне не приветствуется.

Как я узнал, что это дом?

Да очень просто.

Если бы это было медицинское учреждение, то возле дверей обязательно выставили бы охрану. А так, как у меня наличествовала только сиделка в количестве одной «штуки» – значит охрана всё же была, но не в комнате, а в соседнем помещении, или где-то по периметру. Оцеплять клинику с таким размером палат слишком накладно, как по мне. Да и то, что ограничились сиделкой, говорило много о моём текущем положении.

Никто бы не стал в госпитале, даже в самом привилегированном, держать своего отпрыска, не имея возможности его постоянного контроля. Особенно, если последнему нужно молчать о чём-то. Для этого – требуется постоянно находится рядом с ним.

Это – явно не больничка.

Проще было сразу ввести меня в курс дела и решить, что со мной делать, а не откладывать разговор. Значит его ресурсы и время позволяют так поступать.

Да и что-то мне подсказывает, что произошедшее – не рядовое событие, которое подлежит огласке. Иначе, рот бы мне не запечатывали.

– Нет. Это мне подсказало зеркало в ванной комнате. Не учли?

Он досадливо поморщился, всё моментально поняв.

– Неплохо. Вижу, ты уже освоился? – а вот теперь мужчина продемонстрировал лёгкий интерес. – Как самочувствие? Голова не кружится?

– Спасибо, всё просто прекрасно. Только есть одно маленькое «но».

– Какое же? – мужчина внимательно наблюдал за мной, будто ожидая подвоха.

– Мне бы перекусить чего-нибудь. Это можно устроить?

– С ужином мы немного повременим. Так нужно. А пока прими подобающий вид. Твою одежду скоро принесут.

Сразу после его ухода ко мне зашла уже новая служанка, которая принесла одежду и обувь. Интересно, насколько здесь большой штат прислуги?

– Господин ожидает вас в своём кабинете, – прощебетало это белокурое создание, а я невольно залюбовался. – Вам помочь?

– Не стоит. Я справлюсь сам, – подхватив с кровати одежду, направился в ванную комнату.

Для себя отметил слегка удивлённый взгляд служанки и понял, что снова вылез из общепринятых шаблонов, но уже корректировать свои действия не стал.