Рассказ произвел впечатление на Веру, но она считала, что как-то странно для взрослого мужчины так себя вести. Следовало зайти и спокойно поговорить.

Вера осмотрела кухню. Старая полусгнившая рама окна, на подоконнике ряд фиалок, небольшой кухонный гарнитур нелепого оранжевого цвета и старый, похожий на бочонок, холодильник «Витязь». Мать Майи неплохо готовила, что порадовало Веру. Закончив есть, Вера подошла к раковине и принялась мыть посуду. Мать всплеснула руками:

– Ну надо же! Майка посуду моет.

– Надолго ли! – буркнул отец. – А когда перестанет – мы ее еще раз по голове ударим, глядишь опять начнет мыть.

Все засмеялись.

«Дурацкий юмор. Ну и родственнички у меня!» – подумала Вера, обернувшись и обведя взглядом все лица за столом. «Интересно, а почему у меня волосы темные, а у всех остальных –светлые? Может, я у матери от первого брака, а ребятишки эти от второго? Он, может, и не отец мне вовсе. Надо будет узнать при случае».

Вера очень любила порядок, а в этом доме было не так. Конечно, здесь не было антисанитарии, лишь маленький налет пыли и разбросанные повсюду вещи. Пока остальные члены семьи доедали сырники, Вера прогулялась по квартире. Как выяснилось, она была трехкомнатной и располагалась буквой Г. В самой удаленной от кухни комнате жили двойняшки. У них была самодельная шведская стенка, две кровати, шкаф и пара стеллажей. Смежную с ними комнату занимали родители Майи. Это была самая большая комната в квартире. Вдоль одной из ее стен красовался мебельный гарнитур приятного шоколадного цвета, еще советского производства. У противоположной стены стояли диван-кровать и старое замученное кресло с деревянными подлокотниками. Тут же была развернута гладильная доска с горой белья: видимо, мать Майи собиралась гладить. А Майина комната находилась рядом с кухней. Везде в квартире были цветы. За исключением, естественно, ее комнаты – там царил сатанизм. Общее впечатление от квартиры было негативным. Старая советская обстановка и ощущение того, что люди живут так, как у них сложилось со временем, особо не задумываясь о красоте, гармонии и уюте своего жилья. Несомненно, нужен был ремонт. Особенно в санузле, где со стен местами облезла краска, а их темно-зеленый цвет наводил тоску. Ощущение полной безнадеги.

Вера попросила у матери Майи пакеты, куда планировала сложить весь ненужный хлам из своей комнаты. Та принесла ей кучу пакетов. Для начала Вера сняла со стен все плакаты и фотографии, а растяжку со словами «Зло победит» и вовсе порвала на кусочки. В углу комнаты у окна, рядом с платяным шкафом, лежала куча хлама: какие-то коробки, пакеты и свертки. «Что у нее там?» – задавалась вопросом Вера.

Но сперва решила разобраться с вещами в шкафу. Гардероб у Майи был ужасный. Сплошь черные несуразные вещи. Какой-то странный длинный плащ в пол, кожаная куртка с кучей заклепок и нашивок, множество черных футболок, туник и всевозможных кофт с жуткими рисунками или надписями. Внизу под вешалками лежала пачка вермишели, красные и черные свечи, изрисованная кукла с проткнутым лбом. Вера отнесла вермишель на кухню, все остальное выкинула.

В комнате было очень душно. Вера открыла маленькую створку старого деревянного окна, форточка не спасла бы ситуацию. Мысль о том, что придется ходить во всем черном, Вере не понравилась. Она спросила у матери Майи, нет ли дома еще какой-нибудь одежды для нее. Мать отрицательно покачала головой и добавила, что та давно перешла на черный цвет, и если что и осталось, то будет ей мало. Она предложила свои вещи, но они были слишком большие и откровенно бабские. Телефона у Майи, как оказалось, тоже не было. Мать сказала, что телефон и вещи себе дочь покупала сама, откуда брала деньги не сообщила. «Интернета в доме отродясь не было", – заявила она напоследок, заметив, что денег едва хватает на еду, ничего нового из одежды купить они не могут. Да и в шкафу полно вещей, зачем покупать?

В общем, разговор вышел непродуктивный. Матери Майи было все равно. «Какое странное отношение к своему ребенку, – размышляла Вера. – Дочка попросила купить самые необходимые вещи, а ей отказывают и, похоже, это никого не волнует. И вообще, как можно в информационный век жить без телефона и интернета? Дичь какая-то!"

Вера вернулась к себе в комнату и опять заглянула в шкаф. «Так, надо подумать, что из этого можно носить. Может, нашивки где-то спороть?» Тут в дверь квартиры кто-то позвонил. «Надеюсь, это не ко мне. Надо было сказать, чтобы никого не пускали», – поздно сообразила Вера.

Мать Майи крикнула из коридора:

– Майка, к тебе Люба пришла!

«Какая еще Люба? Черт, и почему я не предупредила, что меня нет дома. Подруженька небось какая-нибудь. Ладно, может и к лучшему, сейчас попробую узнать что-нибудь про эту сектантку, а потом по-быстрому выпровожу гостью», – заключила про себя Вера. На пороге появилась крашеная блондинка лет семнадцати.

– Привет, Майка! – сказала она, пройдя в комнату.

– Привет! Как узнала, что я дома? – спросила Вера.

– Ой, да все уже знают! – ответила та, оглядывая стены. – Майя, ты сняла все плакаты? Ты чего – больше не сектантка?

– Решила начать новую жизнь, – уверенно сказала Вера.

– Да ладно! – удивилась Люба, широко раскрыв глаза.

– Ты не знаешь, где мой телефон? – сразу перешла к делу Вера.

– Ну ты спросила! Мне-то откуда знать? Выронила небось, когда с мотоцикла свалилась. Ты же все время с ним таскалась.

«Действительно. Логично. Как я об этом не подумала! Значит, потеряла …», – размышляла про себя Вера. От подружки она почти ничего не добилась. Та казалась ей недалекой, говорила на молодежном сленге, который бил Веру по ушам. Она, будучи матерью подростков, была хорошо знакома с ним и понимала, что ей теперь тоже надо использовать его в речи.

Но зато узнав, что Вера собирается выкинуть одежду, Люба готова была ее забрать и предложила продать часть вещей. Ну или, как она выразилась, «загнать за бабки». Эта идея понравилась Вере. Выяснилось, что соседка Любы мечтала о кожаной куртке Майи, той самой, что с заклепками, нашивками и значками со странной символикой. К ней Люба вместе с курткой и отправилась. К удивлению Веры, Люба продала куртку и принесла тысячу рублей. Так что приходила она не зря.

Люба обещала помочь с продажей вещей, а Вера, в свою очередь, разрешила ей забрать любые черные вещи, которые ей нравились. Люба взяла несколько черных кофт и туник и даже жуткие туфли на высоком каблуке с шипами.

– Они стоят денег, – сказал Люба.

– Ладно, ты же моя подруга. Бери так, – ответила Вера.

Люба аж взвизгнула и обняла ее.

– Ой, ну всё, всё! Прекрати! – заворчала Вера.

– Ну хоть обниматься ты по-прежнему не любишь, – заметила ее подружка.

Девушки стали рассматривать свертки и пакеты, сложенные у окна. Там была коллекция вещей, связанных с сатанизмом и его атрибутикой. В основном безделушки, приобретенные по случаю, но было и несколько дорогих предметов. Откуда у девочки из достаточно бедной семьи взялись такие дорогие коллекционные вещи, Вера даже боялась думать, догадываясь, что скорее всего она их просто украла. Звезда Бафомета, выполненная из серебра и полудрагоценных металлов, была настоящим произведением искусства. Бронзовая статуэтка дьявола отличалась красотой и изяществом изготовления. Если не задумываться, для чего они создавались и чему служат, то и к такому коллекционированию можно было относиться спокойно. Взгляд Веры выхватил кружку-трубку с изображением Мефистофеля в образе черта, нашивки на липучках, монеты с сатаной и даже что-то наподобие иконы сатаны.

Люба делилась своими предположениями, что из этого можно продать, а что и даром никому не нужно. Здесь же Вера нашла коробку с Барби – как далекий привет из детства Майи, когда та была нормальным ребенком. Наконец, все было пересмотрено, и девушки сели на диван, взяв с собой коробку с куклами. Люба вспоминала, как раньше они с ними играли. Стало понятно, что Майя с Любой дружила давно, возможно с первых классов школы или вообще с самого раннего детства.