Больные, сев в кружок на двух кроватях, раскинули карты. Виктор, повернув браслет на Рожок, "вырубил" их. Обыскав две оставшиеся тумбочки, нашёл стакан и ещё две ложки. Вложив в ладони правой руки второму и третьему больному по ложке, сжал их пальцы. Чередниченко же дал в руку стакан и отколол от края большой кусок, стукнув о металлическую спинку кровати.

– Так, годится, – оглядел приготовления мальчик. И повернул браслет на Крест.

Взяв кулак второго с зажатой ложкой, он сильно ударил третьего больного под рёбра, в область сердца. Ложка легко пронзила плоть, и кровь хлынула из широкой раны. Ложка третьего больного пронзила левый глаз Чередниченко и осталась в нём торчать. А стакан Чередниченко, битым краем распорол основательно горло второго. Кровь моментально залила не только кровати, где сидели жертвы, но и попала на стену. Виктор оглядел себя. Он тоже не уберёгся от крови. Взяв полотенце с кровати третьего больного, мальчик выглянул в коридор. Дождавшись, когда пройдёт медсестра, возвращавшаяся к себе с подносом, на котором лежали шприцы, Виктор перешёл в туалет. Там он тщательно оттёр с одежды кровь и умылся. Возвращаясь в машину, увидел, как на скамейке у входа, закрыв лицо ладонями, рыдает мужик. Виктор остановился. Тут из больницы вышла женщина и направилась к мужику.

– Слава, ну успокойся, – она села рядом и обняла его за плечи. – Теперь ничего не сделаешь. Тани нет. Тебе надо детей поднимать, Слава.

– Вера, они убили её, Вера. Я сам электрик, Вера, и я знаю, как выглядят люди, убитые током, Вера.

– Слава, ты помешался на своём токе. Как они могли убить её током, как?

– Я не знаю, как, Вера. Я знаю одно, Таня умерла от поражения током. Я видел, Вера, таких людей. У неё все признаки.

– Но, врач сказал, что у неё сердечная недостаточность.

– Вера, какое сердце, она здорова была, как мы с тобой двое. И если б не уронила эту железяку себе на ногу, она б ещё сто лет не видела эту больницу.

– Странное что-то в этой больнице происходит, – хмыкнул мальчик. – Бандитов лечат свободно. Нормальные люди умирают от тока.

Он повернул браслет на Солнце и подошёл к сидящим на лавке.

– Простите, я случайно услышал ваш разговор. – Женщина повернула к Виктору заплаканное лицо. – Скажите, кто лечил Татьяну?

– Доктор Измайлов, Семён Аркадьевич, – ответила женщина. – А вам зачем?

– Да, чтобы мои близкие к нему случайно не попали, – пожал плечами мальчик.

Он вернулся в больницу и спросил в регистратуре, как можно найти доктора Измайлова. Молодая сестричка назвала второй этаж. Там была травматология. Взяв в раздевалке халат, Виктор направился на второй этаж. На лестнице он повернул браслет на Луну.

В коридоре у окна стояли две женщины в белых халатах и смотрели вниз.

– Представляешь, Кристин, у мужика осталось трое детей. Что он с ними без бабы делать будет?

– Представляю. Ему ж ещё и работать надо.

– А этому козлу Сердюкову опять с рук всё сошло. Был бы ещё специалист хороший, а то пьянь подзаборная.

– Ну, когда у тебя папа будет сидеть в Минздраве, и тебе всё с рук будет сходить.

– Нет, ну я сама ещё две недели назад, когда мужика шарахнуло, предупредила его, заизолируй провод, заизолируй. Там делов – то, пять минут. А он, алкаш, блин, зубы свои лошадиные оскалил и полез лапать меня, козёл немытый. Представляешь? Уйду я отсюда, уйду, надоел этот бардак уже.

– А куда ты пойдёшь?

– В третьей у меня подруга работает, там у них место освобождается, одна старуха, наконец, уходит на пенсию. Она звала.

– Ты думаешь, там не бардак. И там, небось, свой козёл имеется. Так что, сиди, дорабатывай свою пенсию и не дёргайся, мать.

– Так, и кто такой козёл Сердюков, интересно? – Виктор спустился опять в регистратуру и, вернув свою видимость, спросил об этом сестричку.

– Сердюков у нас не доктор, – поморщилась девушка, – он рентген делает. Это в подвале.

Поблагодарив, мальчик спустился в подвал и нашёл нужный кабинет. Перед ним никого не было и он, повернув браслет на Крест, постучал. За дверью долго возились, но, наконец, она открылась.

– Вы время работы не видите? – дыхнула на мальчика свежим алкогольным перегаром небритая мужская физиономия.

– Я на минутку, – Виктор толкнул мужика в грудь и тот, влетев в кабинет, запнулся и приземлился на пятую точку.

Закрыв дверь на ключ, мальчик огляделся. – Ты – Сердюков, что ли? – посмотрел он на сидящего мужика.

– Ну, я, – помотал тот головой, – что надо?

– Ты женщину тут убил вчера?

– Не, не я, – ощерился мужик. – Она, дура, когда на стол садилась, на станину опёрлась. А там у кабеля изоляция потрепалась, ну её и шарахнуло.

– А тебе говорили, закрутить кабель изоляцией, две недели назад, когда мужика шарахнуло, а?

– Это Нинка, что ли? Ну, говорила. Она вечно, дура, не довольна. То-то ей не так, то это. А я не нанимался здесь ремонты делать, вот, – он громко икнул. – И, вообще, ты кто такой, чтобы мне допрос тут устраивать, а?

– Ремонтник я, – усмехнулся мальчик, – показывай, где кабель голый?

– А, так бы сразу и сказал, а то допрашивает тут, понимаешь ли.

Мужик кое-как поднялся с пола и, пошатываясь, направился в угол к какому-то, первый раз видимому мальчиком, аппарату.

– Ну, вот, смотри, – ткнул он пальцем в кабель с оголённым проводом.

– Аппарат включён сейчас? – поинтересовался мальчик, подходя ближе.

– Не, выключен, – качнулся мужик.

– А как он включается?

– Да вот кнопка, – ткнул пальцем тот в пульт с двумя кнопками.

– Понятно. – Виктор, повернул браслет на Рожок и слегка сжал пальцы. Сердюков, дёрнувшись, осел на пол.

Завалив его на стол так, чтобы правая рука легла на оголённый кабель, Виктор нажал кнопку "пуск". Тело убийцы в белом халате изогнула судорога, и запахло горелым мясом. Убедившись, что Сердюков никого больше не убьёт, мальчик покинул кабинет, оставив дверь открытой. Мужчины с женщиной на улице уже не было. Вернувшись в регистратуру, Виктор попросил сестричку дать ему телефон и адрес погибшей женщины.

– А вам зачем? – прищурилась подозрительно та.

– Хочу оказать материальную помощь, – пожал плечами мальчик, – там, ведь, трое детей осталось.

– Ну да, трое, – смутилась, покраснев, девушка, – жалко мужика.

Записав телефон и адрес, Виктор вернулся в машину.

– Чего так долго? – потянулся Николай, – я уж заснуть успел.

– Да очередь была, – хмыкнул мальчик. – Поехали – ка вот по этому адресу подъедем, – он показал Николаю записку.

Нужный дом они нашли быстро. У подъезда стояли несколько женщин в чёрных платках, что-то тихо обсуждая. Виктор поднялся в квартиру. Её двери были открыты. Большое зеркало в прихожей было завешано, а в комнате на столе стояла в перевязанной чёрной лентой рамке фотография симпатичной женщины. Два мальчика и девочка, сидели, прижавшись друг к другу на диване, и испуганно смотрели на фотографию и тётю Веру, стоящую у окна. Больше в комнате никого не было. Виктор подошёл к женщине и кашлянул. Та испуганно обернулась.

– Простите, можно с вами поговорить? – тихо спросил мальчик.

Женщина посмотрела на детей и, кивнув головой, направилась на кухню.

– Ещё раз простите, я случайно узнал о горе, постигшем вашу семью, и я хотел бы помочь. У меня есть немного денег, это раз, – он протянул Вере три пачки крупных купюр. – Это, конечно, не заменит мать. И, второе, я бы мог на лето забрать детей в деревню. У нас там их много, целый детский сад, – он извиняюще развёл руками. – Там им было бы не так тяжело, чем в пустой квартире. Отцу-то работать надо.

– Я даже и не знаю, – растерялась женщина, – а вы кто?

– Меня Виктором зовут. У моей тёти в деревне Озёрной свой детский дом. Сейчас, правда, он ремонтируется, и все дети живут у неё дома, но там им хорошо. Вы посоветуйтесь с ....

– Слава, брат мой, – вздохнула женщина.

– Вот, – кивнул мальчик, – посоветуйтесь с братом. Вот мой телефон, надумаете, звоните. – Виктор оторвал от лежащей на столе газеты клок и записал свой телефон. – И сами приезжайте, места у нас хорошие.