– Я видела Настю, – неожиданно произнесла старуха, вид ее красноречиво говорил – хоть эта девица и большая нахалка, но я как настоящая христианка не могу идти против истины.

– Но Вы же не выходили из комнаты? – удивился Иван Васильевич.

– Выходить из комнаты не выходила, но в окно я же могу смотреть!

– Вы видели Настю из окна?

– Да, я выглянула в окно и увидела, как эта девица вышла на лужайку перед домом. Она села на лавочку, вон у тех кустов, около 10 минут там посидела и ушла.

– А почему Вы так уверены, что прошло именно 10 минут?

– Вы считаете, что я настолько стара, что уже не имею определять время по часам? – женщина возмущенно кивнула на настенные ходики, которые смиренно тикали на стене.

– То есть Вы смотрели на часы. А Вы не посмотрели на них, когда выглядывали в окно? Во сколько точно Вы выглянули в окно и увидели Настю?

– В девять часов и пять минут! Вас устраивает мой ответ?

– Вполне. Вы просто идеальный свидетель. Скажите, а брата девушки, Романа Семеновича, Вы не видели? Может, он тоже проходил под окном?

– Нет, этого нахала я не видела. Я его сегодня весь день не встречала. Он в очередной раз обедать не пришел, нет у современной молодежи уважения к домашним традициям, – старуха недовольно поджала губы. Весь ее вид говорил, что в прежние времена никто не позволил бы молодым людям так себя вести. Если уж живешь в доме, так изволь уважать традиции хозяев!

– А часто Роман Семенович не приходит обедать?

– Не часто, но бывает. Он уезжает в город на несколько дней и проводит их там. Мог бы там постоянно жить.

– А Вы не знаете, где он там живет и что делает?

– Увы, молодежь сейчас не считает нужным делиться и советоваться со старшим поколением.

– Люся, а Вы видели Романа Семеновича? – обратился следователь к горничной, которая послушно ждала новых указаний.

– Нет.

Впрочем, ответ девушки ничего не значил. Она была личной горничной хозяйки и поэтому с остальными членами семьи общалась намного меньше. Зазнаев отправился искать Петровского. Спустившись с лестницы, которая вела на второй этаж, он увидел Наташу.

– Ты не видела Романа Семеновича?

– Нет, барин. Он вроде с утра ушел и по сей момент еще не приходил.

– Ушел? Куда?

– Он не сказал куда.

– А когда это было?

– Рано совсем. Вроде как около восьми утра.

– Восьми утра? Ты точно это помнишь?

– Я обычно самовар ставлю к восьми, а Роман Семенович, как только тот закипел, сразу попил чаю и после этого я его не видела.

– А куда он пошел, он не говорил?

– Нет.

Тут за спиной следователя послышался негромкий скрип и раздался вопрос:

– Кто меня спрашивает? Господин следователь, Вы опять здесь? Кого Вы хотите арестовать на этот раз?

– Не знаю, следствие покажет. Пока я хочу услышать от Вас, как Вы провели сегодняшнее утро, впрочем, если Вы еще и про весь день расскажете, то я тоже с интересом послушаю. Ведь Вас целый день не было дома. Так?

– Так, но Вас это не касается.

– Ошибаетесь, касается, очень даже касается.

– А что случилось?

– Сегодня утром был убит монах Солотчинского монастыря отец Сергий. Он часто бывал в этом доме, и так же уже установлено, что его убили ножом, похищенным с кухни. Кухарка опознала нож.

– Так предъявите обвинение кухарке.

– Вы считаете, что женщина могла нанести такой сильный удар? Нож вошел в тело жертвы на две трети длины.

– Ну, если говорить о нашей Агафье, то тут я все могу допустить. У нее силища! Не каждый мужчина может такой силой похвастаться. Я однажды видел, как она петуху голову рубила! Раз и нет птички! Голова как мячик отскочила! И ни капли жалости к живому существу!

Зазнаев невольно вспомнил недавнюю сцену с поросенком. Конечно, аргумент был весомый. Но был еще один вопрос:

– Силы у нее, может, и хватит, но зачем ей убивать безобидного монаха?

– А нам всем зачем?

– Это я как раз старюсь понять. Вы не ответили на мой вопрос. А Вы сами много общались с отцом Сергием?

– Нет, это собеседник нашей Марии Михайловны. Она любит подобного рода общение. А я нет.

– То есть высказать соображения, за что могли убить монаха, Вы не можете?

– Нет, я думаю, что у него даже красть было нечего.

– Вы правы, у него была небольшая сумма денег, но она нетронута. Вы не ответили на мой главный вопрос. Где Вы провели это утро?

– Я был у своего товарища. Он живет здесь недалеко.

– Вам придется назвать его имя.

– Хорошо, записывайте: Беляев Андрей Николаевич. Он просил одолжить ему небольшую сумму денег. Я не мог отказать ему в такой любезности.

– Во сколько Вы ушли из дома?

– Примерно в половину девятого.

– И все это время Вы были в доме Беляева?

– Да, я провел целый день в его доме. Вначале мы обсудили ряд вопросов, потом он пригласил меня остаться отобедать, а во время обеда нам пришла в голову мысль сыграть в шахматы. Мы так увлеклись, что я не заметил, как прошел весь день.

– Вроде Мария Михайловна очень не любит, когда ее домашние не приходят к обеду или опаздывают? – припомнил следователь традиции дома Сабанеевых.

– Да, это так, но я взрослый человек, а не ребенок, я не могу постоянно подчиняться прихотям пожилой женщины. Поэтому время от времени я позволяю вести себя как мне удобнее, но Мария Михайловна, конечно, потом бурчит, но я уже привык пропускать все мимо ушей.

Осталось поговорить с Настей. Следователь нашел ее на лавочке. Там же, где ее видела Сабанеева. Девушка делала вид что вышивает, но вряд ли она делала более двух стежков за несколько минут, она больше наслаждалась бездельем и тишиной. Впрочем, уже начало смеркаться, и вышивка была не очень хорошо видна. Барышня тоже была не склонна помогать следствию.

– Как Вы надоели своими расспросами! – раздраженно воскликнула она, когда Иван Васильевич уселся рядом.

– И все-таки Вам придется отвечать. Вы общались с отцом Сергием?

– А зачем? Мне Закон Божий еще в гимназии надоел.

– Совсем не общались?

– Он пару раз пытался ко мне приставать с разговорами о необходимости любить ближнего, но я сразу дала понять, чтобы он меня не тревожил.

– А давно это было?

– Буквально вчера подходил.

– Только вчера?

– Нет, еще неделю назад тоже пытался в разговор ввязать.

– А раньше этого не было?

– Не было, сама не знаю, чего это вдруг понесло на разговоры? Марии Михайловны ему мало? Отстаньте от меня: я не знаю, кто и за что убил отца Сергия! – девушка вскочила и бросилась в дом.

***

Зазнаев пошел проверять алиби Петровского. Дом отавного военного Беляева он нашел быстро.

– Да, я в самом деле просил господина Петровского ссудить небольшую сумму. Скоро мне придет перевод, и я верну ему деньги.

– А когда Вы об этом договорились?

– Вчера, он заходил ко мне вчера вечером, и я попросил об этом небольшом одолжении, он любезно согласился. Сказал, что принесет деньги сегодня утром, что и сделал.

– А когда он пришел к Вам?

– Примерно без четверти девять.

– Так рано?

– Какое же это рано? Я всегда рано встаю. В шесть уже обычно на ногах, особенно летом. Не люблю долго валяться в постели, не понимаю людей, которые поднимаются только к 10 часам. Человеку надо жить в рамках светового дня: рано вставать, рано ложиться. Тогда проблем со здоровьем будет меньше.

– Вы провели весь день вместе?

– Да, вначале поговорили о разных делах, Роман Семенович очень знающий собеседник, с ним приятно беседовать. Потом я предложил отобедать, а после обеда мы сели играть в шахматы. У нас здесь не так уж легко найти достойного соперника. Больше играют в карты, но разве можно сравнить уровень интеллектуального поединка в картах и в шахматах. Поэтому я очень радуюсь, когда Роман Семенович приходит ко мне.

– А часто вы играете?

– Один или два раза в неделю. Жаль, скоро его отпуск закончится и у меня не будет такого замечательного соперника!