Создавалось ощущение, что к привычной еде я не прикасалась целый век.
Очнулась я, когда все девять корзиночек закончились, а металлическое блюдо внезапно опустело. Вот совсем внезапно. Только все было, а уже ничего нет.
Вспомнив, что в малой столовой нахожусь вообще-то не одна, я подняла взгляд на герцога и мысленно выругалась. Его улыбка за это время стала только шире. Лицо, обезображенное шрамом над бровью, казалось, посветлело и обрело более мягкое выражение лица.
Рейнар ар Риграф словно позабыл о своем напитке.
– Что? – спросила я с вызовом.
После такого сытного и вкусного завтрака я была готова воевать.
– Будь такой увлеченной всегда, пожалуйста. Ты очень забавная и невероятно красивая, когда не пытаешься быть ежиком.
– Я не ежик, а дикобраз. – возразила я, проглотив предыдущее желание поблагодарить мужчину, и поднялась из-за стола. – Если это все, то я пойду.
Обойдя стол, я направилась к выходу, не дожидаясь позволения, но как и в прошлый раз герцог остановил меня за руку. Правда сейчас его натиску подверглась моя ладонь.
Тыльную сторону ладони обожгли чужие губы. Меня словно молнией пронзило.
– Не все. – произнес он негромко. Голос его стал обволакивающим. – Моей сестре все еще нужна твоя помощь.
Татия, Татия, Татия…
За эти несколько дней все вокруг меня словно с ума посходили из-за этой Татии. Все хотели спасти ее любой ценой, в то время как обо мне думала разве что только Роззи. Будто это было легко – просто взять и вытянуть чужие чары. Как прогуляться по саду или съесть пирожное. Словно я не подвергалась при этом смертельной опасности.
Однако и варианта как такового у меня не имелось. Корабль уже был моим, а значит, я должна была попробовать спасти эту девицу. И лучше сделать это сегодня, чтобы герцог и дальше не знал о том, что у меня имеется весомое преимущество.
Если я попытаюсь вытянуть из нее проклятие сегодня, Арс обещал молчать.
– Белла, ты наша последняя надежда. Лучшие проклятийники империи признали свое поражение. Слишком многое там намешано. – продолжал он смотреть мне в глаза.
Никак не отпуская мою руку, ар Риграф почти касался тыльной стороны ладони губами, щекоча чувствительную кожу теплым дыханием.
– Я не собираюсь обменивать свою жизнь на жизнь вашей сестры. – отчеканила я, не понимая, почему все еще стою здесь и терплю его прикосновения.
– Этого и не требуется. – ответил герцог спокойно, но при этом мне показалось, что настроение его резко скакнуло вниз. – Но прежде, чем ты попытаешься ей помочь, ты должна дать согласие на наш брак. Так будет честно, Арибелла. Наш брак – лучшая награда за твою помощь для твоей семьи. Если ты согласишься стать моей женой, я отпишу эти земли в качестве свадебного дара твоим родителям. Они снова станут полноправными владельцами этого острова, но им придется принять власть императора, поклясться ему в верности. Ты же… никогда не будешь ни в чем нуждаться. Я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой. На размышления у тебя есть только сегодняшний день.
– И если я откажусь попытаться помочь вашей сестре и стать вашей женой… – проговорила я тут же, продолжив его пламенную, но при этом размеренную речь, наполненную, как мне казалось, толикой грусти.
– Твои родители останутся без крова, дома, титула, сбережений и даже возможности убраться с этого острова. – сухо и твердо отчеканил разом преобразившийся мужчина.
– Вы жестоки! – воскликнула я, попытавшись выдернуть свою руку, не ожидая подобной подлости.
За эти дни в родных стенах я позволила себе немного расслабиться и забыть, что фактически нахожусь в плену у Зверя, а теперь мне об этом красноречиво напомнили. И вот я вообще не сомневалась, что все именно так и будет. Он не оставит нашу семью в покое, не забудет о нас.
Таким как он действительно не отказывают, чтобы не расплачиваться потом за свое решение все то подобие жизни, что останется в итоге.
– Жесток, но справедлив и всегда держу свое слово. – произнес он, все еще глядя мне в глаза снизу-вверх.
– Вы ведь знаете, что я могу убить вас прямо сейчас? – прошипела я разъяренно, пытаясь если не уничтожить, то пронзить его своим взором.
– Не сможешь, душа моя. Во-первых, твои приемные родители почти всю твою жизнь успешно вбивали тебе в голову, что пользоваться своим даром во вред живым существам нельзя. А во-вторых, у меня отличная защита, в то время как у тебя ее нет вообще. Но это пока. Позже мы и с этим разберемся. Здесь же под моей защитой тебе ничего не грозит. – вновь прикоснулся он губами к тыльной стороне моей ладони, отчего мои щеки против воли вспыхнули, а меня саму будто молнией поразило. – Я жду твоего положительного решения, Арибелла. Жду до ужина.
Из плена чужих пальцев мою руку все-таки выпустили. Два раза меня просить не нужно было. Столовую я покинула стремительно, даже не подумав обернуться и взглянуть, смотрит ли на меня ар Риграф. Его прямой пронзительный взор я и без того хорошо ощущала спиной, так что в лишнем подтверждении не нуждалась.
Нуждалась в другом. Мне срочно требовалось остыть, взять себя в руки и встретиться с родителями. К счастью такая возможность была предоставлена мне всего несколькими минутами позднее.
Я как раз шла по коридору первого этажа то ли в попытке сбежать от проблем, то ли в попытке найти хоть кого-то, когда через окно заметила на улице графа и графиню Эредит. Они сидели в беседке в саду и завтракали под присмотром гвардии герцога.
Рейнар ар Риграф отлично знал, кого именно стоило охранять в этом доме. Дав мне иллюзию свободы, он отобрал ее любой намек у тех, кто был мне дороже всего на всем белом свете.
Да, имперский герцог прекрасно понимал, на что нужно было давить, чтобы получить мое безоговорочное да.
Постаравшись стереть с лица любые следы негативных эмоций, я впервые за прошедшие дни выбралась в сад и с упоением вдохнула чуть сладковатый воздух, наполненный ароматами утреннего солнца и свежести от еще влажной травы.
Раньше эти места были полны до краев теплыми воспоминаниями и другими ассоциациями, а теперь я их словно не узнавала. Каждый куст в этом саду был просто кустом, а не сказочным чудовищем, с которым я сражалась при помощи найденной палки. Трава была просто травой, а деревья просто деревьями.
Волшебство беспечной юности растворилось под натиском взрослых решений. И эти решения я должна была теперь принимать сама.
Мама плакала. Моя всегда безупречная, утонченная и правильная мама за время нашей разлуки как-то разом постарела. Да и граф постарел. Раньше я не замечала, что он настолько седой, что морщины давно испещрили его изможденное лицо.
Он будто стал меньше ростом, но при этом все также хорошо и со вкусом одевался, подбирая рубашки исключительно под цвет камзола и брюк. Но что самое приятное, мамины эмоциональные порывы он все также контролировал, а ее саму держал в кулаке. Это почему-то вызывало улыбку:
– Любовь моя, веди себя прилично. – сетовал он на наше проявление чувств.
Однако сам же моментом позже плюнул на посторонних в лице гвардейцев, вышел из-за стола и обнял нас с мамой. В их объятиях мне отчего-то было немного неуютно, словно неловко.
Наверное, оттого что слова жгли язык. Мне хотелось сказать им, что я все знаю, что мне известно об их косвенном участии в гибели моего родного отца, чтобы они прекратили себя терзать и узнали, что я их ни в чем не виню. Мне хотелось сказать так много, но я решила не поднимать эту тему вообще.
Потому что для меня этот факт никакой роли теперь не играл. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Достав из потайного кармана платья медальоны, которые собиралась подарить родителям на годовщину их свадьбы, я вручила украшения их владельцам, объяснив, что в моем находятся их фотографии. Этот небольшой подарок был знаковым для нас троих.
– Еще комплект приборов, пожалуйста. – приказал отец прислужнику, помогая мне присесть за стол.
И только тогда я заметила, что круглый стол и без меня был накрыт на четверых. Поверх светлой скатерти лежали нетронутые приборы и тарелки, а в центре – блюда под крышками и графины с напитками.
