– Чем это ты занимаешься? – Мать подошла к ней.

– Собираюсь идти в лес, уже стемнело, – она указала глазами на улицу.

– Сиди дома, я сама пойду.

– Нет, мама, – воскликнула девушка. – Останься с Томасом. Тебе лучше известно, что ему дать, если вдруг у него начнётся горячка.

– Не глупи, ты тоже это прекрасно знаешь. После сегодняшнего я очень переживаю, и я не отправлю тебя одну.

– Я же не глупая. Я не пойду главной дорогой. А пойду…

– Я всё сказала. Я не отправлю тебя туда одну. Эти отвары вряд ли ему помогут, поэтому я пойду к старушке Мэри и попрошу ещё того лекарства.

– А это ещё опаснее: ты можешь и её подставить. Да, и вдруг, Конант оставит несколько своих солдат здесь.

– Послушай, это точно должно ему помочь. В ночь мы не сможем унять горячку этими травами.

– Хорошо, мама, но прошу, будь аккуратна и внимательна. Они, словно вороны, прячутся в темноте и наблюдают за каждым. – Гретель была слишком взволнованна.

– Обязательно, милая. А завтра днём сходишь за травами: они всё равно всегда нужны. Если конечно, вновь не нагрянут солдаты. Потому что сейчас они как раз отправятся в дорогу, и не хватало, чтобы ты им на глаза попалась. Присматривай за братом, я скоро вернусь, – накинув плащ, Агнет скрылась за дверью.

Выглянув в окно, девушка заметила, что солдаты по-прежнему находились в деревне. Это было странно, поскольку обычно они незадолго до темноты уезжали. Иногда оставались лишь несколько, чтобы наблюдать за жителями и как они будут себя вести.

Гретта направилась к брату. Сев рядом, она пыталась с ним заговорить, но тот был слишком горяч и кажется, вовсе не слышал её, дремав.

– Томас, ты слышишь меня? – Она запустила пальцы в его волосы и чуть их взъерошила. Но мальчик словно провалился в глубокий сон и ничего не слышал и ни чувствовал.

– Совсем скоро ты поправишься, я знаю ты слышишь меня. – Волнение захлестнуло её, но она этого не показывала. Она не может потерять ещё и брата. Он поправится: она истинно в это верила.

Дверь медленно со скрипом отворилась, и Гретель подскочила, подумав, что это мать так быстро вернулась и принесла лекарство. Она встречала её с улыбкой, но увидев на пороге Генри, её улыбка поползла вниз.

– Вы… что-то забыли? – Она замерла на месте.

– Я прошу прощения, что злоупотребляю сегодня вашим вниманием. Но я где-то обронил своей медальон. Он очень дорог мне: это подарок моего дядюшки.

Что-то внутри подсказывало, что этот медальон и вовсе не терялся, а это лишь причина вновь заявиться.

– Но если бы вы его обронили здесь, то мы наверняка бы услышали звук падения.

– Да, вы правы, но это последнее место, где я не смотрел. Поэтому не могли бы вы помочь мне найти его.

С чего такая любезность? Ведь он может просто приказать это сделать. Или же попросить солдат перевернуть весь дом. Но этого говорить девушка не стала и согласилась помочь.

– Ваша мать куда-то вышла, когда я направлялся к вам.

– Да, она решила проведать одну знакомую женщину.

Мужчина сузил глаза и внимательно наблюдал, как Гретта заглядывала в каждый угол. Словно хищник наблюдал за своей жертвой, так равно и он.

– А что это у вас? – Он увидел небольшой мешок с засушенными травами в тёмном углу, накрытый тряпками.

– А, это мусор. – Она подскочила и чуть прикрыла его собой.

– Мы с вами разговаривали там. – Она указала в другую сторону. – Может, стоит посмотреть там? – Девушка чуть наклонилась и заглянула под скамью. Генри в этот момент медленно подошёл сзади и провёл ладонью по её спине спускаясь ниже по позвоночнику.

Гретель словно облили кипятком, ровно так она это и почувствовала, от чего резко подскочила и повернулась к нему лицом.

Она не могла вымолвить и слова, лишь нахмурив брови, уставилась на него.

– Что вы делаете?

– Разве не очевидно? Мне кажется, мы и так затянули эту игру в кошки мышки.

– Я не играла с вами ни в какую игру. Пожалуйста, не делайте так больше.

– А так? – его рука резко обхватила её за талию, и он притянул Гретель к себе, что девушка кажется, чувствовала его дыхание на своём лице.

– Прекратите. – Она положила ладонь на его грудь и попыталась оттолкнуть, но его рука накрыла её, и сжав, приковала к себе.

– Разве я тебе совсем не нравлюсь? Не обманывай себя, Гретель. Глубоко внутри ты жаждешь этого с такой же силой, как и я, но так изощрённо это скрываешь. – Его руки всё сильнее сжимали её тело.

– Вы мне становитесь с каждый вашим словом и действием всё больше противны. Я никогда не желала вас и никогда не стану! – со всем презрением она сказала ему это в лицо.

– Неужели тебе больше по нраву деревенские мальчишки, что никогда не сравнятся со мной и с тем, что я могу тебе предложить?

– Смиритесь уже с тем, что не всё в этой жизни достанется вам. – Она ухватила первое, что попало под руку и пронзила его ладонь.

– Тварь! – воскликнул Конант. Девушка тем временем пыталась вооружиться хоть чем-то, но сзади её потянули за волосы и дерзко притянули к себе.

Она была прижата спиной к груди Генри, пока его окровавленная рука, сдавливала её шею. Затем спустилась чуть ниже и замерла. Спустя минуту он отпустил и развернул девчонку к себе.

– Я же хотел по-хорошему, но ты оказалась слишком строптивой. Хотя на что я надеялся: ты слишком горделива и заносчива. Но я выбью из тебя эту дурь, и ты успокоишься.

– Не мечтайте! – Она болталась словно тряпичная кукла в его руках.

– Заканчивай это или же ты знаешь, что я с тобой сделаю.

Гретель на секунды замолчала и задумалась. Ведь это грозит всей её семье.

– Если ты ещё раз мне откажешь, то имей в виду, всё это, – он указал на запрятанные травы повсюду. – Всё это будет гореть вместе с тобой на том костре.

Гретель глубоко вздохнула, и, казалось, вот-вот у неё начнётся истерика, но она вовремя взяла себя в руки.

– Дайте мне время.

– Время? – он чуть удивился, что она идёт на контакт. – Что ж, мне кажется тут даже думать нечего. Но я слишком мягок к тебе, поэтому даю тебе два дня. Я приеду вечером и даже не думай натворить глупостей или же сбежать. Я тебя везде достану. – Его рука взяла её за плечо, и он притянул Гретель к себе так, что его дыхание затеплилось на её губах. Он робко поцеловал девушку прямо в губы и отстранился.