— Товарищ Латынис, — монотонно–профессиональным голосом произнесла телефонистка, — только что звонили по оставленному вами номеру телефона.

— Откуда звонили? — закричал капитан.

— Я вас отлично слышу, — сделала ему выговор девушка. — Звонили из Нового Афона, с турбазы «Псырцха»… Телефон номер 561.

— Пламенный привет! — не сдержал своей радости Ян Арнольдович, так довело его ожидание.

— Кому? — удивилась телефонистка.

— Вам!

Только Ян Арнольдович положил трубку — снова звонок.

Невозмутимый руководитель тургруппы сообщил, что минуту назад у него состоялся разговор с Варничевой.

Слать привет Чаплынских капитан раздумал и спросил:

— А как Киев? Дал «добро» на выезд в Болгарию?

— Еще нет, — ответил руководитель тургруппы.

— Благодарю вас…

Латынис связался с аэропортом и узнал, что вылететь в Адлер или Сухуми — Новый Афон располагался между ними — он сможет только завтра.

— Ну что ж, — сказал сам себе капитан, — вояж по курортам продолжается…

Рано утром он вылетел на Черноморское побережье Кавказа. Там было то же самое — море, пальмы. Только Новый Афон после Ялты выглядел тихим захолустьем. Но прелестным. Это было небольшое курортное местечко. По единственной главной улице — она же шоссе, связывающее Сухими и Сочи, — бродили собаки. Отдыхающих не видно. Лишь отдельные любители утреннего купания плескались в жемчужно–бирюзовой воде да пара рыбаков застыла с удочками на волнорезе.

Возле здания местного отделения милиции росли инжир и хурма.

Когда Латынис представился дежурному по отделению, черноволосому, с грустными грузинскими глазами, тот сказал:

— Если отдыхать приехали, то устроить вас будет трудно…

— Отдыхать некогда, товарищ лейтенант. Работать надо.

— Срочные дела?

— Сверхсрочные.

Ян Арнольдович опасался: а вдруг Варничевой стукнет в голову сегодня вернуться в Ялту? Что она здесь делает, Латынис не знал.

— Кто вам нужен из наших товарищей? — спросил дежурный.

— Участковый инспектор, на чьем участке турбаза «Псырцха», и замначальника по уголовному розыску.

Лейтенант глянул на часы, тяжело вздохнул — было начало седьмого. Ян Арнольдович понимал: ему неловко было поднимать людей с постели. По существу, ничего экстраординарного у капитана не было.

— Ладно, я немного погуляю, — сказал он. — Полюбуюсь…

Дежурный обрадованно закивал. Ян Арнольдович вышел на улицу. Пожилая женщина в темном платье лениво шоркала метлой по тротуару.

— Извините, пожалуйста, — обратился к ней капитан, — турбаза «Псырцха» далеко?

— Вон там, — показала на гору черенком своего орудия труда дворничиха. — Церковь видишь?

Высоко над Новым Афоном в курчавой зелени деревьев светились под только что вышедшим из–за гор солнцем купола величественного храма.

— Спасибо, — поблагодарил Латынис.

Он двинулся по набережной под сенью высоких пальм с толстенными стволами, размышляя о том, что можно предпринять. Может, явиться на турбазу и проверить лично? Ну а если Рубцов–Банипартов там и вооружен? Если откроет стрельбу? А возможен и такой вариант, что его там нет. Значит, зря поднимет панику…

«Нет, — решил Латынис, — надо сначала провести разведку».

Он добрел до вокзала. Возле него росли роскошные кусты олеандров. Несколько пожилых женщин (все почему–то в черных платьях) поочередно подходили к нему, чтобы поинтересоваться, не нужна ли комната или койка?

Латынис повернул назад.

Возле отделения милиции его уже поджидал дежурный и, завидя капитана, помахал ему рукой. Оказывается, он все–таки позвонил домой тем, кто был нужен Латынису.

— Аркун Лэри Давидович, — представился гостю замначальника отделения милиции по уголовному розыску. Это был высокий стройный абхазец с голубыми глазами и рыжеватыми волосами, в чине капитана.

Участкового инспектора, младшего лейтенанта, звали Мераб Паатович Сааташвили. Он был молод, под его внушительным носом красовались щегольские усики.

Ян Арнольдович изложил цель своего приезда.

— Сначала надо узнать, Варничева отдыхает в «Псырцхе» одна или с кем–нибудь? — сказал Аркун.

Он набрал номер телефона турбазы. Ему сообщили, что Татьяна Николаевна Варничева действительно числится среди отдыхающих. Вместе со своим мужем Василием Васильевичем. Живут в двухместном номере. Паспорта обоих, как положено, сдавались на временную прописку.

Сообщение это озадачило Латыниса: ведь Василий Васильевич Варничев — двойной тезка Банипартова, — по его данным, погиб в автомобильной катастрофе!

— Эх, взглянуть бы на муженька Татьяны Николаевны! — сказал Ян Арнольдович.

Фотографией Варничева он не располагал. Зато имел фото Рубцова–Банипартова. Одно из Министерства внутренних дел СССР, второе — из личного дела коммерческого директора «Интеграла». На последнем он был снят с бородкой и бакенбардами.

— Рубцов–Банипартов знает вас в лицо? — спросил Латыниса Лэри Давидович.

— Вполне возможно, что видел, — ответил капитан.

— Это плохо, — цокнул языком Аркун. — Сделаем так: Мераб отправится в «Псырцху», а вы свяжитесь с Ялтой. Может, там что–то напутали с Варничевым?

Сааташвили, прихватив на всякий случай фотографии Рубцова–Банипартова, пошел на турбазу. Латынис засел за телефон.

Ялта дала категорический ответ: В. В. Варничев погиб в автокатастрофе, о чем есть соответствующая запись в загсе.

— Неужели его гибель в аварии из той же оперы, что и «самоутопление» Рубцова–Банипартова? — поделился Ян Арнольдович своими сомнениями с Аркуном.

— Для чего это ему надо было? — спросил Лэри Давидович.

— Конфликтовал с Уголовным кодексом. На последнем месте работы — директор кинотеатра — химичил с билетами… И вот теперь восстал, как говорится, из праха?

Позвонил Сааташвили.

— Варничева и ее муж позавтракали в столовой, — сообщил участковый инспектор. — Теперь направляются к морю, на пляж. С полотенцами…

— Вы хорошо рассмотрели мужа? — спросил Латынис.

— Да у него пол–лица не видно! Он в соломенной шляпе и темных очках…

— С бородкой?

— Нет, выбрит начисто. Бакенбарды тоже отсутствуют.

— На Рубцова похож?

Участковый замялся:

— Не могу точно сказать…

— Подождите у телефона, Мераб Паатович, — попросил Латынис и пересказал содержание разговора Аркуну.

— Что собираетесь делать? — спросил Лэри Давидович.

— Если это Рубцов–Банипартов, надо брать. Но как? На пляже? А вдруг он вооружен? Бед может натворить…

— Вызовем из Гудауты группу захвата, — предложил замначальника отделения милиции по уголовному розыску.

— Долгая история… Попытаемся сами. Человека два дадите?

— Зачем? Я пойду с вами, и Сааташвили поможет.

— Добро, — кивнул Латынис и сказал в трубку: — Мераб Паатович, следуйте за ними на пляж. Мы с Лэри Давидовичем сейчас подойдем…

Ян Арнольдович спросил, есть ли у Аркуна темные очки. На всякий случай.

— Найдем, — ответил тот.

Было начало десятого. Новый Афон оживился. К морю стекались отдыхающие. Женщины в легких халатиках, мужчины в шортах.

Латынис и Аркун пошли по набережной в сторону «Псырцхи». Возле закусочной, позади которой находился пляж, стоял Сааташвили. Он подал знак, что Варничевы у моря.

Когда они подошли к пляжу, младший лейтенант показал:

— Вон та полная дама в шляпе с широкими полями, а рядом с ней — худой, длинный, в голубой футболке, шляпе и темных очках… Видите?

Латынис и Аркун кивнули.

Мужчина, на которого указал Сааташвили, поставил поудобнее рядом два лежака. Варничева, прихватив спортивную сумку, направилась в сторону раздевалок. Ее спутник достал маленький транзисторный приемник и включил музыку.

— Неужели он не собирается купаться? — тихо спросил Аркун.

— Наверное, ждет, когда вернется Варничева, а потом пойдет переодеваться сам, — сказал Латынис. — Обращаю ваше внимание: у Рубцова–Банипартова есть одна примета — наколка на правом плече. Написано по–латыни: «Дум спиро сперо!»