В офис мы входили так, словно были старыми добрыми партнёрами. Но на пороге приёмной господин Мейер внезапно застыл. Увлечённый разговором, я на сразу заметил то, что увидел он.

Возле стойки секретаря в тёмно-сером костюме, бледно-розовой блузке, в туфлях на высоких каблуках, улыбаясь, стояла Ирина Ильинична. Странно. Не мог понять, что не так, но мне показалось, утром она выглядела иначе. Что она с собой сделала?

– Guten Tag! Willkommen! 1 – не знал, что она говорит на немецком. В резюме этого точно не было. Специально что ли выучила слова? – Bitte hier!2 – и она приветственно протягивает руку в сторону зала заседаний.

Для Мейера, похоже, это было уже слишком. Если она всё испортит, я за себя не ручаюсь. Однако я ошибся. Австриец скоро пришёл в себя и, расплывшись в улыбке, поспешил к Ильиничне.

– Oh ja! Guten Tag! Guten Tag! 3– стою на пороге и смотрю, как пожилой австриец целует моей сорокалетней (ах простите, тридцатидевятилетней) помощнице руку. – Wie schön! 4

Следом за Мейером один за другим в зал заседаний проходят члены австрийской делегации, предварительно улыбнувшись и кивнув в знак приветствия Ирине Ильиничне. Она отвечает им тем же. Поравнявшись с ней, я остановился и задумался. Может она так старается не из-за работы, не ради фирмы, а ради себя. Решила ухватить шанс, охмурить иностранца и свалить в Австрию. Неужели всё-таки вторая категория?

Решив разобраться с нею позже, молча проследовал за всеми в зал. Практически следом за мной в зал вкатили столики с фруктами и лёгкими закусками. Заметив среди закусок тарелку с жаренными тигровыми креветками, я уже собирался их отослать. Это же надо было догадаться подать на деловой кофе-брейк закуску к пиву! Надеюсь, это единственный косяк в организации встречи.

Но отдать распоряжение я не успел, так как глава австрийской делегации тоже заметил тарелку. Увидев креветки, он весь расплылся в счастливой улыбке и, крепко пожав мою руку, устремился к столу. Подошедший ко мне первый советник Мейера Лойцль сообщил, что это любимое блюдо его начальника. Мало, кто знает, но тот не начинает свой день без тарелки жаренных тигровых креветок. А если и начинает, то весь день будет ко всем и ко всему цепляться. Именно поэтому сделки в подавляющем большинстве если и совершаются, то либо на австрийской земле, либо когда на встречу выезжает Лойцль. Без Мейера. Так и только так.

Что ж, значит, это был точный расчёт моей новоиспечённой помощницы, а не просчёт, как я решил поначалу. Интересно, какие ещё пристрастия наших австрийских товарищей она изучила.

Как бы то ни было, креветки сделали своё дело. Нам удалось договориться с Мейером по всем пунктам договора. Он оставался неподписанным лишь по той причине, что австрийцы прежде хотели своими глазами увидеть наше производство.

Завершив переговоры, мы отправились в ресторан. Я ещё никогда не видел наши улицы в таком идеальном состоянии. Ухоженные и ярко освещённые, они просто сияли чистотой на всём протяжении нашего пути к «Орфею». Уж, не знаю, что сказала Ильинична, какие доводы привела администрации района, что всё вокруг так преобразилось буквально за пару дней.

Ужин также удался на славу. Ещё бы не удался! Это был один из лучших и уж точно один из самых дорогих ресторанов города. Изысканнейшее меню, впечатляющая винная карта, безупречный сервис. Австрийцы расслабились окончательно. Думаю, мы можем рассчитывать на долгосрочное сотрудничество. Надо будет утром обсудить это с Мейером. Когда он протрезвеет и съест свои креветки, конечно.

Австрийцы быстро оказались в состоянии сильного алкогольного опьянения, хотя их никто насильно не спаивал, да это и не входило в наши планы. Я переживал, как мы дойдём от ресторана до офиса, но на выходе нас уже ждали машины. И Влад в том числе.

Снова решила за меня. Но я уже не сердился. То ли из-за воздействия алкоголя, то ли из-за тех успехов, что мы уже смогли добиться в переговорах с австрийцами. Скорей из-за австрийцев. Вряд ли выпитые мною пятьдесят граммов коньяка могли сильно повлиять на меня.

Влад заехал за мной рано утром и отвёз на производство. До приезда австрийцев было ещё время, и я отправился инспектировать сотрудников. Нужно было лично удостовериться в том, что всё готово. Интересно, креветки подадут вместе с закусками или же Хилтон предупредили о пристрастиях их постояльца. Надо было спросить вчера у Ирины Ильиничны.

Неожиданно перед глазами возникла жуткая картина. Мейер, развалившийся на софе. Белый хилтоновский халат распахнулся на его груди. Моя помощница в нежно-розовом прозрачном неглиже и на каблуках. Её длинные волосы ниспадают вперёд, как бы специально прикрывая от похотливого взгляда австрийца упругую грудь. Но вот она подходит к Мейеру, садится рядом с ним на софу, слегка наклоняется вперёд и начинает кормить его креветками. От увиденного меня тут же перекосило.

– Что-то не так, Дмитрий Олегович? – испуганный голос заведующего производством вернул меня к реальности.

– Нет, всё в порядке, Геннадий Константинович. Всё в порядке. Желудок… – сказал первое, что пришло в голову.

– Понимаю, со мной тоже такое бывает. – вот уж сомневаюсь. – Моя супруга… – к счастью, подъехавшие австрийцы избавили меня от выслушивания чудодейственных рецептов жены завпроизводством.

Австрийцы после вчерашнего застолья выглядели на удивление хорошо. А по сияющему лицу Мейера я легко догадался, что креветок ему подали ещё в Хилтоне. Снова перед глазами возникла Ирина Ильинична, потчующая моего австрийского гостя его любимой закуской. Я решительно отогнал видение прочь. Обменявшись рукопожатиями, мы начали экскурсию по производственным площадям.

Геннадий Константинович подробно рассказывал о процессе производства, достаточно полно (но не раскрывая деталей наших разработок) отвечал на вопросы наших гостей. Немного переживал, как Руслан справится с технической частью перевода, но зря. На лицах Мейера и компании ясно читалось удовлетворение от ознакомления с нашими мощностями.

Производство наше австрийцам понравилось. А нашему производству понравились австрийцы. Верней сказать, женской части производства понравился Лойцль. Ещё бы! Даже я оценил по достоинству его отличную спортивную форму. Он был почти также хорош, как и я. Женщины бросали на него полный страсти взгляд, но завидев меня тут же отворачивались. Все знали установленное мной негласное правило – никаких романов и интрижек с коллегами и, тем более, с клиентами. Достаточно быть только заподозренным в чём-то подобном, чтобы с треском вылететь с работы.

Когда вернулись с осмотра производственных площадей, нас уже ожидали закуски. Но не те, что подавали вчера. Никакого повторения. Из вчерашнего меню был только чай и кофе. Даже соки и фрукты были другие. Судя по взглядам, которыми обменялись австрийцы, они тоже это заметили. И оценили. В деловом мире это был не столько признак выпендрёжа. Это была демонстрация того, что партнёров уважают, не экономят на них и предлагают только лучшее, только свежее. Чтобы ни у кого даже мысль не возникла, что их угощают остатками со вчерашнего стола.

После закусок нас ожидала обзорная экскурсия по городу. По городу, блистающему своей красотой и безупречной чистотой. Таким я его видел только в дни приезда Путина. На всякий случай, осведомился у Сергея, своего зама, не приезжает ли к нам президент. Потом уточнил у Влада и Руслана. Нет, не приезжает.

Когда экскурсия уже подходила к концу, Мейер заявил, что более не заинтересован в контракте, который мы вчера практически подписали. Признаться честно, я даже похолодел от мысли, что сделка сорвалась. Каково было моё облегчение, когда австриец сказал, что желает подписать с нами долгосрочный контракт, а не договор на разовую поставку. Это была удача! Настоящая удача. Я даже полюбил креветки, к которым раньше был равнодушен.