— Ай! Осторожней! — испуганно отпрыгнула от меня студентка.

Я осмотрел её. Русые прямые волосы до плеч, институский пиджак, блузка и модная длинная юбка с боковыми вырезами до середины бедра.

— Что тебе надо? — спросил я через пару мгновений.

Умений общаться с женским полом жизнь мне не предоставила.

Равно как и с мужским.

Человек — человек. Никаких делений!

— Я — Кристина Ксюшева со второго курса. Мой общажный ВТ начал сбоить. В деканате сказали, что ты хорошо в них разбираешься, — поведала девушка и мило захлопала ресницами.

— Модель?

— Чья?

— Какая модель у вычислительного терминала?

— «Домбай».

— Просто перезагрузи, зажав синюю клавишу на мониторе, — сказал я и захлопнул дверь.

— А? Стой! — она что-то ещё пыталась пропищать, но я уже вернулся ко сну.

Вот ещё придумала, систему на «домике» менять.

Все в курсе, что простой откат его всегда лечит. Это даже бабушка-вахтёр знает.

Спустя минут десять снова раздался стук.

Я надел халат, но в этот раз открыл дверь и осмотрелся. В трёх метрах у стенки стояла другая девушка.

— Что надо? — спросил я девицу, одетую идентично первой, только цвет юбки был другим и её длина немного короче.

— Я Лариса. Студентка… — начала медленно жуя слова, вторая посетительница моей кельи. Это была высокая блондинка, волосы которой были собраны в косу по пояс.

— Вижу, что не декан. Быстрее, у меня через полчаса пары начинаются.

— У меня система на ВТ слетела в общаге…

— Какая модель?

— В смысле?

— Какая модель терминала?

— А они бывают разными?

— Так, с твоим этносом мы разобрались. Шучу. Студентка Лариса, терминалы бывают разных моделей. Прочитайте на левом боку экрана шрифт кириллицей и запишите. Если что, я буду свободен через две пары, можете оставить записку, где перечислите модель, телефон комнаты в общаге и проблему. На этом до свидания!

— Куда? Эй!

Я же снова захлопнул дверь помещения, немного подремал и вскочил по будильнику, по привычке надел халат. До меня дошло, что я на пары. Снял халат.

Как только я вышел, закрыл на ключ и развернулся в сторону аудиторий, то заметил две фары глазищ, которые смотрели на меня с подоконника освещаемые новеньким планшетным терминалом, кажется «Онежским».

Ну, молчит, значит, не ко мне. Рассудил я и умчался.

Сегодня были лабораторные по написанию простеньких мозгов для бытового робота. Так что в итоге за вещами в своё техническое помещение возвращался я в приподнятом настроении. Моя тема.

«Глазища-фары с ПТ» так же сидели на подоконнике.

Ну, может ей закуток понравился.

Не суть. Надо бежать домой, пока сестра не ушла на пробежку. А то племяшей не с кем оставить.

Я забрал сумку, вышел, взглянул на девушку. Красивое лицо, которое освещал экранчик. Но больше из-за темноты ничего не рассмотрел.

Я подсветил фонариком замочную скважину, закрыл дверь и дистанционно включил сигнализацию. После чего с чистой совестью ушёл.

На следующее утро у меня под дверью кабинета было три записки.

«ВТ-Домбай»

Система подвисает при входе в Интерком.

Лариса Файнберг, 2 курс, комната 12/2Э/1.

Телефон: 11-70-12

«ВТ-Домбай»

Всё равно система глючит после перезагрузки!

Кристина Ксюшева, 2 курс, комната 12/2Э/1.

Телефон: 11-70-12

«ВТ-Домба…»

Я с остальными.

Кира.

Ну, до пар далеко. А, раз их отправил деканат…

Я спустился к секретарю декана, уточнил. Мне выписали разрешение.

К этой троице, оказывается, нужно максимально хорошо относиться.

Все три дамочки — сверхдамочки.

Хотя, если присмотреться к запискам, то да.

12 корпус, 2 этаж, 1 комната.

В «дюжине» живут сверхдевчонки.

В «чёртовой дюжине» сверхюноши.

А одиннадцатое здание — смешанная общага для остальных.

С листком разрешения от деканата я отправился спасать невинный «домик» от этих чудовищ.

Комендантша открыла мне дверь общежития и изучила раз пять мой паспорт, студенческий и бумажку от руководства факультета.

— В моём присутствии всё будешь делать, — сообщила низенькая женщина лет двадцати или старше с татуировкой на руке «Луна-12».

Я присмотрелся к её лицу. Хм, ясно.

Институт тесно связан с Космофлотом, так что не удивительно было увидеть здесь «списанную».

А ведь она, если убрать очки, сменить причёску, сделать макияж, сама Алла Шишкина. Первый пилот ИГРОК-а в космосе в 14 лет, к тому же работавшая с 16 до 22 на лунной базе СССР, два года из которых непрерывно.

Хе, в прошлом универе за одно право увидеть её издали люди добровольно стояли в огромной очереди в актовый зал, пока я счастливо от этого отделался и свалил домой.

Для меня же она была обычным человеком.

Так же как и сверхи.

По законам мы все равны.

Хотя на плакатах в своём роботе эта ветеран Космофлота казалась высокой и стройной атлеткой, когда я шёл рядом с ней, то даже на фоне моего средненького роста она была коротышкой.

Предсказуемо. Разработчики те ещё шутники, для космических моделей так задублировали систему безопасности, что в итоге даже в отряде пилотов ИГРОК-ов не нашлось подростка под их требования.

В итоге полетела девочка из третьего состава и стала кумиром всей страны.

Как же хорошо, что я скучно живу.

Как же хорошо, что меня от мамы спасли врачи, заметив моё нервное расстройство от недосыпа.

Как же ей бедной приходится жить с этой назойливой популярностью…

Был бы я культурным, то пропустил бы её вперёд. Будь извращенцем, то и не смотрел бы себе под ноги при этом.

Был бы общительным, то шёл бы наравне, завязав разговор.

А так я просто пробежал вверх по лестнице и стал изучать план пожарной безопасности.

— Ты куда спешишь? Зачем смотришь эти каракули? Планируешь сюда вернуться? — с улыбкой спросила женщина.

— Планирую при любом варианте остаться в живых, — ответил я серьёзно. — Когда рядом сверхи, тем более дамы, то нужно учитывать все варианты, Алла Георгиевна.

— Ха, узнал? Удивлён, что я тут и кем работаю?

— Нет. Институт Космофлота. Сверхи — дети, которым нужен авторитет. А, кроме Вас, кумира у молодой организации, скорее всего, нет.

— Чешешь, словно профессор Карпов.

— Я читал его статьи.

— А что же тогда так опасаешься этих «детей»?

— Я много читаю и другого. В том числе дайджест ЧП, — сказал я.

— Какая тебе нужна комната?

— Первая на втором этаже. Файнберг, Ксюшева и некая Кира оставили заявку на ремонт терминала, — пояснил я и показал записки.

— Тут же «домики», что с ними может быть не так после перезагрузки?

— Я это уже объяснял Ксюшевой, всё равно записки оставили.

— Странно. Кстати, не КсЮшева, а КсюшЕва. Она просто хочет казаться… А, ясно.

— Что Вам ясно?

— Ничего. Не буду вмешиваться.

Я закатил глаза вверх. Пофиг.

Женщина достала связку ключей, приложила палец к электронному замку и произнесла:

— Входи, терминал в стене у окна.

— Знаю. Не первый раз меня просят проверить ВТ в общагах. Только «домики» ранее никто не умудрялся заглючить.

— Они сверхи. Причём ты, похоже, вообще ушибленный, раз не в курсе силы этой тройки.

— А что с ними не так?

— Ничего. Хорошие девочки. Очень известные. Даже в газетах о них писали. О каждой.

— Ясно, — буркнул я и открыл одним движением крышку от «мозгов» терминала. Подсветил фонарём и прифигел. — Я так понимаю, одна из них пирокинетик?

— Да, Файнберг. А что?

— Дура она. Плату пальцем прожгла, а не только контакт от провода. Не знаю, зачем она хотела глюки у «Домбая», но это по учебнику. Только она перестаралась.

— Но, я так понимаю, починить ты сможешь?