— Когда у тебя в последний раз был секс? — корю себя за то, что не спросил заранее. Она прикусила губу и замялась.

— Ты должна сказать мне. — я напрягся из-за ее молчания, пока член больно пульсировал глубоко в Ягмур.

— Года три назад. — вдруг говорит и я в потрясении раскрываю рот. — У меня был только один парень, и я занималась с ним сексом всего несколько раз. — она говорила сдавленно, что меня разозлило, ее бывший был ублюдком, это стало понятно по ее ненавистному взгляду. Но узнаем об этом позже.

— Я буду нежным для тебя. — целую я ее страстно в губы и чувствую, как она расслабляется, и я начинаю двигаться. Я выхожу наполовину длины и вновь вхожу, на этот раз медленно, не желая навредить ей. Я не хочу, что бы ей было больно, только не со мной.

Я слышу первые блаженные стоны малышки и слегка ускоряю темп, наслаждаясь звуками нашей похоти. Я придавил ее своим телом, желая слиться с ней, чувствовать везде и всю.

— Ах…еще! — вскоре потребовала она, начиная ускоряться подо мной и я опьянел. Ее запахом, ее тесной киской, ее руками на моем теле.

Как же она нужна мне. Я не могу без нее. Никогда не смогу!

Я ускорился и ее тело потряхивало подо мной. Толчок, и она выкрикивает мое имя, еще толчок и ее ногти царапают спину, следующий толчок и у меня сбивается дыхание.

— Я сейчас..- стонет Ягмур и тут же кричит, когда ее ноги вздымаются вверх в судорогах. Я вхожу в нее в последний раз и взрываюсь, изливаясь в нее всем семенем. Мои яйца сжимаются, пока я продолжаю легкое подталкивание. Стенки Ягмур наконец ослабли, оправившись после оргазма и я медленно вышел, падая на нее сверху и целуя всей душой.

— Как же я люблю тебя. — я оставляю поцелуй на ее лбу. — Безумно. — поцелуй в левую щеку. — Сильно. — целую я в правую щеку. — Будь я проклят, если скажу, что не думал о тебе все это время. — сталкиваюсь я с ее глазами и вижу слезы. Боль прознает грудную клетку.

— Что-то не так? — беру ее нежно за голову, заправляя волосы за уши.

— Я тоже тебя люблю. — обрывисто говорит и кусает губу, она напоминает мне Альпа такими действиями. — Я так рада, что ты появился у меня в жизни. — она крепко обнимает меня и я утопаю в ее мятном геле для душа.

Она любила меня… Аллах, как она могла меня полюбить? Я ведь столько страданий обрушил на нее. Я не был достоин ее чувств. Я только марал ее светлую душу своими деяниями, но я не могу. Не могу отпустить ее.

— Ты могла погибнуть из-за меня. — шепчу я и мы садимся. Перед глазами всплывает ее бездыханное тело на земле. — Мне так чертовски жаль. — поглаживая ее ладонь произношу, а в горле ком.

— Ты ни в чем не виноват. У Назиха были планы на меня еще до встречи с тобой. — начала она яростно твердить. — Не смей винить себя. Я сама выбрала остаться с тобой. Я люблю тебя и никуда не уйду, даже если ты попросишь! — хмурит она свои ровные брови и я не сдерживаю улыбки.

— Я больше не отпущу тебя. Я больше не совершу такую ошибку. — твердо заявляю и ее складки на лице разглаживаются.

Мы ложимся удобнее и я притягиваю малышку к своей груди, начиная проводить пальцами по ее спине.

— Я слышал тебя в ту ночь. — решаю я заговорить и ее глаза поднимаются. — Когда ты напилась. — ее лицо начинает краснеть, думаю она помнила, что сказала и плюс ко всему сделала в ту ночь.

— Что ты слышал? — робко спрашивает.

— Что ты не заслуживаешь любови. — я говорил эти слова с неохотой, меня злило, что она так думает. — Кто сказал тебе такое? — спрашиваю спокойно, но точно знаю, что если этот человек еще жив, я отправлю его на тот свет незамедлительно.

— Мой бывший. — вздыхает она и не отводит взгляд, наблюдая за моей реакцией. Я начал кипеть, но внешне сохранил хладнокровие, поэтому она продолжила. — Я не знаю, почему он предложил мне встречаться. Но я согласилась не раздумывая, потому что он мне очень нравился. Но он только и делал, что на людях проявлял ласку, а когда мы были одни, он был словно другой человек. Ему было плевать на мои проблемы, на мою жизнь, он просто хотел иметь меня под рукой, как аксессуар. Когда я ему надоела, он сказал мне, что я ничтожна, что я недостаточно хороша, что бы быть его девушкой. После него у меня не было отношений, я боялась, что это все повторится. Я стала чувствовать себя недостойной. Недостойной любви. — на последней фразе ее голос оборвался. — У меня была лишь любящая мама, которая умерла и оставила одну, я правда думала, что моя судьба потешается надо мной, что я настолько ничтожна…

— Не смей так говорить! — оборвал я ее и присел, поднимая ее лицо за подбородок. — Ты самое прекрасное, что у меня есть в этой жизни. Ты должна помнить это. Всегда. — твердо говорю и ее губы дрожат в улыбке.

— Я поняла это, еще когда начала питать любовь к Альпу и получала взаимные чувства, а теперь у меня есть и ты. — она соприкасает наши лбы и вдыхает. — Мы оба заслуживаем любви, ты тоже помни об этом. Всегда. — я улыбаюсь тому, как она пародирует мои слова, хотя и не совсем согласен на свой счет. Но может со временем я это пойму и приму.

— Выходи за меня. — говорю я моментально и от чистого сердца. Ягмур удивленно подняла глаза.

— Ч..что? — я кратко целую ее в губы и повторяю.

— Я хочу, что бы ты стала моей женой. Моей женщиной. — твердо говорю, потому что думал об этом уже очень давно.

Она молчала, это начало слегка беспокоить.

— Ты против?

— Конечно же нет! — выкрикнула она. Я опешил.

— Твой ответ нет? — мое сердце ухнуло в пятки.

— О Небеса! — усмехается девушка и прыгает в мои объятия. — Да! Я выйду за тебя! — радостно кричит и я прижимаю ее ближе.

Мне плевать, что будет завтра, какие еще опасности поджидают меня за спиной и с чем придется столкнуться, плевать. Теперь у меня есть Ягмур и мой счастливый сын, большего мне не требуется. Если понадобится, я усилю армию, захвачу больше территорий, объявлю войну каждому гребаному клану, но сберегу свою семью.

Слово Хакана Кайя. Главы турецкой мафии!

Хакан

— Все не совсем гладко. — выдает Дэмир и вздыхает. Он в последнее время слишком напряжен, даже меньше шутить и улыбаться начал. И думаю дело не только в русских, но я не лез, если захочет, сам расскажет. — Русские всерьез намерены атаковать. Сербский не принял наше предложение о мире, и чего хуже, перебил всех солдатов, которых мы отправили на переговоры. Урод блять. — он валится на кресло и опрокидывает в себя бурбон, нервно выкуривая сигарету, пока я смотрел в окно и раздумывал.

Из-за Назиха я объявил войну русским, нашим бывшим союзникам, решив, что они убили мою жену, к тому же перебил половину их солдат. Я конечно не думал, что Сербский сразу с распростертыми объятиями примет меня обратно, но не думал, что объявит новую войну, поубивав моих ребят.

Я нервно тру виски.

— Нам ничего не остается, кроме как сражаться. Мы сделали все, что могли. Тебе нужно усилить охрану на всех наших базах, попроси ребят с границ и знакомых с аэропортов тщательно проверять приезжих. О любых подозрительных действиях докладывай мне. — отдаю я приказ.

— Понял. Все равно русских терпеть не могу. — хмыкает он.

— Я думал ты итальяшек не перевариваешь. — усмехаюсь я и тот закатывает глаза, вставая.

— Их в первую очередь. — он вдруг хватается за края моего пиджака и расправляет его. — Выглядишь отпадно. — подмигивает он и получает от меня удар по рукам. — Ай! Какой ты грубый! — недовольно издает.

— Хватит играть, иначе пущу пулю в бошку. — отзываюсь и слышу его смех.

— Если бы хотел, давно бы уже убил. Но ты слишком меня любишь. — хлопает он меня по плечу и пока не получил следующий удар тут же выбегает. Я усмехаюсь и качаю головой. В один день он меня до психушки доведет.

Я выхожу из зала и направляюсь по коридору на задний двор, чувствуя странное волнение.

— Все готово, господин. — появляется рядом Адам и я хлопаю его по плечу, а на лице растет улыбка.