— Это Тарбурон. Когда-то здесь оборонялись госпитальеры, — подсказал Тобиан.
— Они построили крепость на месте старинного сторожевого поста. Я слышал предания, что на этом месте раньше стояла древняя римская башня, — встрял в разговор один из рыцарей постарше.
По знаку Рене Дюрфора они спешились.
— Братья! Здесь мы разобьем лагерь и подождем второй отряд разведчиков. Но, прежде, помолимся за свет Господа и победу над врагами, чтобы тьма ушла из этого места, — сказал командир.
Вперед вышел пожилой рыцарь-капеллан, самый старший в отряде по возрасту, с короткой седой бородкой, наверное, лет пятидесяти, полысевший, но еще выглядевший крепким бойцом. Он снял шлем, воткнул перед собой меч в землю, словно длинный крест с перекладиной в виде гарды, опустился на колени и начал читать молитву на латыни. Остальные, сделав то же самое, вторили ему. Слов Григорий не знал, но его тело четко повторяло заученные фразы, как бы на автомате, и крестилось католическим знамением. А кто-то писал, что тамплиеры плевали на крест. Впрочем, Родимцев поймал себя на мысли, что, несмотря на все прочитанные книги и статьи, он мало знает о внутренней жизни этого военного монашеского ордена, в составе которого так нечаянно оказался.
Солнце клонилось к западу, с высоты замка открывался красивый вид на долину, где протекал ручей, и раньше были деревушки левантийских франков, масличные рощи, маленькие поля и ветряные мельницы. Но теперь перед взором представали лишь руины строений и уродливые пеньки на месте деревьев. Очередная война прошла здесь.
Впрочем, военное противостояние христиан и мусульман в Святой земле почти никогда и не прекращалось, начавшись с Первым крестовым походом в самом конце одиннадцатого столетия, когда в 1099-м году крестоносцы взяли Иерусалим. И на этот раз после некоторого затишья война вспыхнула с новой силой, когда Бейбарс достаточно укрепился на троне, доставшемся ему в результате переворота, во время которого он лично зарубил саблей прежнего правителя Египта султана Кутуза в 1260-м.
В 1262 году армия Бейбарса вторглась в христианские земли Леванта, разгромив окрестности Антиохии, но отряды мамлюков откатились, получив отпор. Из-за первой неудачи Бейбарс не собирался отказываться от планов уничтожения христианского государства. На следующий год его армия устроила набег на окрестности Акры, Тира и Триполи. Крестоносцы собрали войска и через год попытались отомстить, предприняв атаку на земли вокруг Бетсана и Аскалона. Но больших успехов это наступление христианам не принесло, хотя Бейбарса в тот момент сильно отвлекли армянские войска Киликии и даже монголы. И те, и другие вторглись в его владения в Сирии, но были разбиты султаном. И весной 1265-го Бейбарс вновь атаковал крестоносцев и сходу захватил Биру, а затем и Кейсарию. В апреле мусульмане взяли замок госпитальеров Арсуф. И только тамплиеры из замка Атлит сумели в тот раз сдержать натиск. После поражения под стенами этого замка, армия султана возвратилась в Египет. Но, Бейбарс отличался упорством. Он скопил за зиму силы, и война в 1266-м вспыхнула вновь.
Григорий, он же теперь Грегор Рокбюрн, знал историю этой войны, но вот про замок госпитальеров Тарбурон прежде никогда не слышал. Зато прислушивался к разговору командира и капеллана, которые стояли неподалеку и производили рекогносцировку на местности. Из их диалога явствовало, что орденский капеллан — это второй человек в подразделении, вроде замполита.
— Они многое разрушили, но крепость еще послужит нам. Хоть стены и сломали, но само место расположено удобно. Отсюда мы сможем контролировать дорогу, которая проходит внизу. На низкую башню над барбаканом вполне можно попытаться забраться. А если мы посадим туда нескольких сержантов с арбалетами, то так просто к крепости будет не подойти, — говорил капеллан.
И из речи орденского священника Григорий понимал, что этот немолодой человек сведущ в военном деле и знает, что говорит. С точки зрения военной науки он был абсолютно прав. Действительно, стрелки с арбалетами смогут наносить урон тем, кто попробует пробираться внизу по неширокой дороге.
— Да, я тоже думаю, что укрепление еще можно использовать. Если постоянно разместить здесь хотя бы такой отряд, как наш, — согласился с капелланом Рене Дюрфор. Но добавил:
— Только стрелков нужно побольше, Годфруа. Те десять арбалетчиков, которыми располагаем мы, могут перебить разведку или патрульный разъезд из двух-трех всадников. А вот против многочисленного противника это мало поможет. Если вражеский отряд, вроде того, на который мы недавно напоролись у водопоя, подойдет сюда, то нам придется сразу атаковать всеми силами.
Капеллан кивнул головой, и произнес:
— Все так, Рене, но атаковать сверху-вниз предпочтительнее, чем снизу-вверх.
— Так или иначе, а закрепимся пока здесь. Наших нужно подождать. Гуго Неверский приведет своих людей именно сюда, так мы с ним договорились. А там уже решим, оставлять ли кого-нибудь в этом замке. Тут теперь и охранять нечего. Вся долина разорена, а жители угнаны в рабство, — проговорил командир.
— Да, мамелюки никого из своих не оставили в этих развалинах, потому что прекрасно знают, что в округе их стараниями не осталось ни людей, ни скота. И даже небольшому отряду не прокормиться, сидя на этом месте. К тому же, и замковый колодец засыпан, — сказал капеллан.
— Ну, это не так уж страшно. Ручей внизу достаточно полноводный, а осады пока не намечается. Так что успеем наполнить цистерны для сбора воды. Их в замке две. И одна из них уцелела и даже ничем не завалена. Я распоряжусь, чтобы сержанты натаскали туда воду.
Григорий Родимцев слушал разговор местного начальства и думал, что подступы к этой высотке вполне надежно защитили бы несколько пулеметов в сочетании с парой полевых орудий и закрытой минометной позицией во дворе замка. Вот только где же теперь все это брать? А холодным оружием много не навоюешь. Впрочем, к концу тринадцатого столетия порох уже начал проникать из Китая в Европу по Шелковому пути. А значит, надо это использовать. Да и не очень трудно приготовить смесь из семидесяти пяти процентов селитры, пятнадцати процентов древесного угля и десяти процентов серы. Интересно, возьмут ли мамлюки Акру в 1291-м году, если на ее стенах установить пушки?
Голос Тобиана, который подошел тихонько к остаткам крепостной стены и встал рядом, прервал мысли Григория:
— Как ты думаешь, брат, мы надолго застрянем в этой дыре?
— Не знаю, — честно ответил Гриша.
Он теперь чувствовал себя снова не пожилым ветераном Григорием Михайловичем, а молодым парнем Гришей. Ощущения напоминали те, когда его только выпустили из военного училища молоденьким лейтенантом. Сейчас его тоже, можно сказать, выпустили в мир в новом качестве, чтобы служить стране и защищать ее. Только на этот раз он был не советским лейтенантом, а рыцарем-тамплиером. И он все же радовался, что не совсем умер от ковида, а переродился таким странным образом, что появилась возможность продолжать военную службу в ином времени. Пусть и в необычном качестве бойца с холодным оружием, но перед ним заново расстилалась дорога в новую жизнь. И то, как он сумеет распорядиться выпавшим шансом прожить еще один срок, предоставленный Вселенной, могло повлиять не только на него самого, но и на весь окружающий средневековый мир. Потому что свои знания он принес на Святую землю вместе с собой из далекого будущего.
— Ты как, Грегор? Что-то хмурый какой-то. Голова, наверное, болит? — поинтересовался Тобиан.
— Так и есть, — ответил Гриша. И добавил:
— А ты как думаешь? Конечно, будет голова еще долго болеть, раз череп мне чуть не раскололи.
— Там сержанты к барбакану трофеи от водопоя притащили. Пойди, возьми свою долю, а то забудешь. Ты же такой забывчивый теперь, после удара, — усмехнулся Тобиан.
— Спасибо, брат, что напомнил, — поблагодарил Григорий и отправился в сторону барбакана.
Он обратил внимание, что разрушенный замок быстро наполнялся жизнью. Хозяйственные сержанты прихватили от водопоя все, что могли. Они освежевали лошадей, убитых в стычке, а тех, которые оказались ранены, изловили и привели с собой. И теперь запас конины позволял отряду долго держать оборону. К тому же, к седлам сержантов были приторочены и тюки с прочей провизией, а отдельные лошади везли даже раскладные палатки-шатры. Эти разноцветные матерчато-палочные конструкции уже начинали расставлять некоторые сержанты, пока другие их сослуживцы занимались обслуживанием коней.
