– Да. Собственно причем здесь я? Зачем нужна помощь лорда?

– Дело вот в чем милорд, на улице Восточной, стражникам удалось задержать банду из пяти человек. В вечернее время они грабили прохожих. Все это время до десятого сентября им удавалось скрываться, но последними их жертвами стали два рыцаря, которые ценой жизни дали им отпор. В итоге один из нападавших умер сразу, другой был оставлен на месте нападения с раной живота. Он то и выдал трех других, после чего также умер. В итоге получается, что два из трех оставшихся – простолюдины, а вот третий – сын Ларна Борка – Вилис. Ларн Борк – весьма уважаемый рыцарь и миссионер, не лорд, но является достаточно знатным. Он составил прошение, для сына.

– Прошение о чем?

– Чтобы его сына не казнили, как двух других. По закону региона и города Монт, рыцарь имеет право обратится к лорду за помилованием для себя или своих родственников, в таком случае лорд решает судьбу его, или его родственника. – сообщил Лоркхилл.

– Как долго они этим занимались?

– Около двух лет. – грустно добавил Лоркхилл.

– Сыновья у этого Ларна еще есть? – спросил Блэквелл.

– Еще двое.

Саймон Блэквелл задумался. Он сталкивался в свое время и с саботажем, во время плавания, и с поножовщиной среди команды, что и говорить такие вопросы в море решались двумя путями, или за борт, или повесить на рее. Но будучи лордом, опять себе напомнил, что сейчас он на суше, да времена не простые. С другой стороны, разве является нормальным, что отпрыск рыцаря занимается грабежом? Как знать, может и отец Вилиса был в доле с этого. Казнь – хорошее средство, но если у Борков появятся сторонники, дело может обернуться не хорошо.

– Итак, тезка, я принял решение. Раз отец так печется за своего сына, и не боится запачкать имени рыцаря, то я считаю, что он может спасти такого недостойного отпрыска, лишь отказавшись от рыцарского титула. Более того если рыцарем является, кто-либо из двух других сыновей, то они тоже должны отказаться от титула.

– Нет, они пока не рыцари. Один – моряк, другой – фермер.

– Ого, да ты подготовился. В любом случае, если Ларн, готов пожертвовать этим ради сына, то в любом случае Вилис изгоняется из Монта.

– Я записал, сегодня же я сообщу обо всем Борку.

– Разобрались, следовательно? – уточнил лорд Блэквелл, и отхлебнул темного эля.

– Дальше хочется узнать ваше решение по закону таверн.

– В чем там дело?

– Хозяева жалуются, что люди устраивающие дебош, или отказывающиеся платить, покидая таверну, могут спокойно уйти, и охранники из таверны, не в праве их остановить за пределами заведения. А стражи обычно даже не занимаются задержанием этих нарушителей. Более того в некоторых случаях, стража задерживает особо ретивых охранников таверны.

– Что из того?

– Владельцы двадцати трех таверн и кабаков, подписали прошение, о том, чтобы вы расширили полномочия охранников таверн, и стража не препятствовала им, или же приказали страже заниматься отловом тех лиц, кто не рассчитался, или дебоширил в самой питейной.

– А владелец «Водорослей в пиве» тоже подписался? – спросил с улыбкой Блэквелл.

– Я с ним не знаком милорд, могу уточнить.

– Нет не нужно. Я просто спросил. Моё решение будет таким: в пределах таверны – ничего не меняется, однако злостных не плательщиков, наказывать должны по закону, а не по понятиям владельцев. Отныне стражи таверны или владельцы могут передавать нарушителей страже. Честно, я не понимаю почему раньше было по-другому. – удивлено завершил Блэквелл.

– В любых законах есть бреши, милорд. Только общими усилиями мы можем их устранить. Однако на всё нужно время.

– Где нужно подписать? – спросил лорд, протянув руку.

– Документ будет готов завтра, милорд. Его доставлю с посыльным.

– Хорошо, что-то еще нужно обсудить?

– Да видите ли, нельзя откладывать такую важную тему как – алтинийцы и их миграция. – сказал Лоркхилл, слегка сжав губы. – Как вам должно быть известно, из-за кризиса между Алтинией и Нортломом, многих алтинийцев выгоняют, а некоторые сами бегут из Нортлома.

– Да, все началось с бантийцев и их вторжения, а Нортлом встал на поддержку братского народа, и после кровопролития, алтинийцы порвали политические узы с обоими королевствами. Странно, почему только сейчас алтинийцы покидают северное королевство? – задумчиво произнес лорд Блэквелл.

– Милорд возможно не в курсе, однако это не только из-за войны. Один из знатных людей, лорд города Сотфон, что на востоке алтинийского материка – Лианор Кортис, вывез великую реликвию, почитаемую в Алтинии.

– Что за реликвию?

– Жемчужина Ниидаля. Алтинийцы, считают, что данная жемчужина – древний артефакт, который получился из слез, одного из пророков Гордендаля, их бога. Поговаривают, что жемчужина дает силу, весьма великую, а также может давать сладкие видения, перенося разум человека, в другой вид бытия.

– И вывез он её в Нортлом? Ему нравится держать яйца в сугробе шесть месяцев в году? – хмыкнув удивился Блэквелл.

– Дело в расчете, лорд Саймон. Лианор знал, что Эрик третий(король Нортлома), из-за войны, и ненависти к Совету Трех (у Алтинии не было короля, ей управляли верховные советники), не выдаст его, в отличии от других королей. В каком-то смысле война с Бантом, была лишь началом конфликта.

– Да ты что? Эрик Третий сам купил эту безделушку? – удивился Блэквелл.

– Да, дав Кортису за неё титул лорда, владения в городе Кьёрталь, а также как поговаривают очень крупную сумму. – закончил Лоркилл.

– Ну и ну. Это значит, что Эрик Третий, не расстанется со своей безделушкой.

– Именно, никакие письма протеста, не смогли его поколебать, и торговля, которую официально прекратили между собой Алтиния и Нортлом в 817 году (большой частью формально, без преследования нарушителей), была полностью прекращена в 820 году. Совет Трех, даже издал указ, по которому каждый поданный Алтинии, замеченный в торговле с кем-либо из Нортлома, полностью отдает все имущество в пользу казны, и подвергается длительному аресту.

– И я так понимаю после этого, те, кто остался в чужой стране, начали бежать.

– Алтинийцы, жившие в Нортломе, вполне успешно там осели, и вели экономическую деятельность, намного лучше сноутаров – коренного народа. Прекращение торговли, конечно, было для них плохим событием, но не критичным. Сначала, начала страдать казна Нортлома, и было очевидно, что торговый кризис все-таки задел северное королевство. Во многих городах Нортлома, люди голодали. Всё-таки, Алтиния – гораздо дешевле поставляла провизию, не смотря на заморский путь, и гораздо чаще скупала пушнину, меха и прочее. Потом, стали возвращаться сноутары, выселенные из Алтинии. Всё это привело к тому, что Эрик третий призвал выдворять алтинийцев. Стали происходить конфликты. То где-то зарежут алтинийца, то в Алтинии убьют сноутара. В Тандерхольме и других городах, нет-нет, да и произойдет погром, или резня.

– Полагаю это угрожает нам всем. Мне кажется, скоро нас тоже призовут бойкотировать Нортлом.

– Да, милорд. Ходят слухи, что его светлость, король Ричард Ровингтон, уже получал такие письма. Кто его знает… – развел руками Лоркилл.

– Благодарю, что рассказал об этом. – сказал лорд Блэквелл, потом взглянув на своего собеседника, скрестившего в виде замка руки на столе, спросил. – Так что же насчет миграции, в чем наша роль?

– Тут, так сказать дело в том, что обычно большая часть алтинийцев уплывает на родной материк. Но некоторые хотят остаться на нашем материке, Олстхэде, и следуют в четыре других королевства. Обычно – это достаточно деловые люди. – стукнув пальцами по столу, Лоркхилл продолжал. – К нам тоже причалило несколько их кораблей, и некто – Мерв Дарон, вызвался поговорить с вами, он хочет подданство для себя и других алтинийцев, и возможность вести дела в Монте.

– Ты видел его?

– Да, он приходил к бывшему судье, Оренлуку. Тот попросил, крупную сумму, за возможность аудиенции с вами. Дарон отказался, сообщив, что будет в доках еще полмесяца, а потом уплывет.