- Ага.
- Традиция, — пожал пес крепкими, но худыми плечами. - лишь Хранитель знаний знает.
- А где он, этот Хранитель?
- Убили. - пофигистично протянул бывший вожак. - Хороший воин был. А имена… По именам нашим зато всегда ясно, из какого мы народа. Отражает особенности речи, так сказать. Разве у других не так? Вот что за странные на наш взгляд имена: Скронк, Струх, Зонкрач, Хек, Коч, Знок, Экрилк? - назвал он имена некоторых моих “офицеров” и ряд присутствующих рядом клановых бойцов.
А он зря время не терял…
- Это да. Есть у меня один знакомый человек с именем Гизельхер… Потом познакомлю. Порой так и хочется его Хером назвать.
Он посмотрел на меня с каким-то значением.
- Вот только не надо про “херршер”. Оно произносится совсем не так.
- И не думал даже.
Он помолчал какое-то время.
- В нашем языке есть такое слово, похожее по звучанию на “херршер”: “хо(у)рш” или “хёрш” - что означает “ближний, тот кто выручает”. Бог всё знал. Всё идёт по плану. - непонятно добавил он.
Перед полным рассветом удалось немного вздремнуть. Опять снился дурацкий сон с огромной человекообразной крысой, которая призывала меня к повиновению. Да и проснулся от звука ревущего хохота, который я хотел бы принять за далёкий камнепад, но в душе знал, что это не так.
- Вот же пакость.
Я с наслаждением вдыхал бодрящий утренний воздух и любовался окрестностями. Да-а. В довольно красивом месте должна была вспыхнуть вскоре ожесточенное сражение. Горы вокруг тонули в лёгкой утренней дымке, собравшейся у подножий. Часть неровных, острых вершин, сверкающих снежниками под утренними лучами солнца, находились будто в совсем небольшом отдалении. Они будто бы придвинулись вплотную к нашей гряде и мирно теперь покоятся за острой вершиной ближайшей скалы.
Гоблы стали выползать из своего убежищ довольно не скоро. Солнце уже стояло высоко, его лучи скользнули в долины, глубокие ущелья, немного разгоняя царящий в них холод.
Гунулы и крысы открыто ходили по самому верху, не скрываясь. Жгли костёр. Всё было максимально мирно, будто мы в своем логове находимся, а не на расстоянии в метров восемьсот до ошивающихся у входа гоблов.
Узкий вход в несколько пещер, по-видимому объединённых далее в единую подгорную систему, неустанно охранялся не менее шестью десятками гоблов. Ни как охранялся… Постоянно кто-то жёг костры, что-то жарил, они ссорились и дрались, обменивались вещами, совершали массу других никчёмных дел.
Одним из развлечений стал архар, с которого они, веселясь, заживо снимали шкуру. Охрипший горный баран умер до того, как им удалось это до конца сделать.
- Для них что архар, что разумный - без разницы…
- Эти тупые ублюдки скоро вообше нас заметят? Так скоро и день пройдёт.
Чем дальше разгорался день, тем больше их выползало наружу. Одни толпами уходили, другие приходили.
- Продолжаем слоняться…, то есть заниматься своими делами. Камни все стащили?
- Это, херршер… - это снова Явур очнулся - Я думаю так - если на нас насядут, надо осторожно кидать эти камни. Слишком многих подавим и будет плохо, трусливые коротышки кинутся назад, в укрытие. А нам ведь не это надо… Поэтому прибережём на момент, когда наши по ним ударят. Как тебе?
- Хорошая мысль, Явур. Попробуем так и сделать. Если доживём.
Кто первым поднял крик из тёмных фигурок, тыча в нашу сторону, было непонятно, но один за другим они поднимали свои носы в нашу сторону. С высоты было видно, как пятнышек лиц становилось всё больше. Несколько десятков начали карабкаться к нам, а из расщелин струйкой начали вытекать гоблы.
Чтобы сбить первых гоблов, мне не потребовалось даже вставать. Явур со своими гунулами сам всё сделал, и тоже без камней. Вернее без больших булыжников. А кинуть в голову тонкогубого врага камнем с кулак, кроша его острые зубы и вминая нос в череп - так это милое дело!
- Шуурх! - скомандовал Явур и его псы с обнажёнными клинками кинулись на растянувшихся, уставших и вспотевших гоблов, рубя их на куски. Один свежий пёс пришёлся на трёх уставших гоблов - несерьезное соотношение. Его чёртова дюжина быстро очистила склон от мерзкой мелкоты, и гоблы покатились вниз, спасая свои жизни и ломая себе ноги от спешки.
- И на что вообще рассчитывали?
Клановые крысы налюдали за этим с оживлением. Набранные по рекомендации Резака, а также те, кого я выделял сам, тут были самые кровожадные и стойкие бойцы, готовые ко всему. Они перескакивали с камня на камень, стараясь особо пока не показываться и оживлённо следили за короткой схваткой.
Внизу уже находилось не менее трёх сотен коротышек. С полчаса они расспрашивали нескольких скатившихся вниз, ссорились-ругались, пару раз подрались, но потом примерно половина, десять - двенадцать дюжин полезли наверх. Среди них крутились более мелкие существа, а так же несколько крепких воинов отвешивали носатым оплёухи и пинки, направляя толпу в нужную сторону.
Крысы подтянулись. У меня в крови, в груди начал разгораться огонь, холодный и горячий одновременно, который предшествовал всякой схватке. Зубы сами собой сжались, пришлось силой воли удержать себя от желания скачками понестись вперёд, навстречу врагам, рвать тонкую кожу когтями, резать, хлестать хвостом, прокусывать горло…
Приставил к камню большой меч, который всё норовил упасть со скользкой поверхности, проверил в петлях верные сечки, взял копьё, небольшой щит.
Глава 10.2
Звуки резких трелей достигли нас, отражаясь от гор эхом.
- Это что?
- Волынки. Скоро будут здесь.
Гоблинам потребовалось минут десять, чтобы подняться к нам. Но сразу все не навалились, а накопились за камнями, потом закинули нескольких наблюдателей на камни повыше.
Сарвуухи их начали закидывать камнями, гоблы-наблюдатели верещали, спрыгивали вниз, но их сородичи вновь закидывали неудачников наверх, чтобы те им говорили, сколько врагов они видят. Убедившись в своём полном превосходстве по числу клинков, попробовали тоже покидать камни, но снизу вверх это было делать неудобно, лишь раскрылись, дав поломать кости некоторым.
С визгом они кинулись вперёд, на сабли и клыки стоящими в линию гунулов, впереди которых стоял Явур со своим двуручным мечом, первым же ударом разрубил на две части самого смелого-отмороженного гоблина. Второй скользнул рядом с телом разрубленного товарища и почти добрался длинным кинжалом до лапы бывшего вожака, как его проткнул стоящий за его плечом пёс. Третьего Явур лягнул так, что тот полетел назад метра на три, сбив несколько своих товарищей. Четвёртому он срубил голову, фонтаном крови из разрубленных жил забрызгавших как его, псов, так и напиравших гоблов. Его парни полосовали наседающих тварей, но вот почти одновременно пропустили уколы копьями по ногам и сложился риск прорыва жидкого строя.
- Вперёд! - скомандовал я своим.
Половина встала за гунулами, схватив свои копья двумя руками и закинув щиты за плечи, они кололи мелких вертких ушлёпков, пронзая их тела грязными, но от этого не менее хищными жалами своего оружия. Удар и лезвие проходит сквозь куртку зеленокожего и выходит с другой стороны. И пока он удивлённо смотрит на дыру в своём теле, следующий удар поражает его собрата с зажатым в зубах ножом, крадущегося по трупу, старающегося выглядеть незаметным, пока гунул отвлёкся на других.
Несколько клановых постарались зайти сбоку, не напирать через уже еле отбивающихся псов, которые не успевали поразить всех прущих вонючек. Обойдя место, где вовсю мельтешили клинки, они неожиданно напали на гоблов, нанося беспорядочные режущие и рубящие удары по лапам, плечам, головам. Они не стремились убить - они сеяли панику.
Наше небольшое подкрепление вызвало нужный эффект - гоблы опять покатились вниз, оставив из этой волны десятка три тел, лежащих неровными кучками перед гунулами. Псы выли, кричали вслед убегающим тварям, а потом принялись подсчитывать кто больше убил. По числу убитых врагов лидировал, конечно же, Явур.
