— Медведь! Ребята, это точно хозяин. Вот это размерчик.

Версия Стаса показалась более правдоподобной. Но откуда он здесь взялся? Местные рассказывали, что последнего медведя видели в этих краях лет двадцать назад. Может, расплодившиеся кабаны привлекли косолапого? В любом случае размеры мишки отбивали всякую охоту с ним встречаться. В этот раз голосование мы устроили тайное. Опять оказалось два против одного за возвращение домой. Дело в том, что дальше идти некуда. Через пять километров вверх по тропе находится перевал, а за ним другое государство. Граница в этом месте открытая, гуляй туда-сюда сколько хочешь. Пограничники только рюкзак проверяют на отсутствие наркотиков. Но смотреть на другой стороне не на что, природа до перевала гораздо богаче.

Пока мы собирались-складывались, к нам пожаловал совсем необычный гость. Приходилось ли вам встречать летом на пляже человека в пальто? Примерно такое впечатление произвёл на нас одетый по всей форме капитан полиции. Это в горах, вдали от посёлка, в котором участкового лейтенанта никогда не бывает на месте.

Пришедший сверкнул корочками, и начались расспросы. Кто, зачем, откуда, почему? Больше всего его интересовало, видели или нет мы посторонних и что заметили необычное. Может показаться смешным, но в горах, действительно, чужих видно сразу. Местные жители, пикникёры вроде нас, спортсмены-туристы и альпинисты с одного взгляда определяют друг друга по разным мелочам, которые для обычных людей незаметны.

Говорить про ночёвку вне палатки мы не стали, а вот происшествие с хлебом и случай с девушками рассказали. Про медвежий след тоже не забыли. Когда полицейский всё записал, мы поинтересовались, чем вызвано его появление и расспросы. Оказывается, вчера утром, недалеко от посёлка, километрах в пятнадцати вверх по тропе, погиб скалолаз. Есть там одно место, на котором они любят тренироваться.

Странным в этой истории стало то, что за несколько минут до происшествия многие видели человека, похожего по описанию на чёрного альпиниста. Товарища скалолаза, который его страховал, нашли на вершине без сознания — похоже на тепловой удар — с ножом в руках, а верёвка оказалась перерезанной.

Сопоставив время и расстояние между нападением на девушек и гибелью скалолаза, полицейский пришёл к выводу, что это не мог быть один и тот же человек. Историю с хлебом он в расчёт не принял. Как и наш Стас, сыщик оказался реалистом. Медведя он тоже проигнорировал. По крайней мере, нам так показалось. Не вписывался мишка в его схему, а значит, и обращать на него внимание нечего.

Зато в разговоре добавил к общей картине новую чёрточку. В трёх километрах от нас жил пасечник. Мы иногда заходили к нему за горным мёдом. Старик повидал на своём веку всякое и в чертовщину не верил. Но и он утверждал: «В горах ходит человек. Очень плохой человек, чёрный».

Выпив с нами чаю, капитан отправился к перевалу — там его ждал вертолёт. А мы пошли в посёлок пешком. Идти налегке вниз гораздо проще и быстрее, чем карабкаться с тяжёлыми рюкзаками вверх по крутой тропе. Но километры от этого короче не становятся. Чтобы добраться до посёлка за день, нужно было очень постараться. Рекорды ставить мы не стремились, поэтому, не дойдя до цели десять километров, уже в темноте, остановились на ночлег перед самым трудным отрезком пути.

Все, кто побывал в этих краях, придерживались традиции — проходить сложный участок утром, хоть в ту, хоть в другую сторону. Слишком крутые склоны и чрезмерно узкая тропа требовали здесь предельного внимания и осторожности. Так или иначе, а отдых необходим.

Мы поужинали, поставили палатку, но залезать в неё никто не хотел. Все трое так и остались сидеть вокруг костра. Волновал нас не столько чёрный альпинист, сколько медведь. Если его действительно привлекли кабаны, то здесь их паслось больше всего. Оружия против такого гиганта у нас не было. Старенький дробовик скорее способен разозлить его, чем серьёзно ранить. Больше надежд мы возлагали на звук выстрела — уж он точно должен отпугнуть незваного гостя.

Нельзя думать о плохом, мысли имеют привычку материализовываться. Часа в три ночи, когда мы уже уснули, сидя на своих постах, ближайшие кусты затрещали — кто-то очень большой продирался через них.

— Стой, у меня ружьё, стрелять буду — закричал Никитос.

Треск на мгновение прекратился, а потом возобновился. Отвага спросонья, очевидно, не входила в перечень достоинств нашего старшего. Он бабахнул по кустам на высоте своего роста. Что-то огромное фыркнуло и помчалось, к счастью, в сторону от нас. Мы услышали, как крупное животное пробежало по воде у самого берега, а потом шум ломаемых кустов уже вдали от нас.

— Это что, я чёрного альпиниста подстрелил? — ошарашенно глядя на нас, спросил Никита.

— Нет — невозмутимо ответил наш качок — это медведь или кабан, но точно не человек.

До рассвета никто не сомкнул глаз. Когда верхушки хребта засверкали золотом восходящего солнца, мы уже готовы были продолжать путь. Стас пошёл к реке сполоснуть котелок и вернулся, загадочно улыбаясь.

— Слушай, может тебе не стоит по утрам отлучаться из лагеря? Каждый раз ты что-то находишь. Ладно, не играй в детектива, показывай.

— Ну что, получу я премию от капитана?

В руках у Стаса был обыкновенный носок. Никита усмехнулся, — мало ли мусора можно найти в горах — но потом взял у него находку и начал рассматривать со всех сторон.

— А почему он не уплыл дальше по течению?

— Не знаю. Может потому, что в него песок набился.

— Набился? А когда ты его вытряхивал, не заметил — мелкие камушки там были или только песок?

Стас на секунду задумался.

— Слушай, а точно, камушков не было. Я ещё подумал: «Надо же, песок вытек как вода».

— Ну, тогда коли дырочку для ордена, капитану эта находка понравится.

— Почему?

— А потому что носок, плотно набитый мокрым песком — отличное оружие. Оглушить человека им можно запросто, и синяков не останется.

— А кого оглушили?

— Да того парня, который погибшего скалолаза страховал, балда.

— Почему сразу — балда?

— Потому что утром тепловых ударов не бывает. Мог и сообразить.

— Значит, это не чёрный альпинист?

— Поздравляю, догадался. Только… ты же с самого начала в него не верил.

— Ну… мало ли.

Продолжая обсуждать обстоятельства последних дней, мы двинулись в сторону посёлка.

— А к девчонкам кто залез?

Складывалось впечатление, что выстрел из дробовика поменял Стаса и Никиту местами. Теперь младший постоянно задавал вопросы — а старший демонстрировал чудеса рассудительности.

— Возможно, кто-то из скалолазов или ещё какой-нибудь любитель женского пола, вроде тебя.

— Не, они далеко от них были, не успел бы вернуться. Если только на мотоцикле, но его слышно. По горам только на коне мог успеть.

Никита, идущий впереди, встал как вкопанный. Стас с разгону налетел на него, и оба свалились на обочину тропинки.

— Ты гений!

— Да, я знаю. А почему?

— Лошадь! Именно лошадь. Теперь всё связывается.

Не объяснив своего загадочного восклицания, Никита освободился от лямок рюкзака, вскочил и побежал назад к стоянке. С собой он не позвал, и мы остались ждать на тропе. Через несколько минут он вернулся.

— Я нашёл след. Ночью мы подстрелили лошадь. Двигаем в посёлок.

— Слушайте — Стас сидел на большом камне и никуда не собирался идти — вы не чувствуете вонь? Чем-то противным пахнет.

— Вон там, в зарослях, есть большая яма. Во время активного таяния снега и разлива реки там скапливается вода. Потом она протухает и получается вроде небольшого болотца. Вот от него и несёт.

— Да, пахнет тиной. Но ещё воняет то ли потом, то ли дерьмом, то ли лошадьми. Неужели вы не чувствуете? Что-то здесь не так.

— Некогда нам дерьмо нюхать, нужно быстрее рассказать всё капитану.

— О чём вы хотели мне рассказать? — раздался тихий голос.

На тропинке стоял полицейский, который допрашивал нас вчера. Теперь он оделся соответственно обстановке — в камуфляж и армейские берцы. Приложив палец к губам, капитан сделал знак пригнуться, а потом жестом позвал за собой. Согнувшись в три погибели, мы нырнули за ним в кусты. На небольшой полянке сидел ещё один человек в камуфляже. Лицо закрывала чёрная маска. От неожиданности мы попятились назад.