– Давай организуем народное движение против сочинений! Ты во главе!

– А что! На этом неплохо хайпануть можно! Только сначала надо в вуз поступить, а то потом не возьмут! – развеселился Ларик.

Котя хотела продолжить многообещающую тему, но вспомнила, зачем пришла.

– Ларик, мне нужно тебе кое-что рассказать. Пойдем ко мне чай пить.

Тот с готовностью кивнул.

– Пойдем. У меня все равно жрать нечего.

Увидев свежую колбасу и пиццу, Ларик блеснул голодным глазом и сразу примостился к столу. Котя налила им по большой кружке чаю. Разговор будет долгим.

Съев все подчистую – хозяйке достался только краешек пиццы – и выслушав историю о найденных в Светкиной книге фотографиях, Ларик вдохновился:

– Так это же меняет весь расклад! Дает нам неисчерпаемый материал для выхода на настоящих преступников!

– Ну и кто, по-твоему, преступник? Светка?

– Однозначно!

– А для меня нет!

– Андестенд. Падру подозревать неприятно. Тогда какие соображения у тебя?

Никаких соображений у Коти не было.

– Ну и нечего изображать из себя святую Катерину! – неожиданно жестко сказал Ларик. – Светка в деле, это очевидно.

– Но как она могла узнать о кокошнике?

– Они с Аделаидой вась-вась были. Чаи гоняли. Может, бабецл сболтнула случайно.

– Она этот кокошник как зеницу ока берегла. Даже Севу просила ничего не говорить внуку Славику.

– Ну и что? Славика она опасалась, а Светки нет. Она вообще считает, что у нас все соседи белые и пушистые. Даже Маврикий.

– Аделаида Петровна уверена, что он у своих красть не будет.

– Она просто сослепу не замечает, как он таскает у нее продукты.

– Так, может, кокошник тоже он умыкнул?

– Со Светкой вместе? Может. Но ты же говорила: его у Казанского видели.

– Я не уточнила, во сколько это было.

Ларик ожесточенно почесал пятерней свои развеселые лохмы и скривился.

– Честно говоря, плохо представляю себе Маврикия, тырящего кокошник.

– И ты туда же?

– Нет, ну в самом деле. Он же расколется сразу и Светку заложит. Вообще может забыть, где что стибрил. Ненадежный партнер. Не стала бы Светка с ним дело иметь. Это тебе не сосиску отжать. Кокошник тысячи стоит!

– Миллионы, Ларик, миллионы.

– Честно?

– Не сомневайся. В книге, которую я у Светки нашла, про него такое написано, что можно быть уверенным – этих денег хватит на виллу в Майами.

– А тебе известно, сколько стоит вилла в Майами?

Котя прыснула.

– Я рассуждала от противного.

Ларик засунул в рот кусок сахара и захрустел.

– Раз лове немерено, значит, Маврикий тем более не подходит. Тут перец посерьезнее нужен. А Светка, случаем, с криминалом не связана?

– Ты у меня спрашиваешь? – возмутилась Котя. – Это вы с ней в одной квартире живете! Приходил к ней кто-нибудь в этом роде?

Ларик дохрустел сахаром и снова почесал башку.

– Бывали мужики. Но на криминал не тянут. Так, тупаки лохушные.

– А как поточнее узнать?

– Попробую спросить у Инета. Наверняка Светка обожала в соцсетях флексить. Но это надо чекать.

Котя подняла бровь.

– Проверять то есть, – пояснил Ларик.

– Давай прямо сейчас. Хотя нет, стой! Сначала все версии рассмотрим.

Он пожал плечами.

– Их не так уж много. Остаются Сева и Славик. Меня, надеюсь, ты из списка вычеркнула?

– Ты пока под вопросом.

– Да ну?

– Ага.

– С чего?

Котя хитро улыбнулась.

– Ты тут самый умный.

– Это да. Не поспоришь, – самодовольно ухмыльнулся Ларик. – Ну и какие нужны пруфы, что я в ночном дозоре, а не с вампирами?

– Пруфы?

– Ну, доказательства.

– Помогать изо всех сил найти вора и вернуть кокошник.

– А я что делаю? – выпучил глаза Ларик.

– Ладно. Остынь. Я пошутила. На тебя сейчас вся надежда. Какие у Светки были отношения с Севой?

– Когда он с матерью жил, они часто цапались из-за ерунды. Кто свет в туалете не выключил, кто помойку не вынес. А как Сева съехал, по-моему, отношений вообще никаких не стало.

– Откуда известно? Может, они вне дома виделись.

– Вряд ли. Когда он к матери приходил, Светка просто здоровалась. И голос равнодушный был.

– Проверь, есть ли он среди ее подписчиков. А Славик?

– Тут вообще темный лес. Он же редко бабку навещал. Мне кажется, они и знакомы толком не были. Впрочем, задачу понял. Через пару часов забегай.

Ларик вернулся к себе, а Котя вдруг подумала, что отсутствие звонков от Светки в данной ситуации может считаться еще одним доказательством ее причастности к краже кокошника. Ну как за все время ни разу не поинтересоваться, как дела у подруги? Телефон выключен или вне зоны. Так не бывает. Любой нормальный человек, даже находясь за тридевять земель, будет искать возможность связаться с близкими. А тут ни слуху ни духу.

Котя взяла сотовый и проверила входящие звонки. Ни одного. А вдруг со Светкой что-то случилось? И как раз из-за этого несчастного кокошника! Такое сто раз в кино показывали. Подельники украли очень дорогую вещь, а потом один из них избавился от другого, чтобы не делиться. Со Светкой могло случиться то же самое. Тогда понятно, почему телефон заблокирован.

Коте вдруг стало так страшно, что пришлось срочно сесть на кровать. Неужели она права? Но кто же он, этот неизвестный подельник? Как его найти? И надо ли искать? Ведь тогда ей самой грозит опасность! Преступник узнает, что она ищет пропажу, решит, что ему это ни к чему, и…

Котя представила ужасную картину собственной гибели и сглотнула вязкую слюну.

И зачем она только влезла в это расследование? Может, прекратить, пока не поздно? Но тогда не видать ей паспорта как своих ушей. Сева ни за что… Сева? А ведь это он потребовал, чтобы она достала кокошник «хоть из-под земли». Грозился прихлопнуть, если не найдется. Выходит, быть соучастником преступления Сева не может. Ведь преступнику невыгодно, чтобы она влезала в это дело. А ну как вправду чего-нибудь отыщет!

Котя вспомнила Севины выпученные глаза и красное, как после бани, лицо. Пудовые кулаки, сжимающиеся от гнева и злости. Непохоже, чтобы он притворялся. Расстроился больше, чем Аделаида Петровна. Возможно, надеялся заполучить кокошник в наследство, а тут такой облом.

Надо сказать Ларику, чтоб не тратил время на поиски связи между ним и Светкой, даже если она существует. И вообще: возможно, Сева способен на кражу, но на жестокое убийство подельницы – вряд ли. Соседи все же. Так что нечего Светку раньше времени хоронить. Конечно же, она жива и здорова!

На душе, однако, было неспокойно. Решив, что в школе все равно каникулы и парень вряд ли занят чем-нибудь полезным, она снова направилась к соседу.

Вместе с неунывающим Лариком они что-нибудь придумают.

– Проходи давай, – открыв ей, сразу сказал хозяин и за руку потянул в комнату.

Котя впервые стояла не на пороге комнаты, а прямо в самом центре, поэтому с интересом огляделась. Большая, но в ней все равно тесно из-за книг, которые стоят на полках от пола до потолка, да еще сложены стопками и навалены кучами где попало. Интересно, кто тут такой книгочей? Ларик, как дитя Интернета, наверняка читает электронные издания.

– Ну чо? Лампово? Уютно, я хотел сказать?

Котя кивнула и с любопытством спросила:

– А ты с кем живешь?

– С Игнаткой.

– Это твой…

– Бро. Старшой.

Котя удивилась.

– А почему я его ни разу не видела? В командировке, что ли?

– Да вроде. Он электронщик. У него своя фирма. Ну там сигнализации всякие устанавливают, камеры и прочую лабуду.

– А родители есть?

– Как не быть! – хмыкнул Ларик.

Котя посмотрела удивленно, но спросить не решилась.

– Нашим родителям дети никогда не были нужны.

– А как же…

– Мы с Игнаткой – жертвы аборта.

– Ерунды не говори.

– Да точно! Родились, потому что мамаша с абортом затянула. Не успела между гастролями.

– Она актриса?

– Ага. И папаша тоже. Знаешь, почему у нас имена такие чудные? Родители и тут в игрушки поиграли. Прикинь, они – Изида и Иннокентий Белые. А сыновья – Илларион и Игнат. На этом их интерес к нам закончился. Когда они наконец развелись, мне было двенадцать. В суде меня спросили, с кем я хочу жить – с мамой или с папой. Я сказал – с братом. Судья офигел.