Забрался он довольно ловко – сказались летние тренировки. Фердинанда засунул за пазуху, где тот сразу затих, но спускаться не торопился. С его ветки был виден кусочек зажегшего вечерние огни Петербурга. Красиво! Ну а если глянуть вниз, то можно рассмотреть гостиную и товарищей брата, на собрания которых Володя не допускался. Модест не раз говорил, что там ведутся серьезные разговоры, слушать которые малолетним не дозволено. Присмотревшись, мальчик увидел молодых людей, которые расхаживали по залу с бокалами в руках, болтали и смеялись.

Какой врунишка этот Модя! Ничего у них и не серьезные разговоры!

Запыхтев, Володя решил, что в следующий раз, когда брат попросит у него червяков для рыбалки, нипочем не даст! Пусть своих накопает!

В углу полутемной веранды что-то шевельнулось. Это Лизонька, догадался мальчик. Всегда одна, бедная. Надо завтра сходить к Абрикосову за хорошим мармеладом, тетушка на Пасху как раз рубль подарила. Сестрица страсть как его любит. То-то обрадуется гостинцу!

Из дверей, ведущих из веранды в гостиную, кто-то вышел. Высокий. А… Это Николай. Он добрый. Не гоняет и не дразнится, как другие.

С ветки было хорошо видно, как товарищ брата подошел к сестрице и стал что-то говорить – сначала стоя, потом присел рядом.

Володя уже хотел спуститься, но любопытство удержало. Лиза сидела к нему спиной и не двигалась. Николай все продолжал говорить, а потом вдруг поднялся и встал перед ней на одно колено. Сестра вскочила и бросилась вон, но Волховской удержал. Он еще что-то сказал, а затем вдруг прижал ее руку к губам.

«Что между ними происходит? – недоумевал Володя. – Может, ей помощь нужна?»

Он заторопился и, быстренько спустившись с дуба, поспешил к дому.

Думая лишь о том, что не смог защитить милую сестрицу, Володя ворвался на веранду и увидел, что Лиза стоит, утирая слезы и почему-то смеясь, а Николай все целует ее руки и повторяет:

– Душа моя, душа моя…

Фердинанд выскользнул из его рук и умчался в дом.

Володя не знал, что и думать.

А Николай с Лизой ничего не заметили.

Иркутск завалило снегом. Ничего удивительного в том не было, только не каждый год сугробы достигали окон третьего этажа. Котя как раз на третьем жила, поэтому в случае, если дворник Матвей Матвеевич не сподобится прокопать проход от подъезда до дороги, могла выйти из квартиры и смело нырнуть в сугроб. Вчера сосед Мишка, соскучившись по водке, так и сделал. Разделся до трусов, нырнул прямо с балкона и пустился вплавь. И доплыл! А одежонку жена ему сверху сбросила. Мишка снег стряхнул, оделся и рванул в магазин. Конечно, посиди четыре дня трезвым! И не на такое пойдешь!

Коте проделать подобное было бы затруднительно – барахтаться в сугробе в лифчике и трусах стремно. К тому же некому потом одежду сбросить: вот уже два года после гибели родителей она жила одна.

Лежа в кровати и прислушиваясь к звукам за окном, Котя гадала, отменят штормовое предупреждение или нет. Сегодня понедельник, всем на работу, поэтому каждый мечтает только об одном: чтобы непогода длилась как можно дольше. Все, кроме Коти. Ей до чертиков надоело сидеть у телевизора. Ладно бы Интернет работал. Так нет, в такую метель на это и надеяться нечего! Жила она на улице Коммунаров, недалеко от Иерусалимской лестницы. Обычно из ее окна был виден купол Входоиерусалимской церкви. Но, поскольку уже несколько дней за окном был сплошной белый сумрак, даже просто любоваться на городские красоты узникам непогоды было заказано.

Котя вылезла из постели и, поеживаясь, все же подошла к окну: вдруг что-то изменилось. Она влезла на подоконник и посмотрела вниз. На сугробе, что подвалил к балкону, было размашисто написано:

– … вам!

Мишка чудит. Кому, интересно, он грозится? Котя подняла глаза. Небо, неотличимое от сугробов, не обещало ничего нового. Неужели до самых праздников взаперти торчать? А если и Новый год так встречать придется?

Да не может быть! Есть же, в конце концов, в мире справедливость!

Вздохнув, Котя отправилась в душ с теплящейся в глубине души надеждой, что попасть на работу все же получится. Работала она в техническом университете, где готовили специалистов для гражданской авиации. Вот только отношения к этой самой авиации не имела, потому что была бухгалтером. Обычным бухгалтером первой категории.

До работы она всегда добиралась пешком – жила-то совсем близко. А сегодня? Даже если удастся в полном обмундировании догрести до дороги, не факт, что таким же манером можно будет доплыть и до универа.

Котя высушила волосы, оделась и отправилась пить чай. Нет, сегодня лучше кофе. С колбасой и конфетой, даже с двумя.

Кофе взбодрил и даже навеял мечты о лучшем. Она с энтузиазмом вымыла чашку и собралась уже позвонить начальнице, но тут телефон ожил сам.

Неужели на работу? Ура!

Но оказалось, что звонила не начальница Ираида, а подружка Светка из Петербурга. С чего это вдруг в понедельник с утра?

– Привет, Коть. Как там у вас дела?

– Светка, что случилось?

– Ничего. Просто хотела узнать, как ты там. По телику передают, что у вас метелюга и все такое.

– У нас просто кошмар, Свет. Четыре дня никуда не выходим.

– И что говорят? Долго еще маяться?

– Не знаю. Прогнозы осторожные.

– Ну к праздникам-то хоть уляжется?

– Да кто его знает.

Светка помолчала.

– А ты по какому поводу интересуешься? – спросила Котя, почувствовав вдруг, что Светкин звонок неспроста.

– Да понимаешь, – замялась подруга, – хотела предложить тебе небольшую авантюрку.

Котя насторожилась. Их последняя совместная авантюрка закончилась объяснениями в адлерской полиции.

Со Светкой они познакомились в прошлом году как раз на отдыхе. Котя была на море впервые и всего боялась. Однажды она чуть не захлебнулась, уплыв далеко от берега. Неожиданно ее накрыла волна от проходящего катера, под водой Котя потеряла ориентацию, и кто знает, что бы с ней случилось, если бы не проезжавшая мимо на «банане» девушка. Она перегнулась, вцепилась Коте в волосы и в мгновение ока выдернула бедолагу на поверхность.

Так они познакомились. Разумеется, все оставшееся время провели вместе и стали закадычными подругами. И пусть Котя жила в Иркутске, а Светка – в Питере, это совершенно не мешало их дружбе. Они часто созванивались, часами болтали по видеосвязи и строили планы на следующий отпуск.

– Авантюрку? – переспросила Котя. – Ты что, забыла, как нас загребли в Адлере?

– Да тьфу на тебя, Котька! Я вовсе не на крышу лезть предлагаю! А отпуск по обмену.

Котя удивилась.

– А с кем меняться?

– Мне с тобой, а тебе со мной. На новогодние каникулы. Понимаешь, я тут с парнем познакомилась. Он собирается с друзьями махнуть на Байкал. Меня с собой не зовет. Ну, типа, мы еще мало знакомы. А я уже сильно на него запала. Хочу ему сюрприз сделать. Они несколько дней в Иркутске собираются пробыть. Вот я и подстрою так, чтобы он меня случайно на улице встретил.

– Случайно? В Иркутске?

– Ну да. А что такого? Я знаю, где они остановиться собираются. А дальше дело техники.

Котя засмеялась.

– Светка, ты просто великий комбинатор! Кому еще такое в голову взбредет!

– Вот именно, что никому! За это я себя и ценю! Ну что, согласна? Я поживу у тебя, а ты в моей коммуналке.

– Даже не знаю, Свет. Это так неожиданно…

– Фигня! Все хорошее всегда случается неожиданно! Ты только представь себе! Десять дней в Питере! Бесплатное жилье в центре города! До Эрмитажа рукой подать! Да любой бы на твоем месте умер от счастья!

Все это, конечно, здорово, но в самом деле слишком напоминает авантюру. Нет, прежде чем соглашаться, надо Светкино предложение хорошенько обдумать.

Нерешительная и осторожная Котя хотела так и заявить и уже открыла рот, как вдруг совершенно неожиданно для себя сказала:

– Хорошо. Я согласна.